— Моя очередь, — спокойно проговорил Даав — и Клонак отпустил ее с совершенно нелепым вздохом.

Эллиана стояла, глядя на него, вдруг снова заметив всех, кто находится рядом: Жона с Апель, Фрада с какой-то рыжеволосой в кожанке разведчика, Триллу с двумя партнерами, причем обоих она обнимала за пояс…

— Ты потанцуешь со мной, Эллиана? Или мне отвести тебя обратно к столу и налить вина?

— Танцевать… довольно… трудно, — с трудом произнесла она, придвигаясь к нему и положив руку ему на рукав.

— Совсем не обязательно, — отозвался он и положил свободную руку ей на талию, как только что это делал Клонак. — На самом деле танцевать бывает довольно весело — хочешь верь, а хочешь нет. — Он улыбнулся. — Первое, что надо помнить, — это что тот, с кем ты танцуешь, не противник, а партнер.

Она засмеялась и шагнула к нему, оказавшись в воображаемой рамке, которой, по словам Триллы, следовало придерживаться во время танцев. Она осторожно положила правую руку на его левое плечо, а левую вложила в его свободные пальцы.

— Тогда танцуй со мной, — сказала она. — Партнер.

Он улыбнулся этим словам с искренним удовольствием. Пальцы, лежавшие у нее на талии, чуть сжались, Даав качнулся вбок — и они начали танцевать.

Это оказалось абсурдно легко. Ее тело двигалось без вмешательства сознания. По правде говоря, ей трудно было поверить в то, что она вообще двигается, однако именно это они и делали. Только тут отсутствовало столь грубое деление на него и на нее.

Музыка замолкла. Эллиана замерла. Ее рука лежала на его плече, его рука — на ее талии, и теперь их было двое — но ей не хотелось отстраняться.

— У музыкантов перерыв, Эллиана.

Голос Даава звучал… странно. Темные глаза, смотревшие на нее, казались ослепленными. По правде говоря, она и сама чувствовала себя совершенно ослепленной. Ей хотелось только оставаться на месте, прикасаясь к нему и ощущая его прикосновение, и смотреть ему в глаза, пока снова не настанет время танцевать.

Даав резко кашлянул, отодвинулся назад на шаг, разорвал контакт их взглядом. Его рука упала с ее талии.

— Давай вернемся к нашим.

Вокруг стола появились новые лица, и стульев стало не хватать. Клонак энергично вскочил на ноги.

— Мы все решим, — объявил он, указывая на освободившееся место.

— Мой капитан сядет сюда.

Даав выгнул бровь, но сел, куда ему было указано.

— Так. А моя богиня сядет вот сюда.

Положенная ей на поясницу рука подтолкнула Эллиану вперед, и она с изумленной грацией оказалась у Даава на колене.

— Это — временное размещение, — заверил ее Клонак и встал в театральную позу. — Стулья или смерть!

Он деловито удалился, провожаемый общим смехом. Эллиана закусила губу.

— Я… прошу прощения, — пробормотала она тихо, глядя Дааву в глаза. — Я встану.

— Что? Отказаться от лучшего места в заведении? — вопросил Фрад, с улыбкой отворачиваясь от своей рыжеволосой партнерши. — И потом — Дааву полезно, чтобы на него время от времени кто-нибудь садился.

Остальные рассмеялись. Трилла устроилась между своими двумя кавалерами, обняв одного за плечи и положив руку на колено второму. Первый танцор отпил немного вина, а потом поднес рюмку к губам Триллы. Когда Трилла сделала глоток, первый танцор протянул рюмку второму.

Апель, привалившаяся к плечу Жона так, что ее щека оказалась в опасной близости от его собственной, нахмурилась.

— Даав, у твоей напарницы нет вина.

— Вина пилоту Кэйлон! — воскликнул Фрад, хватая рюмку из центра стола. Он подставил ее рыжей разведчице, которая поймала ближайшую бутылку и налила вина. Фрад перегнулся через стол и решительно поставил рюмку. — Удачного взлета, пилот.

Он повернулся к своей рыженькой раньше, чем Эллиана успела договорить: «Счастливого приземления».

— Тебе нужен стул, Эллиана? — спросил Даав тихо, чтобы слышала только она.

Она повернула голову и снова посмотрела ему в глаза.

— Я… боюсь… что никогда не сидела ни у кого на коленях.

— И ты не обязана делать это сейчас, если не хочешь, — серьезно проговорил он. — Привстань на секунду, и я встану.

— Я… — Она закусила губу, но потом сказала ему правду, как и положено напарнику: — Наверное, я хотела бы научиться, Даав.

Его глаза заискрились смехом.

— О, вот как? Тогда разреши мне стать твоим учителем. К ее талии прикоснулись: его рука, теплая и твердая, бережно подвинула ее назад, пока она не оказалась боком к нему.

— Ближнюю руку положи мне на плечи, пожалуйста, — тихо проинструктировал он.

Она послушалась, и ее грудь мягко прижалась к его руке.

Эллиана замерла. Она чувствовала рядом тепло Даава, и это было приятно и как-то связывалось с танцем. Его рука давала опору ее спине, ладонь легла на бедро.

— Эллиана?

Она заставила себя медленно вздохнуть и расслабилась. Да, это действительно похоже на танец, решила она, уловив ощущение той же непонятной ослепленности. Она наклонила голову, увидела блеск серебра у него на шее там, где воротник чуть распахнулся.

Она дотронулась до него пальцем.

— Что это? — прошептала она, приблизив губы к его уху.

— Цепочка, — шепотом ответил он.

Она тихо засмеялась и почувствовала, как по его телу пробежала дрожь.

— Хочешь вина? — пробормотал он и, получив ее согласие, потянулся вперед.

Она закрыла глаза, наслаждаясь ощущением близости, того, как двигаются его мышцы при наклоне и как ее тело сгибается вместе с его телом — внутри него.

— Вино, — сказал он.

Она открыла глаза, взяла рюмку, отпила глоток, а потом предложила ее ему.

— Вина? — спросила она тихо, как это сделал партнер Триллы.

Его глаза вспыхнули. Она ощутила, как по его телу прокатилась волна какого-то чувства — и ее сердце начало странно, сильно биться…

— Смирно! — вдруг приказал Жон.

Эллиана почувствовала, как Даав пошевелился под ней, — а остальные вскочили на ноги, низко кланяясь трем людям, подошедшим к их столу.

Двое мужчин и женщина. Один из мужчин в кожаном костюме разведчика, все трое держатся как люди, облеченные властью. Эллиана ахнула, внезапно догадавшись, кто это, и запоздало начала подниматься.

Мужчина в кожанке разведчика поднял руку.

— Не беспокойтесь, пилот, — сказал он в товарищеской модальности. — Я бы сказал, что вы заслужили свой отдых, а что до него, — тут он небрежно ткнул пальцем в сторону Даава, — то он задолжал мне уже столько поклонов, что может поработать вашим стулом.