Видел я и Левшу, сменившего огнемет на автомат Никонова и поливающего из него бронированные фигуры фанатиков. Может быть, потом я узнаю, как ему удалось выбраться из лаборатории Х-16 и присоединиться к отряду Дегтярева. Может быть, потом…

А еще я видел странное существо с пулеметом, пронзительными зелеными глазами и рукой, больше похожей на костяной меч, которому тоже зачем-то было нужно, чтобы наша группа осталась в живых…

Но я понимал, что это невозможно. Что пусть даже Шрам сожжет некоторое количество мозгов за броней, защищенной искусственными артефактами, но я не смогу постоянно быть быстрее тех, кто сейчас стреляет в него… Что пускай обе наши группы еще ведут бой, и пока довольно успешно, но сейчас от Дворца культуры по улице Курчатова бегом несется сюда специальная штурмовая бригада американского спецназа «Антитаг» в странных, невиданных в Зоне нанокостюмах, которые вряд ли сможет пробить то оружие, что мы держим в руках. И что управляет всеми этими бронированными монстрами единый мозг, уже много лет живущий в подвалах ДК «Энергетик» и никогда не покидающий старого экзоскелета первой модели, приросшего к кошмарному телу словно вторая кожа.

Сейчас это существо сидело за столом и медленно водило пальцами по старой топографической карте, затягивая смертельную петлю вокруг площади с памятником, держащим в руках застывший в бронзе неистовый небесный огонь…

— Остановись, Харон, — сказал я. — Зона хочет, чтобы они жили.

На мгновение мертвые пальцы замерли.

— Кто ты такой, чтобы говорить от имени Зоны? — раздался беззвучный шепот из-под старого шлема.

— Сталкер, — сказал я. — Такой же, как и ты.

Следующее мгновение показалось мне вечностью…

— Хорошо, — прошептало существо, когда-то бывшее человеком. — Но кто-то должен заплатить за ученого. Жизнь за жизнь.

— Договорились, — сказал я. — Возьми мою. Только отпусти их.

— Как скучно… — раздалось из-под шлема. — И странно. Он принес людям огонь, который убивает их, а они ставят ему памятники… И Зона возвращает их на место… Я не понимаю людей и, наверно, не понимаю Зону. Так же, как не понимаю тебя. Но ты согласился заплатить за их жизни — и ты заплатишь…

Грохот боя ворвался в мое сознание, как водопад, хлещущий сквозь пролом в плотине. Он смел меня, как пушинку, завертел в водовороте и швырнул на асфальт, пахнущий сгоревшей травой и спекшейся кровью…

Внезапно я понял, что не валяюсь мертвым возле ног античного героя, а лечу над пристанью, на которую по широкой лестнице сбегают люди. Мои люди. Причем именно люди. Все до одного. Потому что человек ты или нет определяется не совершенством тела, скрытого под твоей одеждой, а чистотой души, которая живет в этом теле. Я даже успел удивиться — посадкой в десантные лодки деловито руководил торговец по имени Жила, время от времени с опаской поглядывая на верхнюю часть лестницы.

Там стояло существо странного вида в костюме, напоминающем гипертрофированные, волокнистые мышцы, с которых содрали кожу. В лапах монстр держал оружие, сильно напоминающее штурмовую винтовку ХМ-29 OICW, но явно другой модификации.

Глаза твари горели ненавистью, но она почему-то не могла сдвинуться с места. И лишь когда четыре лодки отвалили от пристани и исчезли за излучиной Припяти, она шевельнулась, внимательно посмотрела вслед людям, повернулась и мягко побежала обратно, вглубь мертвого города по площади, заваленной трупами бывших членов группировки «Монолит».

* * *

— Хода нет — ходи с бубей.

— Да нет бубей, хоть палкой бей!

— Ладно, не парься, карта не лошадь — к утру повезет…

…Голоса звенели где-то на краю сознания, и я ясно различал слова. И даже почти понимал смысл. Народ азартно режется в карты, и при этом нет никакого постороннего шума. Я в помещении… Тюрьма? Вполне может быть. Только для того, чтобы это выяснить, надо открыть глаза. Осталось лишь сделать неимоверное усилие и поднять веки…

Свет больно резанул по зрачкам, и я снова зажмурился. Черт, похоже, я успел от него отвыкнуть. А ну-ка еще раз!

Со второго раза получилось лучше. Так. Стены, крашенные в зеленое, но без тюремной «шубы». Уже хорошо. Высокие потолки, люстра-шар, засиженная мухами, потрескавшаяся лепнина над ней еще советских времен. Похоже, больничная палата. И голоса:

— Лучше друг без двух, чем сам без одной.

— Тушкан тебя задери! Не может так человеку везти!

— Это точно, человеку — не может. А ему — запросто.

Я с усилием повернул голову и еле сдержал стон. Это оказалось очень больно. Тело словно нашпиговали иголками и обмотали колючей проволокой. Но оно слушалось — и это было уже очень хорошо.

— Так ты подумай два раза, прежде чем ходить с туза.

— Не, дохлый номер. Интеллект против фарта бессилен…

Они сидели вокруг стола как живая иллюстрация к картинке «То, чего не может быть никогда». Сталкер, «долговец», «монолитовец» и… мутант. Последнего я видел со спины, но ошибки быть не могло. Широкие плечи, перебинтованный торс со стерильными салфетками в местах выхода пуль и шея со следами растяжек — такие остаются на коже культуристов, перестающих колоть анаболические стероиды… и, как я теперь понимаю, контролеров, умеющих принимать человеческий облик.

Или людей со способностями контролера.

Словно почувствовав мой взгляд, наемник внезапно обернулся — и его физиономия расплылась в улыбке. Надо же, он, оказывается, умел улыбаться.

— Смотрите-ка, наш экстрасенс очнулся! — заорал Шрам, отбрасывая в сторону стул и швыряя на стол карты.

— Ишь ты, никогда не думал, что в колоде пять тузов, — задумчиво проговорил Меченый, скользнув по ним взглядом. — Пошли, брат, посмотрим еще на одного мутанта.

Он подставил плечо Выдре, со второй стороны бывшего «монолитовца» страховал Петренко.

— Вот ведь, снорки полосатые, живы… — прошептал я.

— А ты как думал? — самодовольно хмыкнул Шрам. — Не только живы, но и тебя вытащили. Хммм… и меня.

— Угу, — сказал Меченый. — Вот радости-то было двух дохлых мутантов на себе волочь аж с самих армейских складов. Спасибо Болотному Доктору — как чувствовал, встретил нас на «Ростке».

— Если б «монолитовцев» в Припяти кондратий не обнял, лежали бы мы все сейчас на той площади, — сказал Петренко. — Так что скажи спасибо мутантам. Кстати, я что-то не понял, а с какой это радости Снайпер мутант?

— Так это он с Хароном договорился, чтоб мы уйти смогли. Силой мысли. Такое даже мне не под силу, — сказал Шрам. — Жаль, что «монолитовский» прототип Болотный Доктор у него позавчера из-под скальпа вытащил, а то был бы стопроцентный киборг. Но, кроме шуток, до сих пор интересно, откуда у Снайпера такие способности?

— Видел бы ты, как его Исполнитель желаний направленным лучом приложил, вопросы б сами собой отпали, — усмехнулся Меченый.