– Если мы примем все это богатство, – говорили они, – нам скоро придет конец. Мы, как люди верующие, действительно совершали жертвоприношения, но никому об этом не говорили. Да, кроме того, где доказательство, что император занял именно наши деньги? Нет, мы не можем на это согласиться.

– Да ведь в качестве поручителя за его величество выступил сам судья Цуй Цзюе, так что вы уж лучше примите эти деньги, – уговаривал Юй Чи-гун.

– Нет, мы скорее умрем, чем согласимся на это, – стояли на своем супруги.

После столь упорного отказа сановнику Юй Чи-гуну не оставалось ничего другого, как послать гонца к императору. Прочитав донесение о том, что супруги Сян Лян отказываются от денег, император промолвил:

– Это поистине очень высокая добродетель, – затем он приказал сановнику Ху Цзин-дэ выстроить на эти деньги храм в честь супругов, возле храма поставить статуи мужа и жены и совершить богослужение, считая, что этим самым он возместил свой долг.

Ху Цзин-дэ поклонился в сторону дворца, выражая благодарность за великую милость, и объявил волю императора. Затем был куплен свободный участок земли в пятьдесят му, на который не могли бы претендовать ни военные чины, ни гражданские, и на нем воздвигнут храм. По обеим сторонам у входа были поставлены статуи супругов Сян. Кроме того, на большой плите выгравировали надпись, гласящую о том, что постройка храма производилась под наблюдением сановника Юй Чи-гуна.

Этот храм, называемый Дасянго, стоит до сих пор.

Когда императору доложили о том, что храм выстроен, он остался очень доволен. Затем он призвал к себе сановников и приказал им объявить о том, что из разных мест приглашаются монахи для совершения заупокойной службы о спасении душ умерших. Извещения об этом были разосланы по всей стране. Чиновники выбирали монахов, отличающихся ученостью и благочестием, и примерно через месяц все они собрались в Чанъане. Тогда император приказал главному астроному Фу И выбрать из собравшихся монахов наиболее достойного и поручить ему провести богослужение. В ответ на этот указ Фу И представил письменный доклад с просьбой не приступать к сооружению буддийской пагоды, утверждая, что никакого Будды не существует. Учение Запада не признает отношений между господином и подданным, отцом и сыном. По этому учению существует три стадии наказания и шесть стадий перевоплощения, которыми и одурманивают простой народ.

Распространенное на Западе учение

Не требует от сыновей почтения,

Покорности властям не признает,

Три наказания, шесть перевоплощений —

Дурман, которым опоен простой народ;

Познав всю мерзость заблуждений прежних,

Ты обеспечишь счастье впереди,

Чтоб уберечь себя от мыслей грешных,

Священное писание тверди.

Жить долго будешь ты на свете или мало, —

Природы тайна – кто в нее проник?

Но горе, счастье, милость и опала

Зависят только от земных владык:

Твердят теперь невежды повсеместно,

Что это все приносит людям Будда —

Разоблачить нетрудно эту ложь:

Пять императоров, три князя в Поднебесной

Совсем недавно правили – и все ж

При них о Будде не было известно,

Никто не знал ни кто он, ни откуда,

Но были преданны тогда чины и войско,

Сановники умны и прозорливы,

И до глубокой старости в довольстве

И счастье жил народ трудолюбивый.

Но Мин-ди Ханьский Будде поклоненье

Ввел, – и с тех пор учение пустое

Идет из поколенья в поколенье,

Нарушив все исконные устои110.

Ознакомившись с этим докладом, Тай-цзун передал его на обсуждение своим сановникам. И вот вперед выступил первый министр Сяо Юй; склонившись перед императором, он промолвил:

– Учение Будды процветает уже в течение многих веков, оно сеет добро и борется со злом, тем самым способствуя укреплению государства. Поэтому отказываться от этого учения было бы неразумным. Будда – святой человек, и тот, кто осмеливается порочить его учение, нарушает закон. Поэтому я прошу сурово наказать выступающих против учения Будды.

Между Фу И и Сяо Юем разгорелся спор. Один говорил, что добродетель заключается в служении своему государю и своим родственникам, а учение Будды проповедует отказ от родных и отрешение от мира. Тем самым оно призывает народ к сопротивлению императору и восстанавливает детей против родителей. А Сяо Юй, хотя и не буддист, но сторонник учения, отрицающего повиновение родителям. Тот же, кто отрицает учение о почитании старших, не признает родителей. Тут Сяо Юй, почтительно сложив руки и кланяясь императору, сказал:

– Ад создан именно для таких людей, как Фу И.

Тогда Тай-цзун велел подойти сановникам Чжан Дао-юаню и Чхан Ши-хэну и спросил их: можно ли, почитая буддизм, достигнуть счастья и как вообще следует относиться к этому учению.

На это сановники отвечали следующее:

– Учение Будды проповедует очищение от грехов, гуманность и всепрощение и ведет к добру, но Будда – это лишь имя, так как конечная цель буддизма – нирвана. Со времен императора У-ди, династии Чжоу, конфуцианство, даосизм и буддизм существовали одновременно, и на протяжении веков народ почитал их.

Еще в древности говорили, что нет ничего выше, чем три религии. Эти религии нельзя ни уничтожить, ни забыть. Все это мы и осмелились представить на высочайшее рассмотрение вашему величеству.

Император остался очень доволен и сказал:

– Ваши слова, несомненно, справедливы, и тот, кто выступит против них, будет сурово наказан.

После этого император приказал Вэй-чжэну, Сяо Юю и Чжан Дао-юаню созвать всех собравшихся буддийских монахов и выбрать из них наиболее добродетельного и достойного священнослужителя, который руководил бы церемонией богослужения. Выслушав императора, присутствующие почтительно склонились перед ним в знак благодарности и разошлись.

С этого времени учение Будды укрепилось в стране, а у того, кто поносил или порицал это учение, отсекали руку.

На следующий день три сановника созвали монахов и в Храме гор и рек произвели тщательную проверку, выбрав из среды монахов наиболее достойного.

Он принял имя Золотой цикады, —

Земного воплощенья божества,

И небом удостоен был награды —

Услышать Будды мудрые слова.

Его душа с рождения казалась

Запутанной в сетях молвы мирской,

У злых людей кипела в сердце зависть,

Но не терял он мудрость и покой.

На жизненном пути его немало

Должно случиться было разных бед.

В великой императорской столице

Придворным был его известный дед,

Отец его – хайчжоуский начальник,

Прославленный