Согласно постановлению Совета Министров СССР от 13 апреля 1946 г. репатриированные литовцы, латыши и эстонцы, служившие по мобилизации в немецкой армии, легионах и полиции в качестве рядовых и младшего командного состава, были освобождены от отправки на шестилетнее спецпоселение и из проверочно-фильтрационных и исправительно-трудовых лагерей подлежали возвращению в Прибалтику[710].

В Центральном архиве ФСБ хранится директива МВД СССР № 00336 от 19 апреля 1946 г., позволяющая понять, как, собственно говоря, проходил процесс освобождения коллаборационистов. Согласно этому документу, репатриированные прибалтийские коллаборационисты призывного возраста направлялись на работу в промышленность Латвии, Литвы и Эстонии до тех пор, пока из Красной Армии не будут демобилизованы их сверстники. Коллаборационисты непризывного возраста сразу же направлялись к месту жительства своих семей[711]. Таким образом, вместо того, чтобы направиться на шестилетнее спецпосление в отдаленные районы страны, репатриированные коллаборационисты-прибалты вернулись на родину. При этом в Прибалтику возвращались не только рядовые, но и офицеры; 13 июля 1946 г. специальное распоряжение на этот счет отдал замминистра внутренних дел генерал-лейтенант Рясной[712]. А менее чем через год, 12 июня 1947 г. Совет Министров СССР принял постановление, которое с некоторыми оговорками распространяло действие постановления от 13 апреля 1946 г. на лиц других национальностей (кроме немцев), являвшихся уроженцами и постоянными жителями Литвы, Латвии и Эстонии[713].

Итоги выполнения постановления от 13 апреля 1946 г. были подведены год спустя в справке ГУББ МВД СССР от 24 марта 1947 г.:

«Органами МВД — УМВД выявлено на территории Советского Союза репатриированных советских граждан прибалтийских национальностей — 41.572 человека. Из них латышей — 28.712 чел., эстонцев — 6.819 чел., литовцев — 6.041 чел.

Из общего количества выявленных репатриантов национальностей Прибалтийских республик:

а) лиц призывного возраста — 12.527 человек, из которых направлено в промышленность и направленно в промышленность и на строительство в прибалтийские республики — 11.787 чел.;

б) лиц непризывного возраста — 29.045 человек, из которых направлено к месту постоянного жительства — 26.375 чел. Из них в Латвийскую ССР — 19.116 чел., в Эстонскую ССР — 2.898 чел., в Литовскую ССР — 4.361 чел.

Из общего количества выявленных репатриантов (41.572 человека) освобождено из ИТЛ, ПФЛ, спецпоселений, рабочих батальонов и направлено в Латвийскую, Эстонскую и Литовскую ССР 38.162 чел.

Осталось неотправленными на родину 3.410 чел., из них: латышей - 2.301, эстонцев — 842 чел., литовцев — 267 чел.»[714].

Подведем итоги. После освобождения Прибалтики от нацистов органами НКВД-НКГБ арестовывались лишь офицеры коллаборационистских формирований, крупные чиновники организованной оккупантами администрации, а также те, кто был замешан в преступлениях против мирного населения. Все остальные были фактически амнистированы. Еще больше повезло тем прибалтийским коллаборационистам, кто убежал с немцами, а потом был репатриирован обратно в СССР — среди них были арестованы лишь замешанные в преступлениях против человечности, а все прочие, включая офицеров, были возвращены на родину. Привилегиями по сравнению с остальными репатриированными пользовались и гражданские из Прибалтийских республик; после проверки они отправлялись на родину; в армию и рабочие батальоны их не призывали.

Все эти факты заставляют серьезно усомниться в адекватности выстроенной современными прибалтийскими историками картины 1944–1946 гг. Нам рассказывают, что «вторая советская оккупация» ознаменовалась массовыми репрессиями, что в Прибалтийских республиках был устроен настоящий геноцид, причем заранее запланированный. Однако, как мы видим, документы свидетельствуют об ином.

Документы свидетельствуют, что у Кремля не было ни намерения, ни желания устраивать в Прибалтике геноцид. Напротив, в отношении прибалтийских коллаборационистов проводилась существенно более мягкая политика, чем в отношении прочих пособников врага[715].

4.5. Репрессии 1946–1953 гг.

После окончания Второй мировой войны на территории Эстонии продолжали действовать формирования «лесных братьев» и антисоветское подполье. Только за два с половиной года (с октября 1944-го по январь 1947 г.) «лесными братьями» было убито не менее 544 человек, 456 из которых были гражданскими лицами (см. табл. 21). Это ясно свидетельствует о том, что деятельность «лесных братьев» была направлена не столько против «оккупационных властей», сколько против собственных сограждан, поддерживавших советскую власть.

Таблица 21. Число убитых в ходе бандпроявлений на территории ЭССР, октябрь 1944 г. — январь 1947г. [716]

Естественно, органы НКВД-НКГБ Эстонской ССР продолжали борьбу с «лесными братьями» — равно как и выявление нацистских преступников и пособников. В 1946 г. органами внутренних дел Эстонской ССР было арестовано 573 представителя антисоветского элемента («лесных братьев», членов националистических организаций и нацистских пособников) и 314 грабителей и дезертиров. Документы свидетельствуют, что деятельность НКВД ЭССР была дифференцированной; значительное число участников националистических формирований, дезертиров, немецких пособников легализовывалось и не несло наказания.

В общей сложности из 3987 человек, задержанных в 1946 г. НКВД ЭССР, аресту подверглись всего 887 человек (22 %), а 2825 человек (71 %) было легализовано (см. табл. 22–23).

Таблица 22. Результаты борьбы НКВД ЭССР с антисоветским националистическим подпольем, 1946 г. [717]