А в дверь тем временем уже во всю долбилась охрана.

— Вот он — минус электрических замков. — усмехнулся старик: — Один «коротыш» — и всё! Неси резак.

— Готово! — высунувшись из тоннеля, сообщил Жора Пень: — Валим отсюда!

Недолго думая, оперативники спрыгнули в наскоро вырытую шахту. Прогремел мощный взрыв, знаменуя, что охрана прорвалась в подвалы.

— Ату их! Ату! — воскликнул крот-анархист, но стены шахты не выдержали и начали обсыпаться, преграждая путь охранникам.

— Удача на нашей стороне… — с облегчением выдохнул Брон, и вся команда устремилась во мрак бесконечного тоннеля.

В темноте Мей окончательно потеряла счёт времени. Сколько они бежали? Час? Полдня? Или целый день? Было совершенно непонятно. Время превратилось в тягучий кисель, сопровождающийся хрипом старого наркомана и тяжёлым дыханием метаморфа. Зато именно в такие моменты Мей вспоминала, что она — хомо-супериор. Или — модернизированный человек, если говорить простыми словами. Казалось, что она сможет пробежать ещё километров сто и даже не запыхаться.

— Завидно… — фыркнул во мраке Брон: — И умная, и быстрая, и выносливая. Сенат создал воистину гениальное творение…

— Но всё это теряет всякий смысл, когда на работе вас таких — миллион. — вздохнула Мей, продолжая бежать, но вдруг запнулась и кубарем покатилась по холодной грязи.

— АЙ!!! — взвизгнул один из кротов: — Под ноги смотреть не учили⁈

— Простите… — виновато ответила проторианка, пытаясь на ощупь понять, где ближайшая стена.

— Она наступила на Руди! — зашептались кроты.

— Негодяйка…

— Вот-вот!

— А, ну — молчать! Поднимайте её, ребята! — приказал Жора: — Мы должны спасти всех сопротивленцев! Чем нас больше — тем сильнее наша мама-анархия!

Кроты без лишних вопросов аккуратно поставили Мей на ноги.

— Спасибо… — проторианка благодарно кивнула и побежала дальше.

Видимо, Жора Пень был воистину гениальным лидером, раз мог вот так запросто управлять большой общиной кротов. Хотя, есть вероятность, что это всего лишь страх. Саадж тоже любил запугивать своих подопечных. Говорил, что страх — удобрение для абсолютного контроля и порядка.

Но Жора не выглядел, как жестокий тиран. Скорее — он был прекрасным оратором-символистом. По крайней мере — таким складывалось первое впечатление.

Через некоторое время в конце тоннеля всё же показался свет. Тусклый… Далёкий. Словно внезапно вспыхнувшая звезда в ночи.

Затем послышались треск и звуки напряжённой возни.

— Готово! — заключил Жора, отбросив последний камень: — Сейчас мы зароем тоннель, чтобы эти жалкие прихвастни аристократического класса нас не выследили… Ну, а вас — рад приветствовать на побережье Москвы-реки!

Оперативники вышли на заснеженный берег полузамёрзшего канала.

— И никто вам ничего за это не говорит? — поинтересовался Брон, указав взглядом на приличных размеров дыру в бетонной плите.

— Говорят! По радио про нас постоянно вещают. Сам я, конечно, не слышал… Но многие про это говорят. — ответил Пень, наблюдая за тем, как его сородичи закапывают тоннель: — Но это ещё ничего! Мы частенько выходим на рейды и сражаемся против режима. Ведём сугубо диверсионную деятельность. В ночи… Чтобы никто не видел.

Кроты благополучно закончили заметать следы преступления.

— А вы… любите разрушения, я погляжу? — старик с ужасом посмотрел на развороченный бетон.

— Ещё, как! — согласился Жора: — Из охотников — люди превратились в жалких диванных потребителей. Возвели вещи в культ! Раньше человечество поклонялось богам… теперь — новеньким мобильникам, ЭВМ и моднявым шмоткам. К чёрту это всё! Чем больше разрушений — тем свободнее человечество. А чем свободнее человечество — тем свободнее наши сородичи!

— И, много вы… разрушили? — осторожно поинтересовалась Мей, когда вся кротовья орда выстроилась в довольно плотный чёрный квадрат.

— Много. К примеру — вчера мы разрушили целую офисную высотку в Замоскворечье! — гордо заявил крот: — Проклятые аристократы получили по заслугам. Меньше офисов — меньше эксплуатации обычных граждан!

— Жёстко… — вздохнула проторианка: — И не жалко вам людей?

— А, причём тут люди? — удивился Пень.

Ремарка: «Жестокость и насилие банды кротов-анархистов»

Днём ранее

— Степан Игнатьевич! — к Строганову на вышку забежал запыхавшийся прораб Микола.

— Что такое? — нахмурился Глава Дома.

— Опять эти проклятые кроты! — злобно выдохнул прораб: — Они уничтожили основу и здание — вот-вот рухнет!

— И? — Степан Игнатьевич вопросительно посмотрел на Миколу: — Я-то, что могу сделать?

— Эй! Отец! Слышишь меня? — раздался голос, усиленный громкоговорителем.

— Господи… — Строганов лишь обречённо закатил глаза: — Началось…

— Отец! Я всё прекрасно вижу! — продолжал вещать надменный голос с крыши старой высотки: — Ты — часть огромной экономической системы… Представитель аристократии, которая уничтожает наше общество! Такие, как ты — приведут нашу страну к упадку. Но мы устали молчать и бездействовать! Мама-анархия — наше всё!

— Да-да-да… — Степан Игнатьевич лишь с неодобрением покачал головой: — Конечно-конечно…

— Имя мне — Жора Пень! И я — истинный и бессменный лидер группировки кротов-анархистов. Сегодня ты, отец, увидишь, как беспомощна твоя система… Ибо я — забираю у тебя это здание! ПАРНИ!!! ЗАЖИГАЙ!!!

Мощный треск разлетелся по всей округе, и старая высотка с громким гулом ушла под землю, поднимая в воздух огромные облака пыли. Рабочие, выстроившиеся вокруг котлована начали поливать кротов всеми возможными проклятиями ругательствами. Кто-то даже умудрился швырнуть камнем.

— НЕГОДЯИ!!! — воскликнул Микола и топнул ногой: — Этот ублюдок украл у нас работу!!!

— Ох… — Степан Игнатьевич устало сжал переносицу двумя пальцами: — Никто ничего не украл. Я в любом случае заплачу вам за снос этого здания, как и было оговорено.

— Правда⁈ — прораб мечтательно уставился на Строганова.

— Ага… А вы — считай, что сэкономили на взрывчатке. — сухо ответил Степан Игнатьевич.

— Вы — мой герой!!!

— Да-да… Только, давайте соблюдать субординацию. И… приберитесь тут. Через четыре дня сюда приедут застройщики.

— Будет сделано, Ваше Благородие! — Микола радостно подпрыгнул, и стукнув в воздухе каблуками пыльных ботинок, полетел вниз, сообщать своим рабочим приятные вести.

— Жора Пень… Тоже мне, террорист. — хмыкнул Степан Игнатьевич, и усевшись на стул, раскрыл свежую газету.

Возвращаясь в наше время

— Мы не трогаем простых людей. — строго ответил Жора: — Только аристократов. Да и то, убийство — не наш метод. Мы больше за переубеждение! А вот вы, как будущие мои