— Я бросила работу. Так что пока. Приятно было с вами общаться.

— Надо же, — удивляется он. — Тогда удачи. Чем займетесь?

Я отвечаю, не задумываясь:

— Стану охотницей за привидениями.

— За привидениями? — удивляется он. — Ну, это почти то же самое, что рекрутинг.

— Похоже, — соглашаюсь я и выхожу из лифта.

Куда она делась? Где ее искать?

Шутка затянулась. Я разыскиваю Сэди уже третий день. Обошла все секонд-хенды Лондона, посетила всех жильцов в своем доме и в двух соседних, побывала в танцевальном клубе «Мерцание». Все впустую.

Вчера сходила к соседке Эдне, поведала душераздирающую историю про потерявшуюся кошку, в результате мы вдвоем носились по квартире с криками: «Сэди! Кис-кис-кис!» Но Сэди не появилась. Милая Эдна пообещала сообщить, если увидит бездомную трехцветную кошку. Вряд ли мне это поможет.

Оказывается, искать привидение — то еще удовольствие. Никто его не видит. Никто его не слышит. И ведь не расклеишь повсюду объявления с фото и подписью: «Разыскивается призрак!» И не спросишь никого: «Вы не встречали мою подругу-привидение? Худенькая, голос тоненький. Точно нет?»

Сегодня я отправилась в Британский киноинститут, там всегда крутят старые черно-белые фильмы. Разумеется, я смотрю не на экран, а на публику в зале, а что толку? Что вообще можно разглядеть в такой темноте?

Ковыляю по проходу, вглядываясь в еле освещенные профили.

— Сэди…

— Ш-ш-ш! — возмущается кто-то.

— Сэди, ты здесь? — шепчу я, доползая до следующего ряда. — Сэди!

— Да замолчите вы или нет?!

Остается только один вариант. Собравшись с духом, я выпрямляюсь, делаю глубокий вдох и изо всей силы ору:

— Сэди! Я здесь. Пожалуйста, отзовись. Знаю, ты обижена, но я прошу прощения, и давай останемся подругами…

— Заткнись же! Что это за дура? Выматывайся отсюда! — раздается нестройный хор голосов.

Сэди как сквозь землю провалилась.

— Мисс, — из-за занавеса выныривает билетер, — вам лучше уйти.

— Хорошо. Извините. Уже ухожу.

Я послушно следую за билетером к выходу, но в последний момент успеваю обернуться и крикнуть:

— Сэди! Сэ-ди!

— Да замолчите же! — разъяренно рявкает билетер. — Вы всем мешаете! — Бурля от возмущения, он выпроваживает меня из здания Британского киноинститута.

Снаружи я долго топчусь на одном месте, точно брошенная собака. Наконец бреду куда глаза глядят. Наверное, стоит выпить кофе, спокойно все обдумать, собраться с мыслями. Вот только мыслей-то у меня никаких и нет. Не с чем собираться. Вскоре я оказываюсь у Темзы. Впереди возносится к облакам беспечный в своем непрерывном кружении «Лондонский глаз». Я отворачиваюсь. Глаза бы мои на него не смотрели. Не хочу вспоминать о своем позоре. Надо же было выбрать самую заметную достопримечательность во всем городе, чтобы так вляпаться.

Захожу в кафе, тяжело опускаюсь на стул и заказываю двойной капучино. Я смертельно устала. Вдруг я ее вообще никогда не отыщу? Нет, нельзя позволять себе такие мысли. Надо продолжать поиски. Я не имею права сдаться. К тому же я все больше волнуюсь за Сэди. Да и заняться все равно нечем. Пока я ее разыскиваю, можно больше ни о чем не думать. Ни о карьере. Ни об объяснениях с родителями. Ни о Джоше.

Ни тем более об Эде. Мысли о нем особенно нестерпимы. Поэтому лучше сосредоточиться на Сэди. Почему-то мне кажется, все встанет на свои места, стоит мне ее разыскать.

Достаю список, озаглавленный «Как найти Сэди», но большинство пунктов уже зачеркнуты. Кино представлялось мне самым многообещающим. Теперь остались только танцевальные клубы и дом престарелых.

Пью кофе и обдумываю дальнейшие шаги. В дом престарелых Сэди не заманишь. Она его ненавидела. Но проверить все-таки стоит.

Предстоящая поездка в дом престарелых для меня нож острый. Сначала обвинила их в убийстве, а теперь снова являюсь на порог.

Интересно, знают ли они о моей неблаговидной роли? Не дай бог! Вдруг полицейские им сказали: «Это Лара Лингтон опорочила ваше честное имя!» Если да, то мне конец: сестры и сиделки затопчут своими грубыми форменными туфлями, а старики отколошматят палочками и ходунками. Так мне и надо.

Открывает дверь Джинни — похоже, она не в курсе. Лицо ее расплывается в добродушной улыбке, и я чувствую себя последней гадиной.

— Лара! Вот так сюрприз. Давайте я помогу.

Я сгибаюсь под тяжестью картонных коробок, а огромный букет цветов так и норовит выскользнуть из рук.

— Пожалуйста, — с облегчением вздыхаю я, отдавая ей верхнюю коробку. — Это шоколадные конфеты для персонала.

— Да что вы!

— И цветы тоже для медсестер… — Я иду за ней в пахнущий мастикой холл и кладу букет на стол. — Просто хотелось поблагодарить вас за прекрасный уход за двоюродной бабушкой Сэди.

Спасибо, что не убили ее.

— Как мило! Все будут очень тронуты.

— Вот и славно, — неловко мямлю я. — Я прошу прощения от имени семьи, что мы были негодными родственниками и не посещали Сэди… чаще.

Вернее сказать, никогда.

Пока Джинни с восторженными восклицаниями распаковывает коробки, я украдкой пробираюсь к лестнице.

— Сэди! — шепотом зову я. — Ты здесь?

На верхней площадке пусто.

— А там что? — Джинни косится на другую картонную коробку. — Тоже шоколад?

— Нет. Это музыка и кино для постояльцев.

Открываю коробку и достаю «Мелодии чарльстона», «Лучшие фильмы Фреда Астера», «1920–1940-е годы: Избранное».

— Может, им понравятся танцевальные мелодии их молодости, — объясняю я. — Особенно самым пожилым. Это должно их взбодрить.

— Какая вы молодец, что подумали об этом! Давайте фазу же поставим что-нибудь!

Она спешит в гостиную, где старички смотрят идиотское ток-шоу.

— Сэди! Сэди, ты здесь?

Разумеется, она не отвечает. И надеяться было нечего. Надо уходить.

— Ну вот, — склоняется Джинни над проигрывателем, — сейчас послушаем.

Раздаются первые такты. Ансамбль двадцатых годов наигрывает беспечную джазовую мелодию. Слышно не слишком хорошо, и Джинни прибавляет громкость.

Старик с кислородной подушкой, поникший под клетчатым пледом, вдруг поднимает голову. В комнате возникает движение. Старички оживают один за другим. Кто-то даже начинает подпевать надтреснутым голосом. Одна старушка отбивает такт рукой, лицо ее сияет от удовольствия.

— Они в восторге, — радуется Джинни. — Какая чудесная идея! Жаль, мы не додумались до такого сами.