— Ого! Никогда раньше не видела открытой программы.

Ее детская непосредственность вызвала у Мортона задумчивую улыбку.

— Что это?

— Программа-шифратор. Я купила ее у Поля Гремли.

— Я помню Поля. Как поживает старый мошенник?

— Беспокойно. Он пообещал, что эта программа спрячет твое личное послание для меня в потоке информации, предназначенной для шоу. Только я смогу его извлечь.

Она прижала квадрат к руке Мортона, и он раскрылся — цепочки символов потянулись наружу и вплелись в строки на стенах сферы. Еще мгновение они выделялись отдельными полосками, а затем стали такими же полупрозрачными и серыми, как остальные знаки.

Эл-дворецкий известил Мортона о загрузке новой программы, лишенной авторского сертификата и свидетельства об отсутствии враждебности.

— Пусть работает, — распорядился Мортон.

— Эта программа будет расшифровывать и мои сообщения для тебя, — добавила Меллани.

— Надеюсь, в них будут непристойные картинки.

— Морти!

Ее огорченное лицо растаяло в вихре красок, достойном кисти Дали. Мортон снова оказался в сумраке комнаты отдыха, и к нему по-прежнему прижималось теплое обнаженное тело Меллани.

— Спасибо, — прошептала она. — Я очень тебе признательна.

— Не хочешь выразить свою признательность прямо сейчас? Здесь, в физическом мире.

— Опять? Уже?

— Я ждал этого два с половиной года.

"Первопроходец» пребывал в состоянии свободного падения уже три дня, 1 I и Оззи пришлось принимать решение, которого он всячески пытался из-I 1 бежать. Проблема заключалась в отсутствии пункта назначения. А если бы таковой и существовал, добраться до него было бы нелегко. Воздушные течения в газовой оболочке оказались абсолютно непредсказуемыми. Умеренный бриз мог полдня увлекать плот за собой только для того, чтобы в конце концов загнать в область полной неподвижности, сходную с экваториальной штилевой зоной. Парус почти всегда оставался поднятым, и его поверхности было вполне достаточно для ветра, в каком бы направлении он ни дул. Время от времени налетали сильные порывы, но они, к счастью, длились недолго. Вихри раздували парус, как будто путешественники все еще находились в море, и заставляли плот куда-то нестись с головокружительной быстротой. Однажды их суденышко так сильно раскачало, что парус пришлось спустить. Сам по себе подобный способ передвижения представлял огромный интерес. Оззи уже начал подумывать о небольшом парусном катере, способном с относительной точностью перемещаться по газовой оболочке. Такое судно представлялось ему в виде цилиндрической шхуны, окруженной обширным такелажем и парусами. Он сам с удовольствием провел бы целую жизнь за штурвалом этого корабля, а может, и не одну.

Призрачные мечты с почти неограниченными возможностями для творчества помогали ему скоротать вяло текущее время.

Орион благодаря подсказкам и поддержке Оззи постепенно приспосабливался к состоянию невесомости, несмотря на то что радости подобное обстоятельство ему явно не доставляло. По крайней мере, он уже мог довольно уверенно передвигаться по плоту, хоть Оззи и настаивал, чтобы парень не забывал обвязываться страховочной веревкой. Орион даже научился понемногу есть, не извергая проглоченные куски за борт. Однако избавить его от беспокойства Оззи был не в силах. Их маленькое жалкое суденышко дрейфовало в макрокосмосе газовой оболочки в таком бесконечном одиночестве, что даже Оззи испытывал приступы паники.

С Точи дело обстояло иначе. Массивный чужак, находясь в свободном падении, испытывал настоящие страдания. Что-то в его физиологии не могло приспособиться к такому состоянию. Большую часть времени он с несчастным видом прижимался к корме плота и почти ничего не ел, поскольку вся пища моментально выскакивала обратно. Пил он также очень мало — да и то только после уговоров и просьб Оззи.

Оззи стало ясно, что необходимо как можно скорее возвращаться в область гравитации.

Отказ его большого друга от воды был только одной — и не самой серьезной — проблемой, связанной с жидкостью. Большие опасения вызывали быстро сокращающиеся запасы воды. Оззи никак не ожидал, что им может не хватить питья. Хотя, с другой стороны, он не предвидел и падения с края океана, что и стало причиной всех бед. Путешественники подняли парус в море, где маленький насос-фильтр Оззи легко и в любой момент мог обеспечить всех питьем.

Больше того, на всех пройденных ими планетах наличие воды было единственной постоянной составляющей.

Теперь же все их запасы заключались в старой алюминиевой фляжке Оззи, паре термосов и единственной из оставшихся у Ориона пластиковых бутылок — и это притом что водяные пары, оседавшие на лицах людей, вызывали у них постоянную жажду.

Иногда Оззи замечал вдали серые сгустки тумана размером с небольшой спутник, маячившие в глубине газовой оболочки. Преимущественно это были просто расплывчатые пятна, тянувшиеся в направлении движения воздуха, но встречались и более плотные завихрения, напоминавшие юпитерианские циклоны. Однако все они располагались на расстоянии не менее полумиллиона километров от «Первопроходца», и, чтобы добраться до них, потребовались бы месяцы, а то и годы.

Во время падения с кромки водяной линзы в бездну канула почти треть заботливо припасенных в плетеных корзинах фруктов. Оставшиеся плоды теперь служили дополнением к рациону путешественников; хоть они и были мясистыми и сочными, но ни в коей мере не заменяли питье. В лучшем случае они помогли бы продержаться не дольше пары дней.

Это обстоятельство заставило Оззи присматриваться к различным предметам, а также к живым существам, обитавшим в газовой оболочке. За неимением других занятий, кроме наблюдения за окрестностями, он скоро обнаружил, что туманные сгустки были заселены довольно плотно. Самыми большими объектами здесь являлись водяные линзы. Впрочем, его первоначальное представление об их геометрии оказалось неверным. По мере удаления от маленького мирка Оззи получил возможность рассмотреть его истинные очертания. Планета напоминала собой не полусферу, а скорее разрезанный вдоль бублик. Его плоская поверхность с архипелагом мелких островков была постоянно обращена к солнцу, а море переливалось по всему внешнему краю. Жидкость описывала дугу, потом начинала долгий путь наверх через похожее на трубу центральное отверстие и вновь наполняла море, продолжая бесконечный цикл. Канал, из которого поступала вода, всегда скрывало жемчужно-белое облако, и увидеть процесс подъема было невозможно. За шанс взглянуть на генератор гравитации, обеспечивающий подобное явление, Оззи с радостью продал бы душу. Но вернуться к водяной линзе у путешественников не получалось, как бы они ни пытались отыскать подходящий поток воздуха. Оззи никак не мог придумать способ добраться до берега, кроме как спрыгнуть с парашютом, которого у них не было.

Оставалось только наблюдать за остальными объектами, бесконечно кружащими в газовой оболочке. Вокруг плота поодиночке и целыми стайками порхали похожие на птиц существа. Те, что подлетали достаточно близко, чтобы их можно было рассмотреть, условно делились на две категории: одни обладали крыльями в виде спиральных винтов, расположенных вдоль туловища, и другие — которых Орион назвал вентиляторами — похожие на живые вертолеты. Они могли быть и съедобными, но птицы-спирали своими размерами не намного уступали Точи, а с их длинными острыми клыками Оззи совершенно не