мигом поняли меня, и каждый стал, доставая рации говорить в них, а меня с Анной Марией оттеснили назад и взяли в кольцо. Раздался выстрел и я увидел, что с потолка посыпалась пыль.

- Тише-тише, господа, не двигайтесь и не делайте резких движений! - к нам из толпы вышел человек в маске и угрожающе заговорил, - нет смысла дёргаться! Мы вооружены, в отличие от вас и не станем рисковать собой и непременно воспользуемся оружием, если это потребуется. Так же не пытайтесь с кем-либо связаться или пытаться бежать отсюда, так как это бессмысленно. Все выходы заблокированы, а здание заминировано, пульт от бомб у человека, который сидит снаружи, и если мы не выйдем отсюда через двадцать минут, он всех нас подорвёт. Да и все сигналы мы тоже глушим.

- Чего тебе надо?! - спросил Лев.

- Ты вообще осознаешь, кому ты угрожаешь? - добавил Юсуф, - ты понимаешь, что здесь главы шести семей Совета?

- Ха-ха, да, я это всё знаю, а ещё я знаю, что тут у вас есть тот, кто нам нужен и если мы его заберём, то ничего не случиться. Я вам это гарантирую, - человек в маске указал на меня, - отдайте нам Видящего и мы мирно уйдём. Мы не хотим вам всем навредить.

- Ну да, конечно! - влез в разговор Энрике, - вы тотчас нас подорвёте, наглецы! Как можно верить тем, что наставляет оружие на людей и им угрожает?!

- Ох, простите-простите, можно подумать... Что ваши методы всегда были изысканными, и вы такое никогда не делали? - парировал его слова человек в маске, - вы и хуже поступали, господа и не вам выставлять нас преступниками. Нам нужен только Видящий, в обмен на остальных. Решайте быстрее, я не горю желанием умереть здесь и хотел бы продолжить эту жизнь, но готов отдать её, если это потребуется, во славу наших убеждений.

- Чёртов фанатик! - раздался голос Феликса, - зачем он тебе? Что он такого тебе сделал?!

- Ох, старик, не напрягайся так, а то удар хватит, - хохотнул неприятель, - это не твоя забота и не твоя печаль, пей пилюли спокойно и не лезь в разговор. А ещё лучше так, я больше ни слова не скажу, пока либо вы не отдадите мне Видящего, либо все мы не взлетим на воздух. А теперь, если позволите, я хотел бы немного выпить, пока ещё время не пришло.

Он развернулся и со всеми своими бойцами, коих было около тридцатити человек, спокойно пошёл к бару. А мы все вместе остались там же, где и стояли и стали смотреть друг на друга. Начался спор за мою тушку. Главы семей, как ни странно были против сдачи меня и пытались найти выход из ситуации, ругаясь на предусмотрительность людей в масках и на свою беспомощность. Люди рангом пониже и просто зеваки, которые были тут, подняли гомон с призывами отдать меня им скорее и закончить это безобразие. А я стоял возле колонны у лестницы и наконец, смог сложить всю картинку пазла целиком. Которая ранее сигнализировала мне и об опасности. Всё оказалось очень просто и банально на самом деле. А сводилось всё к тому, что я просто глупый пацан, которому на голову свалилось богатство и признание. По сути, оно свалилось ни за что, и я просто увлёкся этим, как неопытный малец, которому за его хорошее поведение пообещали конфетку. Вот она моя расплата, которую я никак не мог найти, расплата за то хорошее, что так неожиданно, но приятно упало на меня. За то, что я, наконец, почувствовал себя немного значимым и особенным. Эх, мне нужно было просто валить от этой честной компании ещё тогда, после Совета и спрятаться в каком-нибудь Мухосранске, где меня никто и никогда не найдёт. Но, увы, я здесь и я впëрся ногами в жир, который отдаёт каким-то очень несвежим запахом. Но по факту тут и решать на самом деле было не чего, моя жизнь, за жизни всех этих людей, пусть и не самых хороших и приятных, но какая уже тут разница. Мы заперты, сидим на пороховой бочке, а решение всего этого, это я. И увы, но я не питал никаких особых надежд на то, что я нужен кому-то для забавы, и что я после всего этого останусь в живых. Почему-то внутренне я знал и понимал, что это дорога в один конец. Ну и пусть, я не хочу, чтобы из-за меня кто-то лишился жизни, а уж тем более, чтобы это была вот эта вся толпа. Ну, сдамся я им, и что? Всех действительно отпустят? Ага, вот уж конечно! Было бы даже глупо просто подумать об этом. Так как все здесь, наверное, сразу бы кинулись в погоню и попытались бы найти обидчиков, так что я сейчас постараюсь всё изменить, но только сам, так как сейчас это под силу только мне. Но опять же, без гарантий на победу. Родных конечно жалко, а особенно маму, но что уж тут, попрошу, чтобы о ней хотя бы как-то позаботились, в знак благодарности за мою жертву.

Я, приняв решение, отодвинулся от колонны и встал, а затем, посмотрев на продолжающих спорить глав и помощников семей, увидел Ану Марию, которая с краской на лице силилась, как и все тут найти выход из этой ловушки. Я немного задержал взгляд на её милом лице и подумал, что, наверное, хорошо, что я не успел привязаться к ней ещё больше, и ещё что-то о том, что мне повезло, что она мне не ровня. А затем выкинул всё из головы и решительно двинулся в сторону захватчиков. Не обращая внимания больше ни на что. Ни на гомонящих глав семей, ни на орущих в исступлении гостей. Я шёл, чеканя шаг, а внутри наступала лёгкость, от того, что всё, наконец, скоро закончится и я, таким образом, наверное, спасу всех в этом доме, а также страх, от того, что я не знаю какие пытки или истязания уготованы мне от наших захватчиков. Я успел пройти половину пути, как за спиной отчётливо раздался крик Аны Марии, которая судя по всему, поняла мои намерения и пыталась окликнуть меня и остановить. Я обернулся и печально ей улыбнулся, а затем продолжил