— Мне очень жаль, — выговорила наконец Стефани, закончив свой рассказ.

— Все в порядке, — ответил он. — Я получил по заслугам.

— Ну, может быть, немного больше. Но основную часть всего этого ты и правда заслужил, тут я с тобой согласна! — Ей показалось, что в уголке его губ промелькнула улыбка, и она решила этим воспользоваться. — Особенно вечеринку с обедом. Это тоже было подстроено.

Он рассмеялся — в самом деле рассмеялся.

— Твоя идея?

— Наша совместная с Кати! Ничего не скажешь, мне от этого значительно полегчало.

— Мне сейчас самому не верится, что я так хотел поразить этих людей.

— Мне в очень многое о тебе не верится, — сказала она и тут же пожалела. Не стоит заново обсуждать его прегрешения. Он сам их уже осознал. И она постаралась поднять им обоим настроение: — Например, то, что ты угощал их рыбным ассорти. Ты же его терпеть не можешь.

— Да я ничего другого не сумел достать. В этом «Ле Жоли Пуле» не очень богатый ассортимент.

— Так что мы станем делать, когда туда доберемся?

— В «Ле Жоли Пуле»?

— Очень остроумно!

Джеймс убрал руку с руля и тыльной стороной ладони вытер вспотевший лоб.

— Я надеялся, что ты все продумала. Не хочу, чтобы сюда вовлекали маму с папой.

— Я тоже, — отозвалась Стефани.

— Просто не могу поверить, что она намеренно хочет сделать им больно. Это так не похоже на Кати.

— Кажется, она тяжело восприняла все это… то, как ты с ней поступил… и, по-моему, таким способом дает выход своим чувствам, и ей становится легче. Но она очень изменилась — тут ты прав.

— О господи, — вздохнул Джеймс. — И что же нам теперь делать?

Дорога была знакома до боли. Каждый перекресток, каждый поворот. Он машинально избегал мест, где возможны пробки, выбирал более удобные маршруты и старался не думать о цели их поездки. Сгоряча он предложил Стефани поехать в Линкольн вместе, но, выехав из Лондона, почти сразу пожалел о своем решении. Он плохо представлял, что происходит между Стефани и Кати, понятно было только, что они общаются. Видимо, Стефани нашла в его телефоне номер Кати и позвонила ей, а может быть, Кати первая с ней связалась, позвонила и сказала: «Кажется, я живу с вашим мужем». Судя по тому, как она вела себя в последнее время, это представлялось весьма вероятным. Может быть, она никогда в действительности и не была той милой и наивной женщиной, которой казалась? От этой мысли ему почему-то становилось легче.

Когда он нашел Стефани за столиком на вокзале, она выглядела бледной и встревоженной, и сердце Джеймса несколько раз сильно стукнуло, напомнив ему, что именно о ней он переживает. Их глаза встретились, и она слабо улыбнулась, но тут же отвела взгляд, словно не зная, что сказать. Он сел напротив.

Было нелегко сразу понять то, что она рассказала ему в автомобиле, тем более что приходилось следить за дорогой. Он пережил унижение, досаду, возмущение. Его выставили дураком! Он чувствовал себя жалким объектом тщательно продуманного розыгрыша, в который были посвящены все, кроме него. Когда Стефани рассказала про налоговое управление, у него едва не вырвалось: «Но как же ты могла?..» Однако он промолчал. Стефани сказала, что тут Кати действовала в одиночку и, по ее мнению, зашла слишком далеко. И в конце концов, разве у него было право жаловаться на то, как с ним обошлись? Он в замешательстве подумал о Салли. Вспоминая то, как разговаривал с ней, какие упреки бросал. Джеймс почувствовал, как краснеет.

— Ужасно жаль Салли, — сказала Стефани, словно прочтя его мысли. — Она-то угодила в эту историю случайно и пострадала безвинно.

— Я повидаюсь с ней и попробую объясниться. Попрошу прощения, — сказал он, и Стефани предложила пойти к бывшей секретарше вместе с ним для моральной поддержки.

— Скажи ей, что все это ей померещилось. Что это был сон, как в «Династии», — произнесла она, и он засмеялся. Стефани всегда здорово удавалось насмешить его, когда ему, казалось, было совсем не до смеха.

Кати совсем забыла о своих звонках Джон и Полин к тому времени, когда, открыв дверь, увидела стоящими на пороге своего бывшего любовника и его в скором времени бывшую жену.

Убедившись, что трубку никто не снимает, она решила отказаться от намерения поговорить с родителями Джеймса так же спонтанно, как сначала захотела это сделать. Она даже пожалела о том, что вообще оставила им сообщение. Одно дело — навредить Джеймсу, но совсем другое — заодно расстроить обожающих его родителей. Это уже чересчур. Она успела понять во время той их короткой встречи, что они очень симпатичные и чувствительные люди. Давно ли она стала человеком, который из кожи вон лезет, чтобы напакостить двум безобидным старичкам? Это он сделал ее такой, все это сотворил с ней он!

Она попробовала в точности вспомнить, что именно наговорила на автоответчик. Что она знакомая Джеймса и Стефани и хочет с ними связаться. Достаточно, чтобы испугать Джеймса, если родители скажут ему об этом, но слишком мало, чтобы они что-то заподозрили и начали беспокоиться. Лучше ничего больше не предпринимать. Еще один шаг превратит справедливое возмездие в нечто более темное, а ей хотелось думать, что глубоко внутри ее по-прежнему живет добрая, славная Кати, которая снова выплывет на поверхность, когда окончательно выкинет Джеймса из головы.

— Стефани? Привет, — пробормотала она, открыв дверь, и только потом заметила, кто стоит немного позади нее, словно опасаясь приема, который может встретить. — А он что здесь делает?

Когда Кати открыла дверь, Стефани сразу отметила, что выглядит она не лучшим образом. Она словно постарела, взгляд ее стал настороженным, и она уже мало походила на героиню диснеевского мультфильма. Заметив Джеймса, Кати удивленно взглянула на него, словно не веря глазам, что вовсе не удивило Стефани. Она и сама плохо понимала, что они тут делают вдвоем.

— Кати, мы пришли, чтобы просить тебя перестать. Я понимаю, что тебе это может показаться странным. Поверь мне — странно не тебе одной. Но все зашло слишком далеко. Впутывать сюда родителей Джеймса — это уже перебор!

Кати нервно покосилась на Джеймса.

— О чем ты говоришь? — неубедительно попыталась она изобразить непонимание.

— Я ему все рассказала, — призналась Стефани, чувствуя себя виноватой из-за того, что не предупредила Кати. — Я весь день пыталась до тебя дозвониться. Если бы ты ответила, я бы все объяснила по телефону. Только потребовала бы от тебя обещания оставить в покое Джона и Полин.

— Вам лучше войти, — сказала Кати и отступила в комнату, а Стенли, увидев, кто стоит на пороге, выскочил в прихожую и бросился к Джеймсу.

— Ну конечно, — пробормотала Стефани. — Собака!

Было трудно представить, что Джеймс когда-то жил в этом маленьком домике, где все дышало женственностью. Она осмотрелась. Коттедж Кати был обставлен уютно, даже затейливо. Но Джеймс всегда любил в интерьере строгость, простоту и аккуратность, как в модных журналах по дизайну, хотя с появлением Финна этого стало труднее достичь.