– Это был единственный путь к спасению, – сказал он, – после того как люди Дейлоса загнали их в одну из пещер.

Кассандру охватила дрожь. Он заметил это, он знал, что она понимает, каково было ее брату и невестке, когда они осознали, что у них только одна надежда на спасение – пуститься по смертельно опасной подземной реке.

– Ты думаешь, Дейлос где-то там? – спросила она. Ройс кивнул головой.

– У него было достаточно времени, чтобы добраться сюда и спрятаться.

– Но здесь огромное количество пещер.

– Возможно. Есть еще двадцать три входа… или выхода.

Она посмотрела на него.

– Двадцать три? Почему ты так уверен?

– Потому что это узнали Алекс и Атрей. Каждый они нанесли на карту. – Он махнул рукой людям, следовавшим за ними от самого корабля. Они держали деревянные носилки, на которых лежали бочонки, взятые из трюма.

– Мы разделимся, – сказал Ройс, – на группы по четыре человека. – Он быстро распределил людей, указывая на карте место, куда они должны отправиться. Потом указал на небо: – Когда расстояние между солнцем и морем будет равно двум мужским кулакам, сжатым вместе, мы начнем. Будьте готовы.

– Начнем – что? – спросила Кассандра, когда они остались одни, не считая троих воинов. – Что вы собираетесь делать?

– Загнать крысу в ловушку, – улыбнувшись, ответил Ройс.

Конечно же, он наказывал ее. Она хорошо это понимала. То, что она сделала, разозлило его и причинило боль. Гнев должен был взыграть в нем хоть на мгновение, ведь он был воином.

Но он взял ее с собой, и за это она была ему благодарна. А теперь он затеял игру с чем-то очень похожим на бочонки с порохом.

Нет, не игру. Она должна была верить в то, что он действительно знает, что делает. Но сердце сжалось при воспоминании о той сцене, жутком грохоте и последовавших за этим криках.

Солнце клонилось к западу. Холодало. Кассандра бросила взгляд на горизонт и попыталась подсчитать, сколько времени осталось до того, как расстояние между солнцем и морем будет равно двум мужским кулакам. «Немного, – подумала она, – совсем немного».

Бочонки с порохом перевязали фитилем и поставили на самый край холма, прямо над водопадом. Если их взорвать, то скорее всего проход, откуда вытекала вода, будет заблокирован.

Ройс стоял, положив руки на бедра, и смотрел на противоположную сторону холма. Его волосы и килт развевались на ветру. Ей он казался сейчас диким и грубым. И все равно горячо любимым.

В этом мире, в котором, казалось, ей уже не было предназначено жить, она могла полностью отдаться своему чувству.

«Я люблю тебя», – подумала Кассандра. Было достаточно произносить эти слова про себя и удивляться их звучанию. Они обладали огромной силой и были так же притягательны, как и человек, к которому они были бы обращены при других обстоятельствах.

«Я люблю тебя». От ветра на ее глазах выступили слезы. Она часто моргала, но не могла отвернуться. Этот человек был слишком дорог ей.

Их тени удлинились. Ройс поднял свою мускулистую руку, сжал в кулак и посмотрел на море. Уже скоро… не сейчас… еще несколько минут…

– Ты не пойдешь в пещеры, – утвердительно произнесла Кассандра, наконец поверив в это.

– Не пойду, если не потребуется, – сказал он и застыл на месте, прислушиваясь.

Первый взрыв раздался к западу. Они не могли этого видеть, но слышали отчетливо. Вскоре послышались второй и третий. Затем еще один, огромной силы, который, казалось, будет длиться вечно. Он был таким мощным, что Кассандра почувствовала, как задрожала земля у нее под ногами. Инстинктивно она прильнула к Ройсу.

Он крепко обнял ее, закрывая своим телом. Кассандра ощутила прилив счастья, но это чувство – было мимолетно. Едва прекратились последние толчки, он отстранился от нее.

Ройс посмотрел на бочонки с порохом. Она видела внутреннюю борьбу в нем и думала, едва дыша, какое решение он примет. Еще один зажженный фитиль, еще один взрыв – и Дейлос окажется в ловушке, заживо похороненный. Без сомнения, некоторых это бы устроило.

Но был ли Ройс среди них?

Он нагнулся над фитилем и взглянул на край холма, будто бы измеряя расстояние и последствия.

– Это сработает, – сказала она, так как знала наверняка. – Ты не оставишь ему ни малейшей надежды выбраться.

– И ни малейшей уверенности себе в том, что он мертв.

– Карта…

Он выпрямился, вытирая руки.

– Могла быть неполной.

– Ты знаешь, что это маловероятно.

Тогда он посмотрел на нее, действительно посмотрел, чего старался не делать в последнее время. Она почувствовала на себе его взгляд и не смогла отвернуться, хотя осознание того, какую боль она ему причинила, вызывало у нее желание сделать это.

– Судя по всему, – сказал он, – я очень мало знаю, по крайней мере меньше, чем думал.

– Ройс…

Он махнул рукой, прерывая ее: – Довольно.

Зашло солнце. Воздух стал еще прохладнее, показались звезды и луна, озаряя землю слегка приглушенным светом. Кассандра присела подальше от края холма и водопада, подняв к груди колени. Было холодно, но она не замечала этого.

За исключением тех, кто остался охранять замурованные выходы, большинство мужчин вернулись и расположились возле водопада.

Ройс ходил взад-вперед, утопая в потоке лунного света, озарявшего его мокрое от брызг тело, такое желанное и дорогое для нее.

Шло время, превращая будущее в настоящее, а затем в прошлое. Она вдыхала ночной воздух и все удивлялась, что жива. Она увидит восход солнца в мире, которого не должна была узнать, и в этом мире ей придется строить свою жизнь.

Но об этом она подумает позже. Сейчас же для нее существовали только этот мужчина и эта ночь. Она встала и пошла к нему.

– Дейлос может ждать, – сказала она. – Если у него есть запасы продовольствия, то, даже замурованный в пещере, он может продержаться месяцы.

– Он может, но не будет. Терпение никогда не идет в ногу с тщеславием.

– Ты считаешь его тщеславным?

– Я считаю его сумасшедшим. Разве ты так не считаешь?

– О да, испорченным жаждой власти и убежденным в своей неуязвимости. Но он, должно быть, знает, что ты ждешь его здесь.

– Он придет не один.

У нее было дурное предчувствие, не видение, а просто страх за любимого человека.

– Блокируйте пещеру. – Когда он с удивлением на нее посмотрел, она настойчиво заговорила: – На самом деле ведь у него нет ни малейшего шанса на спасение. Он умрет… в конце концов, и не придется лишний раз рисковать жизнью.