– Что здесь происходит?

– Хей, Егорка! Ты пришел посмотреть фильм? Присоединяйся! Тут такое кино! – весело сказал Стас.

Егор вошел и с ужасом посмотрел на меня, полуголую и стоявшую в центре сцены. Перевел взгляд на Стаса, который улыбался, как ни в чем не бывало. Лицо Егора побелело от ярости. Он подошел к Стасу и ударил его кулаком по лицу. Стас отскочил в сторону, схватился за челюсть. Посмотрел на Егора с удивлением и обидой.

– Я больше не потерплю этого, Стас, – тихо сказал Егор. – Ты переходишь все границы. Я не могу больше терпеть.

– Мы же друзья, Егор! Ты что? – удивленно сказал Стас.

– Ты переходишь все границы. Я больше этого не потерплю, – жестко сказал Егор.

– Мы же всегда как братья были. Какое тебе до нее дело? Она всего лишь девчонка. Ты же помнишь, что она сделала!

– Это в прошлом, Стас. Мы были детьми. Пора отпустить прошлое. Она уже получила сполна.

Стас сощурил глаза и зло сказал:

– Теперь ты решил стать ее защитником, а? Я – такой плохой. Агрессор и психопат. А ты у нас добрый защитник. А кто кидал в нее камни? Чей камень летел вторым сразу после моего? Не помнишь? А я скажу тебе. Твой. А то, что мы творили позже? Со всеми этими бедными жалкими детишками? Не помнишь? Ты насквозь фальшивый, Егор. Ты еще хуже, чем я. Потому что я по крайней мере показываю всем свое настоящее лицо. Меня ненавидят. А тебя любят, потому что ты фальшивка!

Стас бросился на него и повалил на пол.

Я наконец-то вышла из оцепенения. Это был шанс, и я не хотела его упускать. Я подобрала с пола кофту, быстро оделась и спустилась со сцены. Я бросилась к двери. Но прежде чем открыть ее, обернулась.

Стас с Егором, сцепившись в клубок, катались по полу.

Я выскочила за дверь.

Мы с друзьями встретились у магазина. Я рассказала ребятам о том, что произошло, избегая подробностей своего унижения, делая акцент на схватку Егора и Стаса. Мы зашли в магазин, набрали кучу салатов и газировки.

Пошли в пролесок к старому заводу – и нашли заброшенную железную дорогу. Мы пошли по ней до того самого моста над рекой.

Над рекой возвышался гигантский монстр. Его железные конструкции заржавели. Рельсы уже давно растащили, но деревянные балки остались в целости и сохранности. Мост с обеих сторон окружили забором, но мы легко нашли лазейку. Пролезли через разросшиеся кустарники и вышли на середину моста.

Мы сели на самый край, достали припасы.

Все умирали с голоду. Стали шуршать обертками и крышками пластиковых контейнеров. Разговоры были только о еде:

– Серега, дай попробовать столичного!

– Томас, дай баклажан!

– Тох, чего там у тебя? Оливье? Гони сюда! А еще что? Капуста? Фи! Оставь себе!

– А у меня селедка под шубой!

– А ну давай ее сюда! А кто брал грибы? Хочу грибы!

– А у кого что самое сытное? Жрать хочется аж селезенка бьется!

– У меня фасоль с сыром и курицей!

– Делись!

Наконец, салаты были поделены. И мы сидели на краю моста, болтая ногами над рекой. Под нами на огромной высоте проносились бурные потоки. Открыли газировку, разлили по стаканчикам, чокнулись.

– Ну, за кратковременную свободу! – многозначительно протянул Рома. – И пусть она длится подольше!

Мы ели салаты и обсуждали, кто же победит в схватке – Стас или Егор. Естественно, все болели за Егора.

– Пусть он покажет этому белобрысому! Так ему! Хоть кто-то дал ему отпор!

– Эх, я бы с удовольствием прямую трансляцию сейчас посмотрел…

– И я бы тоже…

Я легла на деревянные балки, смотрела в ясное небо. Но вид неба больше не радовал меня.

Я поднялась, подошла к железной опоре моста. Забралась на нее и встала во весь рост, раскинув руки в стороны. Смотрела вниз, на воду. Опора была очень узкой, и сорваться с нее можно было очень легко. Но мне было все равно.

– Эй, Томас, ты чего там делаешь?

– Томас, не пугай нас!

– Слезай! Что за дурь поселилась в твоей башке? Иди лучше поешь селедку под шубой.

Мне хотелось иметь крылья, чтобы можно было парить над водной гладью. Лететь туда, куда хочется. В такое место, где я могла бы остаться одна. Где я могла быть в безопасности.

Я наслаждалась свободой. Я уже чувствовала, как растут и расправляются за спиной крылья. Еще чуть-чуть – и я смогу улететь. Но чьи-то руки дернули меня назад. Рома снял меня с моста. Вернул к убогой реальности. От моих крыльев не осталось даже перьев…

Мальчишки с беспокойством смотрели на меня, полагая, что у меня поехала крыша. Я улыбнулась им, весело сказала какую-то глупую шутку, чтобы успокоить их и показать, что со мной все хорошо. Друзья улыбнулись мне. Мы стали весело болтать о чем-то.

Но в душе у меня разрасталась тревога. Я с ужасом представляла, что сегодня в шесть часов мне придется идти на танцы. Я не сомневалась, что Стас придет. Сегодня Егор сорвал ему охоту. Зверек убежал прямо из-под носа. Стас будет очень злой. И вся его ярость обрушится на меня.

Что меня ждет впереди? Куда катится моя жизнь? Чего мне ожидать от нее?

Я постаралась подавить в себе тревогу. Нужно жить настоящим. А сейчас все хорошо. Я в безопасности. Я сидела на теплых деревянных балках. Солнечные лучи дарили приятное тепло. Пахло железом, деревом и травой, со мной рядом друзья. Мы ели вкусные салаты, пили холодную сладкую шипучку.

Да, на короткое время я была счастлива.

Стас пришел на танцы с синяками и ссадинами на лице. Я с удовлетворением смотрела на него. Наконец-то ему смогли дать отпор!

В этот день Стас не сделал мне ничего плохого, он вообще даже не разговаривал со мной, что было странно. Мы танцевали вместе, но меня будто не было рядом. Он смотрел куда-то сквозь меня, словно в пустоту. Было видно, что он о чем-то думает и его мысли в этот момент совсем не обо мне.

Его спокойствие обрадовало меня. Но, как оказалось, это было затишье перед бурей.

На следующий день я увидела в школе Егора и с горечью отметила, что синяков на лице у него было больше, чем у Стаса.

Начались дни сущего кошмара. За то, что Егор пытался нас защитить и как-то противостоять ему, Стас бесился, и все его бешенство обрушивалось на нас.

Каждую ночь я вскакивала от кошмаров, а утром, взглянув на свое отражение, я видела, как дергается веко. То левое, то правое. А иногда сразу оба.

Выходя за калитку, я попадала на войну. Одно неосторожное движение – ты убит.

Я шла в школу, настраивая себя на то, что мне снова придется испытывать боль. Моральную и физическую. Я пыталась подготовить себя к боли, но к этому невозможно быть готовым. В школе я передвигалась вдоль стен, как пациент психбольницы. Так было легче. Идя по коридорам, я старалась вжимать голову в плечи, а плечи в туловище, чтобы казаться незаметней. Из-за этого я стала сутулиться.