конца не принимали отряд Точилина за условно своих — Точилин вёл дела, пусть и сомнительные, пусть и неоднозначные, честно. Никого не кидал, не обманывал, выполняя взятые на себя обязательства в полном соответствии с буквой.

«Если тонешь в дерьме, делай это с честью и достоинством», — подумал он с грустной улыбкой.

— Через два месяца, — ответил епископ. — Братья будут готовы к этому моменту?

— Вряд ли, — покачал головой Точилин. — Я отберу самых лучших и способных, вооружим и снарядим их, пусть набираются опыта в походе. Если выживут в этот раз — будут жить ещё долго. Нет — ну, на всё воля Всевышнего.

— Его воля, — кивнул епископ и истово перекрестился. — Во имя Отца, Сына и Святого Духа.

— Аминь, — согласился Иван и тоже благочестиво перекрестился.

— В связи с тем, что это будет большой и долгий поход, я посчитал нужным выплатить тебе и твоим воинам по солиду, сегодня, не в счёт обычной платы, а как дар признательности, — сообщил епископ.

— Добрый ты человек, епископ Паисий, — улыбнулся Иван. — Но лучше потрать эти деньги на дополнительное оружие для братьев. Нам остро не хватает арбалетов и металлов для кузнеца. Буду очень признателен, если всё это появится.

Епископ, явно, не ожидал, что Иван откажется.

— Обычной ежедневной оплаты будет достаточно, без всяких даров признательности, — произнёс он. — Мы ведь будем делать ровно то, ради чего ты нас и нанимал.

По большому счёту, Точилин шёл в Орлеан не за деньгами самими по себе. Он шёл сюда ради цели. «Истинный крест» такую цель дал, он же заботится о Георгии Ильиче, получающем, за счёт епископа, недешёвую помощь лекарей. Теперь не особо-то желающий продолжать жить больной старик стал бременем других людей, что сильно улучшило настроение Валентины, больше остальных заботившейся о Кровинове всё это время.

Ивану было жаль, что с Георгием Ильичом так получилось, но это его выбор.

— Твои слова делают тебе честь, Иоанн, — медленно и со значением кивнул Паисий. — Теперь я понимаю, что не ошибся в тебе.

/16 февраля 2027 года, Сатрапия Сузиана, город Душанбе/

Вхожу в зал совета, который уже почти что освободили от завала.

Осадные мероприятия сатрапа Ариамена привели к тому, что на крышу этого здания рухнула здоровенная каменюка, не знаю, каким образом, может и магическим, но факт — всё обрушилось к хренам, поэтому путь к моему склепу перекрыт метрами камня и бетона.

— Работайте лучше, коллаборационисты![32] — прикрикнул я на новообращённых бывших соотечественников. — Вчера с персами в дёсны целовались, сегодня город родной уничтожить замыслили, а завтра что? В переулках жопами бы своими торговали?! Не-е-е-ет, я вас, змеи подколодные, перевоспитаю! Научу, вашу мать, Родину любить!

Толковых ребят среди коллаборационистов и иудушек, увы, не оказалось. Низкоуровневые, потому что редко выходили из города, имеющие навыки, которые, до некоторых пор, помогали им успешно жить на Земле… Ну какая мне польза от чувака, имеющего 90 уровней в «Маркетинговых науках (торговля)»?

Навык, конечно, интересный, потому что этот Илья Бережнов может знать кучу вещей, о которых даже не подозревают местные торгаши, но прямо сейчас это всё бесполезно.

Приберёг его, чисто на всякий случай, как и целого программиста-любителя, имеющего навык «Программирование (JabaScript)», а остальных, умеющих в «Программирование 1S», «Киберспорт», «Целительство» и прочие «Биологии» с «Математиками», отправил разгребать завалы — пусть приносят пользу.

Иронично, но среди них не было никого, кто владел бы «Стрельбой» или «Осадным делом», что ещё раз напоминает мне о необязательности фундаментальных знаний для выполнения несложных задач в профессиональном сегменте. Необязательно быть гуру-артиллеристом, чтобы суметь правильно выполнить алгоритм действий по стрельбе и перезарядке примитивных дульнозарядных пушек. Свои хитрости там есть, это безусловно, но сами принципы известны практически каждому второму школьнику, который не просидел всё детство за консолью или компьютером, а хоть иногда выходил на улицу.

Следует также учесть, что вся пороховая артиллерия для обычных персов, даже, возможно, для сатрапа Ариамена — это что-то очень близкое к магии, а если и не магия, то точно алхимия. И все в этом мире знают, что алхимия — это наука для избранных и на кривой козе к ней лучше не подъезжать.

Я поболтал немного с Ильёй Бережновым, который маркетолог, и Дмитрием Шестопаловым, который программист. Они пересрались до полусмерти дважды: в первый раз — когда на Землю со всего маху приземлилась гигантская жопа, во второй раз — когда сатрап Ариамен прикатил гигантскую жопу прямо к стенам Стоянки.

После того, как город почти что вырезали оборотни и Выборная коллегия подняла белый флаг, признавая поражение, целая группа жаждущих жить людей проявила живейшую готовность сотрудничать с сатрапом, который был очень заинтересован в людях, которые расскажут и объяснят ему что здесь почём.

Отчасти, конечно, я их понимаю — делать было нехрен, шеф, всё пропало, но против меня-то зачем было лезть? А если брать с самого начала, то зачем вообще было лезть в артиллерию? Сходу же понятно, что артиллерия — это небезопасно, особенно артиллерия пороховая…

Я бы против своих точно не пошёл, но эти вот считали за своего Ариамена, а значит не свои они для меня, тут и думать нечего. А раз это чужие, то и нехуй их жалеть — пусть потрудятся во благо моё.

— Копайте, власовцы! — вновь прикрикнул я на них. — Там моя мобила лежит, поэтому быстро, но аккуратно, сука вашу мать!

/17 февраля 2027 года, Сатрапия Сузиана, город Душанбе/

— Моя прелесть… — нежно погладил я амулет на моей груди.

Так как я излучаю некоторое количество некроэнергии, в пассивном режиме, 24/7, то жертвенный конденсатор потихоньку собирает фоновую энергию, прибавляя в свои закрома по одной условной единице в шесть часов. Мало, но зато постоянно.

И вот сейчас, глядя на амулет, я думаю над тем, как мне быть.

В ритуальной схеме, известной мне, есть входной канал, специально предназначенный для конденсаторов любой ёмкости, поэтому необходимости перехерачивать схему, по идее, уже нет. Но мне откровенно жалко тратить некроэнергию из кулона, потому что я в душе не подозреваю, как его потом быстро пополнить, а запас может пригодиться в самый неожиданный момент…

Два пути — либо затрахаться до конца с созданием новой ритуальной формулы, либо потратить некроэнергии из жертвенного конденсатора. Первый путь — плохо сейчас, второй путь — возможно, что плохо потом.

Отвожу взгляд от своего ненаглядного амулета и смотрю на стену с предыдущими расчётами.

— Ну его нахер… — решаю я и склоняюсь над уже рабочим ритуальным кругом. — Науку оставим на будущее, когда будут