— Я, шааза Кайя Арэнк, посланница Великой Язы Справедливой, клянусь кровью: все до единого Иси верны и преданы своим предкам. Кровью и честью служат вам испокон веков. Ни словом, ни делом не отрекались от духов рода, защитников рода, наставников рода. Клянусь кровью, самой сокровенной жидкостью, что Адана Иси соврала, но не виновна. Клянусь, что Адана Иси уничтожила храм и алтарь под воздействием проклятой магии браслетов Канубы по наущению врагов рода Иси!

Только прозвучало мое последнее слово, зазвучал глухой, холодный, уверенный голос Йелли, который повторил мою клятву. Затем синхронно — Амила и Ниол, за ними — эраты Ланей и Одэко. Совсем скоро голоса, вторившие друг другу, слились, многие встали на защиту рода Иси.

Окэ сияющими глазами, с невыразимой материнской гордостью смотрела на сына. У меня в груди защемило: если бы у меня был такой смелый сыночек, я бы тоже гордилась! А вот шаэр, как мне показалось, подсчитывал и запоминал голоса клятводателей. По всей видимости, вычеркивал их из ближайших врагов, а вот остальных ставил на контроль.

Последними поклялись сами верховные Иси, в конце на древнелеарском произнесли какое-то заклинание. Гости поспешили удалиться, а присмиревшие духи занялись восстановлением дворца и выносом тел, ведь «наелись» вдоволь.

Окэ, наконец, сорвалась с места, чтобы обнять сына. Перед тем как уйти с ним, она серьезно предложила:

— Будем дружить?

— Будем! — так же серьезно, глядя ей в глаза, согласилась я.

Шаэр искренне улыбнулся нам с Йелли и родителям:

— Моя благодарность неизмерима! Я запомню и верну этот долг!

— Больше на наши балы к себе не приглашай и сочтемся! — мрачно произнес Ниол.

— Я же по дружбе, Ниол, — демонстративно обиделся шаэр на моего свекра.

— А Блак у моего сына ты тоже по нашей старой дружбе отобрал? — тоже «обиделся» Ниол.

Несомненно, этих двоих связывают приятельские отношения. Но вот зря он про Блак напомнил — шаеру словно на открытую рану соли насыпали, он грозно вскинулся:

— Знаешь что, вы с Йелли меня провели с этим Блаком! И после этого ты…

Так, не зря свекор вспомнил, а весьма своевременно, потому что мимо Яхто Иси пролетел озабоченный делами по восстановлению дворца призрак. Голос хозяина дома сразу потеплел:

— Ладно, забыли… друг другу.

После примирения заклятых друзей, мы, замученные, вымотанные и все-таки довольные тем, что все закончилось гораздо лучше, чем могло бы, полетели домой. Я — на руках у Йелли, крепко-крепко прижавшего меня к груди. Одним глазом наблюдая из-за его плеча за круговоротом из слуг, теней-охранников, гостей, рабочих возле по-прежнему сверкающего в лучах Моики Кристального дворца — оплота Леарата.

— Ты могла ошибиться, тогда призраки забрали бы всю твою кровь и душу! — глухо шепнул мне на ухо самый лучший в мире мужчина. — Никогда, слышишь, никогда больше не рискуй собой!

— Мы же связаны, — удивилась я. — Погибнешь ты, скорее всего, умру и я. Ты сам, между прочим, не стоял там сторонке…

— Если тебя не станет, я — умру, потому что моя сила привязана к твоей. А ты — нет, потому что женщина — половинка, оставшаяся без истинной пары, самодостаточна. Если и умирает, то от горя. Тебе это не грозит.

Вот и ответ, почему Амила раздражалась, когда мне нахваливали других наследников: если вычеркнуть из нашей пары Йелли, я вновь стану свободной сильной шаазой. Я подняла голову, чтобы взглянуть слишком рациональному мужу в глаза. И тихо, с горечью спросила:

— Ты уверен, Йелли?

— Разве это не так? — глухо спросил он.

— Нет, — без пояснений и прочей чепухи отрезала я, отворачиваясь.

Руки Йелли перестали походить на стальные канаты. Теперь он обнимал меня с нежностью. Во всяком случае я верила в нее, ощущала. Для первого шага к пониманию и сближению и этого достаточно. Пока.

— Что-то ты бледненькая какая-то? — озабоченно заметила Амила, летевшая рядом и конечно же все слышавшая и видевшая.

Я на волне великосветского приема показательно надменно заявила:

— Это у нас в роду такой признак героизма!

Йелли, наверняка вспомнив все свойственные мне «признаки», рассмеялся.

Всем семейством мы с террасы наблюдали за нескончаемым круговоротом леаров около Кристального дворца. Я — положив руки на поручень, а Йелли — встав у меня за спиной и поглаживая мои плечи, порой легонько сжимая, словно хотел прижать к себе, но сдерживался. Ниол обнимал за талию Амилу, устало положившую голову ему на плечо.

— Почему красные? — спросила я, когда на стенах Кристального начали развешивать красные полотнища.

Кроме родителей сегодня вместе с нами ужинали родственники — близнецы Тукела и Туонис Арэнк, двоюродные братья Йелли, — которые остановились у нас и присоединились к столу. Раз им никто не возразил, имели на то полное иерархическое и родственное право. В Совет Девяти им не войти, серого в них больше четверти, но присущие Арэнкам четкие, мужественные черты на лицо однозначно. Четверо мужчин в нашей родственной компании похожи как внешне, так и разговорчивостью не отличаются. Кажется, если бы не я, они сидели бы молча — отдыхали, отдавая должное дворцовой кухне и бокалу вина, перебросившись парой фраз о самом важном.

Дополняя друг друга, близнецы рассказывали мне о традициях Леарата, когда я смотрела на них, включая в беседу:

— Красный — цвет трагедии, он символизирует невинно пролитую кровь. Сегодня погибло несколько шаазов и шаа из сильных шаазатов. Причем, не в бою, а случайно, из-за чьей-то подлости. Это чистый, светлый траур, когда разделяют горе и беду.

— А если бы Адана оказалась виновной?

— Тогда, если бы от Кристального хоть что-то осталось, последние представители рода Иси вывесили черные флаги.

— Символизирующие признание вины, сожаление и искупление.

— Достойная традиция, — вздохнула я и уточнила, задумавшись о зачинщиках сегодняшней бойни: — Сегодня сразу в нескольких шаазатах объявят новых эратов? Сменится власть…

— Да, — проскрипел Йелли. — Кто-то очень хитромудрый решил убрать Иси руками самих Иси. Вскоре после нападения на нас.

— Думаешь, это связанные события, эрат? — усомнился Туонис.

— Абсолютно! — ледяной тон Йелли не оставлял сомнений.

Ниол его поддержал:

— Да, поразительный размах и тщательно продуманная подготовка. Руководил один умник, без сомнений высокого полета, с огромными ресурсами и возможностями, который раскинул сеть куда смог дотянуться. Против Йелли использовали кинжал, отравленный хаоши. Те твари редко с кем сотрудничают, тем более, раздают артефакты, заряженные своей магией. Для Аданы браслеты Канубы где-то нашли. Создатели этих браслетов — ледяные — и сами теперь считают их практически утраченными. После казни жрицы Темной стороны Моики мы их повсеместно уничтожали.