я выгнал всех, кроме одного солдата, отвечающего за беспроводные каналы. Сунул ему под нос формуляр допуска к гостайне. Провел короткий инструктаж о том, что с ним будет, если он нарушит тайну неразглашения. По его выпученным глазам и испарине на лбу я понял, что он готов сотрудничать. Можно было продолжать.

— Когда у нас окно радиосвязи? — спросил я глядя на часы.

— В к-к-каком секторе? — уточнил солдат заикаясь.

— Западном. — глаза солдата еще больше вылезли, и я начал переживать за его состояние.

— Через пятнадцать минут. Окно держится десять.

— Поставь отсчет времени до начала. — приказал я и уселся в свободное кресло.

Как же я не люблю ждать! Пятнадцать минут мне показались часом, но я усилием воли заставлял себя сидеть в кресле, не ходить по кабинету и уж тем более не курить. Когда связист оповестил об открытии окна, я подскочил к нему и сунул бумажку с частотой. И после его судорожных метаний по пульту связи и отчета «Готово!», я схватился за тангенту, протянутую мне.

— Шиза-7, Шиза-7, прием. — забубнил я. — Шиза-7, прием.

Мне не нужно было представляться, так как Левин и так поймет, с кем говорит. Но в ответ была пока только тишина динамика. Окно в десять минут слишком короткое, и если не получится с первого раза, придется ждать следующего окна. А потом опять. Мало ли чего может на той стороне случиться.

— Шиза-7 на связи. Прием. — наконец-то прошипел динамик.

А я чуть не подпрыгнул в кресле от радости. Получилось!

— Доложите обстановку. Прием. — скомандовал я.

— Обстановка спокойная, жду координаты нейтральной территории. Прием.

Я потер руки. Еще одно подтверждение, что кое-что удалось! Левин лично не знал о нейтральной территории, зато о ней знал Луценко. Левин просто бы потребовал коридор прохода через линию фронта. Значит установление контакта между альтерами сработало. Что же, один из пунктов моего личного плана операции сработал, а это уже результат. Посмотрим, что же еще я получу от этого.

— Шиза-7, доложите статус задания. Прием.

— Задание выполнено. — а потом через паузу. — Груз со мной. Прием.

Груз? Почему он говорит «груз»? Грузом Левин называл подсаженные ему личности, которые он носил на передовую.

— Уточните состояние груза. — я плотнее сжал тангенту, представляя, как держу этого мальчишку за шиворот. Пауза была слишком долгой, и я уже хотел потрясти этот шиворот и повторить приказ, но вспомнил о правилах связи и добавил: — Прием.

Как этого балбеса спросить, привел ли он моего сына, что бы не понял связист, сидящий рядом. Левин словно специально выбирает слова так, что бы звучали двояко.

— Груз мобилен. — ответил Шиза-7, а мне захотелось треснуть тангентой по пульту, а лучше по связисту. — Жду координаты. Прием.

Понимая, что дальнейшее пикирование завуалированными фразочками вызовет подозрения самого же Левина или азарийца внутри него, я схватил связиста за лацкан кителя и притянул к себе:

— Карту!

Я знал, что Левин сейчас может находиться в трёх точках — там где были оставлены схроны со средствами связи. Рядом с каждым из схронов была выбрано место, на котором можно было осуществить обмен.

— Шиза-7, назовите ближайший населенный пункт к вам. Прием. — запросил я привязку.

— Вязники. Прием. — прошуршало из динамика.

Я сверился с картой. Всё сходилось, он выбрал средний коридор с лесистой местностью, испещренной лужами болот. Хотя я бы выбрал место посуше, не стал бы лезть в эти топи. Зато в центральной зоне выбранного квадрата была условно обозначена заброшенная то ли церковь, то ли часовня, которая была отличным ориентиром.

— Строго на юг в семи километрах от Вязников. Ориентир — часовня. Подтверди. Время плюс один. Прием.

— Юг. Семь. Часовня. Время один. Конец связи. — прошипел динамик.

Вообще-то, объявлять конец связи это моё право, как старшего по званию. Но это я в тангенту говорить не стал, а взглянул на таймер. Время окна завершалось.

Что же, я может и не узнал то, что хотел, в полной мере, зато через сутки буду знать всё. Время «плюс один» — это через сутки после сеанса. Так что сутки на подготовку и выход на точку. Я вообще-то не оперативник, боевого опыта не имею. Но сейчас на кону было слишком многое, что бы меня остановил страх нарваться в лесу на противника. И присутствие сына на встрече исключает большое количество охраны.

Я встал и посмотрел в упор на связиста. Потом нацелил указательный палец ему между глаз, дождался, пока они сфокусируются на кончике пальца, и медленно перевел палец на планшетку, в которую убрал подписанный связистом формуляр о неразглашении. Постучал пальцем по планшетке, напомнил ему тем самым еще раз, в каком залоге он у меня теперь.

Как можно быстрее спустившись к Лиде, едва не переходя на бег, я ворвался в ее кабинет. Она сидела за столом, что-то рассматривая в бумагах перед собой, а рядом с ней стояли две девушки в белых халатах с папочками в руках. Какая милая картина. Но одного моего взгляда и резкого кивка Лиды было достаточно, что бы эти два белых создания словно облачка растворились за матовым стеклом стен.

— Кто самый надежный из оперативников? — спросил я.

— Апостол. — не задумываясь ответила она. — Сейчас четырнадцатый.

— Плюс два бойца к нему. Выход через восемь часов. И еще кое-что, Лида… — я подошел к ее столу, задержавшись по очереди у каждой стеклянной двери, уперся руками и навис над ней. Она робко смотрела снизу вверх. А я прекрасно представлял, что это игра. Без формы она совсем не робкая. — Придется нести ретранслятор.

— Ты как себе это представляешь? — она откинулась на спинку кресла, моментально сменив выражение лица. Игра, она всегда играла со мной. Сейчас передо мной сидела валькирия. — Там же полтонны веса.

— И тело азарийца. — добил я.

Разгневанных возражений, которых я ждал, не последовала. Она приблизилась и приложила ладонь к моему лбу.

— Ты заболел? — снова кроткие, заботливые глаза.

— Иначе я не получу никакой информации. Азариец очень внимателен и осторожен. Он не верит мне так же, как я ему.

— А не проще захватить его силой, привести сюда и завершить процесс в нормальных условиях? И не азариец там командует телом, а наш переносчик.

— Лида. — я взял еще один стул, сел напротив нее и взял за руки. Вот это её по настоящему озаботило. Она посмотрела на входную дверь, потом на стеклянные стены. — Не беспокойся, я запер. Есть еще кое-что, что мешает пойти по простому пути силы. Он должен привести моего сына. Паша должен быть сейчас с ним. Я должен исключить все