Он ответил осторожно:

– Если бы мы верили всему, что говорите… Но сейчас голос у вас такой, что и сами верите. Так что да, не вылезут. Однако императоры общались и без надзирателей. Скагеррак не через Магов давил на соседей… Хотя, возможно, и через них, все-таки именно здесь был их Конклав… Но вам, верно, придется восстанавливать… Нет, восстановить не получится, придется все заново. Но как?

– Решим, – ответил я с большей уверенностью, чем чувствовал. – Когда припирает вилами к стене, решение как-то находится само. И вот если…

Он прервал:

– Рокгаллер. Он вчера вас искал.

Рокгаллер, уже поджарый, как носорог, спешит в нашу сторону со стороны ворот, с ним двое таких же тучных помощников, запыхались, на лицах отчетливо отражается рвение и готовность хоть умереть, но выполнить работу.

Альбрехт сказал тихонько:

– Чего подбирает таких толстых? Работают лучше или чтоб самому не так выделяться?

Я ответить не успел, градоначальник в самом деле надвинулся, как грозный носорог, даже всхрапнул, только что землю не копнул копытом, зато властно протянул мне толстую папку в обложке из кожи дикого оленя и тиснеными золотыми буквами.

– Ваше величество!.. На утверждение. Выберите лучшие, на ваш взгляд, варианты.

Я остановился, бегло просмотрел листки с довольно грамотно выполненными чертежами. Флирт флиртом, это государственная система, но кто-то чтит и наследие Пифагора, чувствую даже, как эти вот линии вычерчивали особенно тщательно и с любовью, геометрию тоже можно любить как женщину, но только преданнее и чище.

– Прекрасно, – произнес я наконец. – Поздравляю, сэр Рокгаллер!.. Как вы только таких талантливых людей находите?.. А я вот среди местных вижу только дураков и бездельников. Может, не так смотрю, потому что сам такой?

Он скромно улыбнулся, не решившись согласиться.

– Ваше величество. Собор практически готов. Осталась отделка. Как внутри, так и снаружи. Думаю, здесь обойдетесь без своих… соратников?

– Как же без вас? – ответил я. – Не-ет, здесь нам нужно будет приложить… гм… хотя нет, не получится. Никто в армии не специалист по украшению и обустройству церквей. Придется все-таки с северного материка.

Он бросил быстрый взгляд на Альбрехта, что помалкивает, хоть и внимательно слушает, спросил с подозрением:

– А вы уже передумали?

– Напротив, – заверил я. – Сплю и думаю.

– Попробуйте и наяву, – посоветовал он серьезно, – не помешает. Армия уже в нетерпении. Говорят, что нужно было собрать и привести священников еще тогда сразу…

– Сэр Рокгаллер, – напомнил я, – вы забыли, император Герман принял решение вторгнуться на север с могучим войском? Потому мы поспешили опередить и явиться раньше! Армии герцогов Меганвейла, Шварцкопфа как ни спешили, но не успели подойти к месту великой битвы с филигонами!.. А как нам недостает рейнграфа Чарльза Мандершайда, командующего северной армией, или его соратника стальграфа Филиппа Мансфельда?

Он тяжело вздохнул.

– Оба из ваших рук получили титулы герцогов не за красивые доспехи. Этих железных рыцарей в самом деле недостает.

– Думаю, – сказал я, – за это время, что мы здесь барахтаемся, они как раз подошли к долине между городами Штайнфуртом и Воссу, где была запланирована битва с филигонами!..

Он сказал с тревогой:

– Но не застали ни Багровой Звезды, ни нашей армии…

– Расположились там лагерем, – продолжил я, – и все еще опрашивают крестьян, что случилось и куда все делись.

Он сказал с уважением:

– У вас все продумано, ваше величество! Как раз всех разом и заберете на Маркусе.

Я сказал строго:

– Господь не позволяет выбирать легкие пути! Но мы пройдем и трудными. Человек мужает в бореньях, так велел Господь.

– Ваше величество?

Я пояснил тем же тоном:

– Если пользоваться Маркусом, то чем будем отличаться от местных существ, что без Великих Магов просто сгинут?.. Сэр Рокгаллер, за Багровую Звезду будем хвататься, когда уж совсем на краю гибели!.. Господь больше доволен, когда справляемся сами!

Он вздохнул, но промолчал, а я со стыдом подумал, что я ну совсем бессовестная тварь, лгу даже ближайшим соратникам, что дрались со мной плечом к плечу, никогда не предавали, никогда не обманывали, и просто представить не могут, что я, их вождь, что-то важное от них скрываю.

Хотя не общая ли это черта всех императоров?

Альбрехт помалкивал, лишь снял шляпу и красиво взмахнул ею, провожая отступившего Рокгаллера, а я сказал хмуро:

– Чё молчите?.. Да ладно, уже знаю, что хрюкнете, ваше высочество.

Он поднял взгляд на небо, на западе уже от края земли идет вверх розовый свет, что наливается тяжелой багровостью.

– Завтра хрюкну другое, – сообщил он мрачно, – есть идеи.

– Возвращаемся, – сказал я. – Старайтесь не пугать народ. А то что-то разбегаются…

Он улыбнулся, но промолчал, оба знаем, почему с нашего пути самые робкие спешат исчезнуть.

В холле нас окружили северяне и управляющие дворцовым хозяйством, я оставил им Альбрехта, а сам поднялся в свои покои, где едва закрыл за собой двери, как сказал негромко:

– Карл-Антон, вы меня слышите? Время пришло.

Посреди комнаты неспешно заблистал воздух, начала оформляться призрачная человеческая фигура, прозрачная почти вся, только края видно отчетливо.

Призрак медленно наливался голубым светом, замерцал и начал было исчезать, но тут же все вернулось, и дальше уже быстрее, только еще с полминуты через его фигуру проступали предметы за его спиной.

Наконец он сумел проговорить:

– Простите, ваше величество…

– Все прекрасно, – воскликнул я. – Пробуете технологическую магию?.. Это даже лучше, хоть сперва и хуже, но этот вид магии можно развивать, говорю как эксперт… Сэр Карл, пришло время, армии нужен стержень. Уже и вы видите, начинает разваливаться.

Он произнес уже чистым голосом, почти лишенным электростатических помех:

– Без попов?

– Без священников, – уточнил я. – Нужна простая и ясная цель, а также вера в то, что мы выше этих богатых и утонченных людей. Как варвары были уверены не только в своей мощи, но и в превосходстве над Римом.

Он вздохнул, лицо омрачилось.

– Допустим, отыщем вариант, как перебросить вас на северный материк. Кое-что уже нащупали, но еще работаем. А то в самом деле обидно, у кого-то получалось, а у вас все еще нет?

– Даже у женщин получалось, – сказал я горько. – Такое хуже, чем гендерное равенство! Уже превосходство, а это конец нашему миру.