Извеков, вопреки собственной воле, представил описываемые вкрадчивым «голосом» чудеса, и у него сладко закружилась голова… Как хорошо сидеть на берегу теплого озера под раскидистым деревом, вслушиваясь в тихий плеск воды и обнимая за плечи девушку… Милую Мэгги…

Совершенно отстраненно, каким-то краем сознания, беспристрастно фиксирующим окружающее, он внезапно обнаружил покойника совсем рядом, ближе, чем на расстоянии вытянутой руки, но воспротивиться приближению отвратительной груды разлагающейся плоти не было сил. На мертвых губах играла усмешка… Чтобы не видеть всего этого, Сергей просто закрыл глаза…

…Мэгги, поеживаясь под прохладным ветерком, внезапно подувшим откуда-то сбоку, повернула к любимому лицо, снова юное и прекрасное, лучезарно улыбающееся… Ее прохладная ладонь легла на шею юноши… Какая прохладная у нее рука… Просто холодная…

— Ты так и собираешься отдаться этому ублюдку без сопротивления? — раздался совсем рядом знакомый язвительный голос…

* * *

Сергей растерянно распахнул глаза и, откуда только силы взялись, отпихнул от себя мерзкое на ощупь мягкое безвольное тело, человекообразную форму которого поддерживала, похоже, только одежда, уже опасно раздувшаяся и готовая лопнуть по швам.

— Ты только что едва не подарил Зурху свое тело, — сухо резюмировал чуть колыхающийся, когда сквозь него проплывали любопытные рыбины, атлант, висевший в двух шагах от парочки. — И чуть было не провалил все дело в последнем шаге от успеха.

— Этого олуха ты захомутал таким же способом? — обратился он к еще не до конца поверившему в свою неудачу лемурийцу, самым оскорбительным образом тыча полупрозрачным пальцем ему в грудь.

«Клевета! — вскинулся мертвец. — Он согласился совершенно добровольно!»

— Ага! А потом, видимо от полноты чувств, вышиб себе мозги из этой пукалки! — кивок на все еще зажатый в безвольной руке Сергея кольт. — Ты что, поверил ему?

— Но…

— А кто тебя хотел убить у того ручья? По чьему приказу сожгли твоих девчонок?

В голове Извекова, промывая все уголки мозга, ледяной волной поднималась ненависть… Нет, не к жалкому, разваливающемуся на глазах бедняге, неосторожно подпустившему к себе вкрадчивого монстра, а к самому неощутимому пожирателю человеческих душ, скрывающемуся теперь внутри безвольной куклы.

Не совсем отдавая себе отчет в том, что он делает, Сергей вскинул пистолет и нажал на спуск.

Вырвав из груди мертвеца клок гниющей плоти, пуля отшвырнула его на несколько шагов назад, по направлению к установке, заставив испуганно порскнуть во все стороны рыбью мелюзгу и величаво посторониться более крупных темпоратусов.

— Так его! — зааплодировал джедай, отмахиваясь от воспылавшего к нему неожиданной любовью огромного, почти в его рост, розово-зеленого увальня, норовившего отщипнуть клочок рясы. — Бей гадов!

Длительное общение с представителями человеческой расы не самым благотворным образом сказалось на его лексиконе.

Гад имелся всего в одном экземпляре, но Сергей спорить не стал и, шагнув ближе к мишени, нажал на спуск еще раз.

«Это не по правилам! — завопил расстреливаемый, которого отбросило еще дальше. — Ты нарушаешь конвенцию, Аллуропатомис!»

Экзекутор впервые услышал настоящее имя Йоды, но восторгаться этим фактом не стал, а еще подвинул Зурха к машине. Правда, с каждым разом перемещения эти становились все более короткими…

С трудом отдирая ставшие вдруг неподъемными подошвы от пола, Сергей сделал ещё три шага и, словно двухпудовую гирю, поднял пистолет на уровень груди. Отдача от выстрела едва не швырнула его наземь, а противник почти не сдвинулся с места.

Мертвец оплывал книзу, став страшным, словно вурдалак из голливудских ужастиков.

«Ты ответишь за свое вероломство…»

Зурх внезапно окутался светящимся ореолом, из которого, казалось, прямо в лицо человеку ударил ослепительный луч…

«Ого!!!» — только и успел подумать Извеков, шарахаясь в сторону, но залп предназначался вовсе не нему.

Метрах в пяти позади Сергея стая призрачных темпоральных тварей рвала друг у друга изо рта какие-то полупрозрачные лохмотья.

«Спекся атлант!»

— Ах, ты так!

Тяжесть застилала темнотой глаза, но Извеков смог сделать еще шаг к почти уже бесформенному лемурийцу и, уперев в его тушу ствол кольта, нажал на спуск раз, и еще, и еще…

С каждым попаданием тот пятился все дальше, пока в очередной раз не остановился на месте, а пополз, словно увлекаемый каким-то невидимым потоком, влево…

Ничего человеческого в лице трупа, сквозь рвущуюся кожу которого проглядывали белесые кости черепа, уже не было, но Сергею на мгновение почудился ужас в его вылезающих из орбит глазах…

Тело, деформирующееся, будто сжимаемое стотонным грузом, скользило по дуге вокруг установки, все убыстряя ход, пока не скрылось за ее краем. Обратно, с другой стороны, оно появилось гораздо быстрее, чем предполагалось…

Отступив назад, туда, где не ощущался гравитационный пресс, Сергей с удовлетворением следил за тем, как вокруг машины образовалось мерцающее кольцо, неуклонно сжимающееся с каждым витком безостановочно мелькающего темного сгустка, бывшего ранее вместилищем коварного Зурха…

— Туда тебе и дорога… За Йоду!

На очередном витке темное ядро коснулось машины, словно гигантским резцом содрав часть сверкающей поверхности…

«Пора сматываться отсюда! — спохватился Сергей, инстинктивно загораживаясь рукавом. — Сейчас как…»

В это мгновение, оборвав на полуслове мысль, на него рухнула темнота…

«Вот и дожили… — Уильям Боркин, уже два месяца как призванный в ряды Национальной гвардии, дежурил на своей вышке, возвышающейся над стальной паутиной проволочных заграждений, протянутых почти вплотную к Стене. — Караулим свою же территорию от каких-то мексиканцев, о которых тут раньше и слыхом не слыхивали…»

От Стены как всегда веяло холодом (по ту сторону как-никак арктическая стужа), и Уилл, проклиная кабинетных горе-стратегов, сильно зяб в своей стеганой куртке на пуху, напяленной поверх зимнего обмундирования. Паршивое ощущение, когда спину припекает жаркое солнышко, а лицо и все, что спереди, мерзнет. Какая умная голова в этом новом Пентагоне, расположенном на Гавайях, придумала расположить заграждения так близко от Стены? Надумай кто-нибудь сейчас там, в тумане, подготовить вылазку, отсюда ни черта не разобрать до того самого момента, когда боевики пойдут в атаку — накопить под защитой белой завесы можно хоть дивизию. Мало того, из-за все более крепчающих в приполярной Канаде морозов полоса тумана постоянно расширяется, и до проволоки ей осталось всего каких-то два десятка ярдов…

Капрал Боркин представил против своей воли, как из клубящихся струй как раз сейчас кто-нибудь целится из винтовки с оптическим прицелом прямо под обрез козырька его меховой шапки, и ему показалось, что стало раза в два холоднее.