— Напрасно ты так, — серьёзно предупредил я. — Видели мы реку, которую синяки оккупировали по всему течению. И никто не понимает, откуда они взялись.

— Да что ты говоришь! Вот это да! — первый раз я увидел на лице Сагалова искреннее удивление и опасение. — Но как?

Я лишь пожал плечами.

— Нет, на суше ещё не встречали. Всего один раз синяков видели, и то на реке. Какие-то шалопуты пытались переделать буксир типа «Ярославец» под военный катер. Халтура одна, баловство, только корпус серой краской и измазали… Его несло по реке боком, значит, беда. Мы с братьями сразу поняли, что дело нечисто, и погнали на осмотр. Вот там синяки и обретались, трое, частью в армейском камуфляже, хозяйничали на судне, — последней фразой он сразу прояснил судьбу экипажа.

— Агрессивные?

— Что ты! Рычали аки звери лесные, на борт кидались. Делать нечего, успокоили без мук. Сперва хотели теплоходик себе прибрать, полезли в моторный отсек — напраслина, двигатель стуканул... Синяков за борт скинули, судно отпустили на волю, может, кто и подберёт. Знамо, обыскали сперва. Автоматик нашли, укороченный такой, как у полиции.

— АКСУ, — подсказал я. — Автомат это хорошо, всегда в хозяйстве пригодится.

— Точно, АКСУ! Жаль, что своими патронами не разжились… Алексей, мне ить теперь спокою не будет, колись: что за речка-то с сумасшедшими? Зацепил ты меня рассказом страшным. Подумать только, синяки в тайге!

— Сым, — коротко бросил я.

— Ой! Час от часу не легче! — опешил мужик. — У меня же товарищ оттуда был родом, вместе в Екате учились! Так это Сым синяки захватили? Плохие чудеса, дьявольские, не иначе лешака проделки, не к добру.

— Да какое уж тут добро, — я снова посмотрел на юг. «Провокатор» всё еще стоял у зимовья. Вот же бабник, балабол старый! А патронами мосинскими поделюсь, сотни две могу выделить.

— Слушай, командир, — неожиданно очень серьёзным тоном начал Сагалов и замолчал, на что-то решаясь. Я не торопил — таёжники очень не любят торопыг, сам скажет, если посчитает нужным.

— Тебе пулемёт нужен?

— Что? — быстро спросил я, требуя повтора.

— Пулемёт крупнокалиберный. «Корд», калибр 12,7. Без станка, на сошках, зато с оптикой. Новенький, есть ЗИП, второй ствол. И патроны, что-то около четырёхсот штук россыпью, так и не посчитал. Лент всего три, каждая по пятьдесят гнёзд, короб один. Нам такое чудище не пригодится, а обществу пользу принести может, раз всё так сладилось.

Два – ноль!

После крупнокалиберного «Боинга» — крупнокалиберный «Корд». Чудный край!

— Господи, да где вы его добыли?! — пулемёты ко мне так и липнут.

— На том самом «Ярославце».

— А сейчас?

— Так он дома лежит, за баней, в сарайке, — невозмутимо пояснил Сагалов выговаривая слова основательным таким, хозяйственным тоном.

Я не выдержал и, согнувшись за леера, словно укачанный, начал ржать в полный голос, буквально заливаясь хохотом.

— Ты сам понимаешь, как это звучит, Денис?! Не, вы послушайте, крупнокалиберный «Корд» у него! За баней! В сарайке, как дрова! На заимке таёжной!

Он кхекнул пару раз, а потом тоже захохотал.

Интересно жить в Тёмных землях. Не угадаешь, что тебя ждёт за следующим поворотом.

— Новенький. Знаком тебе такой?

— Мне? Да я, родной, одно время с ним в обнимку жил!

«Корд» под патрон 12,7х108-мм — машина крутая. Дикая вещь. В чем-то пулемёт уникален, он был первым в мире, позволяющим вести огонь с сошек, некоторые человекоподобные медведи пробовали и с руки стрелять, сам видел. Не уверен, что есть ещё один крупняк, позволяющий такое проделывать. Это самый легкий среди всех полноценных 12,7-мм пулеметов. Минусов у «Корда» не много, но они достаточно эффектны, что ли...

Дульное пламя полыхает дальше двух метров, а при стрельбе очередями вообще можно принять его за огнемёт, особенно ночью. Расчёт это демаскирует страшно, поэтому стрелок должен быть при хорошей голове. Снег по бокам от «Корда» взлетает чуть ли не на высоту человеческого роста, при оборудовании реальной позиции его нужно утаптывать или подмораживать, а летом на пыльных грунтах поливать землю водой, как при работе с РПГ. Шум тоже соответствует мощи, при стрельбе он грохочет так, что в плоскости дульного тормоза до тридцати метров находиться очень неприятно. Это мешает слышать перемещение врага на земле, как и шум лопастей вертолёта, а при длительной стрельбе в радиусе нескольких метров вообще глохнет всё живое. Лучше работать в наушниках. У всего этого светошумового ада есть и плюс — высокое воздействие на психику противника.

При попадании в ногу пуля десятисантиметрового патрона «Корда» мгновенно отрывает её всю, при попадании в живот разрывает противника надвое. В каком-то смысле это очень гуманное оружие, не оставляющее калек и не мучащее раненого болью, любое попадание такой пули в любую же часть тела мгновенно убивает болевым шоком. Пробивная способность определяется типом боеприпаса, но она высока у всех патронов, он способен прорубить в лесу просеку, пробить стену казармы, в борт и корму вышибает практически любой современный БТР и БМП, прошибает все боевые вертолёты, может подбить лёгкий бронекатер.

Несмотря на мощность патрона, отдача у него вполне вменяемая из-за использования огромного дульного тормоза-компенсатора, по степени комфорта впечатления от стрельбы положительные, субъективно машинка не жёстче ПКМ. Хорошая кучность и управляемость, при отстреле ленты непрерывной очередью с сошек мне без особых усилий удавалось большую часть кучи уложить в пределах корпуса катера. Разве что сошки очень сильно зарывались в грунт.

— В рубку, Денис, — быстро решил я, — возвращаемся к бане. Посмотрим на твою сарайку, вдруг там ещё и ПЗРК найдётся.

Вдоль далёкого правого берега медленно двигались два белых силуэта, «Аверс» и «Гдов» нас догнали. Караван идёт по наитию, по памяти, а иногда и наугад. О бакенах, а порой и о створных знаках, часть которых обвалилась, шкиперам судов остаётся только мечтать, ни единого буя на воде, как в мангазейские времена!

Фарватер требует регулярной доразведки, и вчера я переселился на «Провокатор», решив, что настала очередь плавмагазина тащить на буксире КС-100, когда катер не используется, но большую часть светового дня я челноком мотаюсь вперёд-назад по Енисею, проверяя обстановку впереди каравана.

Но сейчас я поеду на «Аверс», буду показывать вновь приобретённый «Корд». С таким серьёзным оружием караван с полным правом может называться военным.

* * *

В целом же, всё идёт своим чередом, без особых происшествий.

Енисей, как стрела, на протяжении нескольких сотен километров течёт строго на север. Караван прошёл мимо опустевшей Бахты, где было шкиперы выбрали место для якорной стоянки, и суда экспедиции остановились на ночь.