— Да, вроде бы. Кроме одной маленькой детали.

Маленького расхождения. Марта рассказала, что Преториус в момент их встречи была чем-то сильно взволнована, расстроена. Кстати, и это тоже подтвердил Сукновалов, — Мещерский хмыкнул. — Логично было бы предположить, что Преториус расстроила ссора с любовником.

— Конечно, логично, — ввернула Катя. — Вполне.

— Но Чайкин настаивал, что никакого разрыва у него с Ириной не произошло. Что это был хоть и горячий, но, в сущности, вполне рядовой любовный скандал, минутная вспышка, после которой сам он, остыв, даже кинулся за своей любовницей мириться.

— Ну и что? — Юлия смотрела на Мещерского с тревожным любопытством.

— Я все думал об этом, — ответил Мещерский. — О том, что произошло в ресторане. Что-то во всем этом было не так. Все вроде бы ясно и вместе с тем…

У нас по этому поводу было много разных догадок, версий, домыслов. Но логика — ясная, простая логика все их отвергала. Все было как-то притянуто за уши, слишком надуманно, сложно. А логика всегда учит нас обходиться минимумом, экономить на причинах.

Преториус нашли мертвой на пляже, приехала она туда сама, на своей машине. И там ее подстерег убийца. Зачем Преториус понадобилось ехать на пляж? Самый простой и логичный ответ был — чтобы с кем-то там встретиться. С кем? Опять же самый простой, самый экономный ответ был — с тем, кто ее убил.

— Ну, необязательно, — перебила Катя.

— Подожди, дослушай меня, — Мещерский повысил голос. — Но по какой причине? Будем опять экономны в своих рассуждениях. И логичны. В Морском Преториус не знала никого, кроме Марты. Чайкин, если ему верить, в этот момент был далеко — топал по шоссе от поселка к поселку. О прочих подозреваемых и мотивах, — Мещерский покосился на Базиса, — о Дергачеве я сейчас даже говорить не буду. С Сукноваловым, женихом Марты, Преториус только-только познакомилась в ресторане…

— Значит, по этой вашей логике, убийцей должна была быть Марта? — ахнула Юлия.

Мещерский помолчал.

— Я думал о ней. И много думал. Особенно когда узнал, что она ловко водит машину, а значит, весьма свободно передвигается по поселку. Но.., но женщина никак не вписывалась в общую картину преступлений, творившихся здесь. Трех девушек убил мужчина.

И это было ясно как день. И вот я снова обратился к показаниям наших свидетелей. И постарался… Постарался снова быть логичным. Преториус провела в ресторане, по общему мнению, не более четверти часа, причем сразу же повела себя весьма необычно. Едва встретившись с приятельницей, только-только познакомившись с ее женихом, она.., что же она сделала?

Взяла и отослала Марту куда-то звонить, хотя в этом не было никакой необходимости. Осталась наедине с ее спутником — с тем самым человеком, которого только что впервые увидела и чье имя узнала. Поговорила с ним о чем-то весьма нервно и взволнованно и, не дожидаясь приятельницы, сразу же покинула ресторан.

Буквально сбежала.

Такое поведение, и это мы с Катюшей подметили верно, говорило о сильнейшем душевном волнении, о потере контроля над собой. Но если бы это эмоциональное потрясение произошло с Преториус из-за ссоры с любовником, рассуждал я, разве сумела бы она проехать на машине от Зеленоградска? Да она вообще бы тогда не поехала в Морское! А она приехала, и в ресторане выглядела так, словно внезапно заболела — Марта говорила, что она была похожа на человека, которого бьет лихорадка. Но что стало поводом, причиной этого? Все та же ссора с Чайкиным? Или же какое-то иное событие? Но какое событие произошло в этот короткий отрезок времени? Да никакого, кроме уже известных нам со слов свидетелей. Не было ни внезапного звонка по мобильному телефону, ни встречи с какими-то посетителями в ресторане. Преториус встретилась только с Мартой, и та сразу же представила ей своего будущего мужа Григория Петровича Сукновалова. Вот и все. И вот я подумал, ребята, если отбросить все лишнее и, оперируя простейшей логикой, быть экономным в причинах, можно предположить только одно…

— Ну, положим, это пришло тебе в голову уже после, потом, когда убили девочку, — заметила Катя.

— Да, тот случай в церкви, когда Крикунцова так перепугалась, причем перепугалась явно при виде Вадима… — Мещерский выдержал паузу. — Я твердо знал: мой друг тут ни при чем. Значит, вывод — девочка его с кем-то перепутала. Если Крикунцова не выдумывала, она действительно могла видеть на пляже убийцу Преториус. И, судя по всему, это был высокий, сильный, крупный мужчина. Увы, под это расплывчатое описание подходили многие. У вас тут народ нехилый. — Мещерский снова покосился в сторону Базиса. — Ну, Дергачев, например… К тому же он и в церковь тогда заходил, однако… И вдруг мне на глаза попалась Вадькина джинсовая куртка. Он почти все время в ней здесь ходил. И я вспомнил: этот тяжеловесный мужской силуэт в тесной джинсе… Где-то я уже это видел. Причем было это… Это было в тот самый день, когда убили Преториус. Что, Илья, ты так смотришь на меня?

— Точно! — Базис грохнул кулаком по столу. — Ну точно же! Он же тогда ко мне с Мартой в гараж приезжал тачку инспектировать. А я еще подумал — ну, жених наш совсем перед свадьбой обалдел, никак воображает, что в этом прикиде тянет на десяток лет моложе.

— Он тогда с места убийства вернулся домой, к Марте.

Все обернулись, перед полотняным навесом стоял Катюшин.

— Привет честной компании. Здравствуй, Катя, давно не виделись. — Он стоял на самом солнцепеке и под навес к столикам не заходил.

— Здравствуй, Клим, — откликнулась Катя.

Юлия быстро глянула на мужа и поднялась.

— Ну? — спросила она. — Явился? Что скажешь?

— А что говорить? — Катюшин вздохнул. — Дело в шляпе. Обвинение предъявлено. Уже. Илья, я чего зашел к тебе… Я сказать хочу…

— Пиво будешь? — буркнул Базис.

— Холодное — буду. — Катюшин снова вздохнул, точно волок мешок в гору. — Я чего тебе сказать-то хочу.., при всех…

— Ладно, проехали, — Базис махнул рукой. — Кто старое помянет… Мотоцикл-то твой где?

— Екнулась машина, глушитель полетел.

— Ничего, починим. — Базис поставил на свободный столик запотевшую в холодильнике бутылку «Балтики».

Катюшин шагнул под навес, уселся.

— Ну? — Катя тоже сразу взяла быка за рога. — Ты нам новости пришел рассказать или как?

— Твой муж. — Катюшин кивнул в сторону — под навес вошел Кравченко, выспавшийся и вполне благодушный. — Привет. — Катюшин сразу же поднялся.

Он едва доходил Кравченко до плеча. — Я, собственно, к тебе тоже по делу. Начальство фамилию твою спрашивает. Ты ж опасного преступника задержал как-никак. Ну, в героях теперь тут у нас ходишь.

— А у нас одна фамилия. — Кравченко по-хозяйски положил Кате руку на плечо и отодвинул вместе со стулом Мещерского. — Подбери-ка ноги, Серега. Ишь, как барин тут расселся.