Мы уже имели возможность неоднократно убедиться, что при описании советских репрессий официальная эстонская историография пользуется изготовленными нацистскими пропагандистами фальшивками. Данные комиссии ZEV, изданные немцами пропагандистские книги «Год страданий эстонского народа» и «Советский Союз и Балтийские государства» занимают видное место среди используемых эстонскими историками источников.

Это особенно заметно при описании репрессий военного времени. Именно к измышлениям немецких пропагандистов восходят регулярно повторяемые рассказы о садистских убийствах мирных эстонцев бойцами Красной Армии и истребительных батальонов и о насильственном угоне эстонцев в Сибирь под видом эвакуации и мобилизации.

Недостаточность источниковой базы не дает нам возможности привести точные данные о советских репрессиях в Эстонии в начале войны. Однако даже имеющаяся информация противоречит данным официальной эстонской историографии. На самом деле в июне-октябре 1941 г. советскими военными трибуналами было вынесено от 240 до 320 смертных приговоров. Кроме этого, при приближении немецких войск в эстонских тюрьмах было расстреляно около 250 заключенных, содержавшихся там по обвинению в антисоветской деятельности. Около 300 граждан Эстонии было осуждено к заключению в лагеря и колонии ГУЛАГа, а от 800 до тысячи боевиков антисоветских формирований «лесных братьев» — уничтожено в ходе боевых действий.

Таким образом, репрессии военного времени в Эстонии нельзя назвать ни массовыми, ни необоснованными.

Глава 4

ПОСЛЕВОЕННЫЕ РЕПРЕССИИ, 1944–1953 гг.

4.1. Официальная эстонская версия

Репрессии послевоенного периода в официальной эстонской историографии описываются гораздо менее подробно, чем репрессии «первой советской оккупации». Однако приводимые данные по-прежнему крайне противоречивы.

Март Лаар пишет, что «в послевоенные годы по политическим соображениям в Эстонии было арестовано не менее 53 000 человек, на сегодня опубликованы имена 34 620 арестованных. В принудительные трудовые лагеря в промежутке с 1944 по 1953 годы было отправлено от 25 000 до 30 000 человек, из них скончалось около 11 000»[678].

Однако в «Белой книге» утверждается, что эти же самые цифры относятся к обоим «советским оккупациям»: «В ходе расследования советских репрессий к 2003 г. было задокументировано более 53 000 политических арестов, а также опубликованы данные о 34 620 арестованных. Эти цифры охватывают обе советские оккупации… В 1944–1945 гг. было арестовано примерно 10 000 человек, половина из которых умерла в течение двух первых тюремных лет. По разным оценкам, в 1944–1953 гг. в концентрационные лагеря было отправлено 25 000-30 000 человек, из которых примерно 11 000 не вернулись»[679].

Данные «Белой книги», безусловно, выглядят гораздо более адекватными, чем информация, приводимая Лааром. Тем не менее, при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что даже эти данные не выдерживают проверки.

4.2. Обстановка в Эстонии в 1944–1945 гг.

Прежде всего необходимо понять, насколько репрессивная деятельность органов НКВД-НКГБ ЭССР была обоснованной. В сегодняшнем Таллине пытаются сделать вид, что репрессии 1944–1945 гг. были ужасающим и ничем не обоснованным террором против эстонского народа. Однако подобная точка зрения является, мягко говоря, сомнительной.

В годы нацистской оккупации значительное число эстонцев сотрудничало с оккупационными властями, охраняло многочисленные концлагеря на территории республики и за ее пределами, участвовало в карательных операциях против населения России и Белоруссии, воевало против советских войск на фронте.

Масштабы поддержки, которую нацисты получили в Эстонии, не могут не поражать. Уже к концу 1941 г. в созданные немцами отряды «самообороны» — «Омакайтсе» — добровольно вступило 43 757 человек[680]. Члены «Омакайтсе» участвовали в облавах на оказавшихся в окружении советских военнослужащих и партизан, арестовывали и передавали немецким властям «подозрительных лиц», несли охрану концлагерей, участвовали в массовых расстрелах евреев и коммунистов. Конечно, в определенной мере это было всего лишь желанием выслужиться перед новой властью; как отмечается в одном из документов «Омакайтсе», «с приближением немецких войск недовольный элемент города [Таллин] стал подымать голову. Это были такие лица, которые во время советской власти перешли в подполье и скрывались от мобилизации, или же по другим различным причинам, предпочитали прятаться, отчасти же и такие лица, которые в общем ни в чем не были уличены, но ввиду создавшегося нового положения считали выгодным выйти на улицу и присоединиться к группам Омакайтсе»[681]. Не все члены «Омакайтсе» были замешаны в преступлениях, но готовность к сотрудничеству с врагом ими была выражена достаточно ясно. По состоянию на 1 января 1943 г. численность формирований «Омакайтсе» составляла 43 053 человека[682]. Всего через формирования «Омакайтсе» прошло не менее 90 тысяч эстонцев[683].

Помимо «Омакайтсе», нацистам удалось сформировать в Эстонии 26 батальонов вспомогательной полиции, 6 полков пограничной стражи и 20-ю дивизию войск СС[684]. По данным Марта Лаара, в общей сложности к середине 1944 г. «общее количество эстонцев в рядах Германской армии составило около 70 000 человек»[685].

Учитывая масштабы сотрудничества эстонцев с нацистами, следовало ожидать, что после освобождения Эстонии советскими войсками в ней развернутся действительно массовые (и вполне обоснованные) репрессии — тем более что на территории республики действовали вооруженные формирования «лесных братьев». Документы НКВД ЭССР свидетельствуют, что активность националистических вооруженных формирований была достаточно высока:

«Вооруженными бандгруппами и бандодиночками совершаются налеты и теракты.

Деятельность бандитствующих элементов в основном проявляется:

а) в налетах на здания волисполкомов, конно-прокатных пунктов, на отдельные совхозы и местные предприятия;

б) нападения на конвой и на места временного содержания захваченных бандитов, с цель освобождения из-под