— Я уже достаточно сказал, чтобы вы начали делать правильные выводы, — чуть грубовато откликнулся я, но князь озабоченно размышлял, не обратив на это внимание.

— Честно говоря, я тогда тебе не поверил, — откликнулся Щербатов. — Казалось, ты городишь несусветную ерунду. Даже аналитиков напряг, чтобы просчитали подобные варианты. Ответ был однозначным: такого быть не может. Нельзя все рассчитать до мельчайших деталей. Дети могут умереть во младенчестве, погибнуть в более старшем возрасте…. Существует столь много вариантов устранить угрозу на подступах к трону, пока дети растут! Единственный довод в твою пользу: выдать замуж Мирославу за дворянина, потерявшего Дар.

— И этим вариантом ты, княже, воспользовался, — улыбнулся я. — Заодно показал лояльность императору и обезопасил свой Род от уничтожения.

А сам вперил взгляд в медленно багровеющее лицо Щербатова. Мне стало интересно, попал ли я в цель.

— Ты хочешь сказать, что я испугался Долгоруких?

— Ну и зачем показывать свою браваду перед императорским кланом? — пожимаю плечами. — Я не сомневаюсь в твоей храбрости и силе духа, княже. Но здравый смысл нужен нам в первую очередь. Иначе никто из нас не избежит участи моих родителей.

Борис Данилович просунул палец в ворот рубашки, оттянул его и задышал куда спокойнее. Раздражение, смешанное с магическими выплесками, просто физически ощущалось в кабинете. Дышать и в самом деле стало тяжело, да и браслет часов заметно нагрелся. Ясни заволновался, чувствуя угрозу от князя, и торопливо создал защитное поле вокруг меня. Да уж, приходилось сталкиваться с его гневом. Удивительно, что князь довольно редко демонстрирует свой Дар. Мирослава однажды обмолвилась о поездках отца на специальный полигон, расположенный неподалеку от семейного особняка на Татарском тракте. Этот особняк был братом-близнецом того дома, где мы прятали княжну. Проживала там лишь обслуга с управляющим, но Щербатов наезжал туда чаще, чем в Журавлиху. Тренировался, выпускал пар, разносил в хлам специально построенные для подобных случаев мишени. А дома вел себя как утихомирившийся тигр: сыто урчит, никого не трогает.

— У тебя браслет светится, — обратил внимание Щербатов на едва видимый ореол вокруг часов. — Какой-то защитный артефакт приобрел?

— Надо же как-то себя обезопасить от одаренных, — я разрядил обстановку шуткой. Черт знает моего тестя, какие мысли сейчас от генерирует в своей голове. Разозлился за «лояльность к императору». — Штучка дорогая, пришлось приличные деньги выложить. Но артефакт хороший, вместе с перстнями создает приличный защитный контур.

— А теперь скажи, дорогой зять, — князь заметно успокоился, да и атмосфера в кабинете пришла в норму. На кончиках пальцев перестали скакать невидимые острые иголки, можно было вздохнуть полной грудью. — Ты в самом деле считаешь, что я намеренно отдал тебе свою любимую дочь? И только ради того, чтобы ваши дети не имели некоего Дара, способного уничтожить Долгоруких?

— Только предполагаю, — честно ответил я, глядя в глаза князя и на его бешено сверкающие зрачки. Неужели был сговор между ним и императором? — Как один из вариантов благополучного разрешения ситуации. Если за спинами заговорщиков из Костромы стоял императорский клан, с твоей стороны это был самый правильный ход.

— Предполагает он, — сразу сдулся Щербатов и поник плечами. — Нихрена ты не понимаешь, Волоцкий, в этих раскладах. Долгорукие меня считают верным союзником, даже куда ближе, чем его вассальные Роды. Когда ты вытряс из Бакринского доказательства их сговора с Елизаровым, я забеспокоился. С Рекущими шутки плохи. Они ошибаются, но не так часто. Не хотелось, чтобы Мирку отдали в жертву благополучия властвующего клана. На горизонте возник ты. Идеальная фигура для спасения дочери. Первородный по крови, достойный дворянин, пусть и не слишком знатный. Когда на вас произошло покушение по дороге из клуба, я не сопоставил его с намеками из столицы. Ты сам докопался до истоков угрозы, хотя и не предполагал, к чему это приведет. И я тоже сглупил, не потребовал встречи с императором. А потом этот взрыв на стоянке возле офиса…

— Подожди, княже, — я откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза на мгновение, размышляя. — Тогда почему во всей этой истории с заговором фигурируют Измайловы и Елизаров — советник императора? Получается, они знали не меньше Долгорукого, и попытались сыграть свою партию?

— Подозреваешь, что Матвей Александрович не хочет допускать даже малейшую возможность пробраться к Ближнему кругу кого-то из Щербатовых?

— Как бы я не относился к теориям заговора, княже, но твоя версия очень вероятная, — кивнул я. — Позволь выдвинуть свою догадку. Елизаровы втайне пестуют в своем Роде сильного стихийника. Учитывая, что в каждой государственной Палате сидит кто-то из этой семейки, Матвей Александрович не допустит к императору чужаков.

— Хм, — поджал губы князь Борис. — Опасная догадка, Колояр. Очень опасная для тебя.

— Да она как бы на виду лежит, — я вздохнул. — Евгеническая Палата под контролем боярина Матвея, я сам убедился. Затащили меня туда, чтобы окучить для женитьбы на Окуневой Насте, заодно Рекущего в тайной комнате посадили. В мозгах моих покопаться захотели.

— Или внушить желание взять в жены Анастасию Окуневу, — усмехнулся Щербатов, чуть оживившись.

— Да там внушать ничего не надо, — отмахнулся я. — Говорю же: невероятной красоты девушка. Не захочешь — увлечешься. Все потуги партии Елизарова лежат на поверхности. Я дворянин без Дара, мои потомки вряд ли смогут подняться выше шестого разряда стихийников. Боярин Матвей убедился в правильности своих выводов и успокоился. Так что все идет по плану.

Я с хрустом в позвонках потянулся. В самом деле, что мне теперь бояться императора? По мнению Рекущих и аналитиков Долгоруких я не представляю опасности для династии, как и Мирослава. Обрасту женами, детьми — и никаких амбиций, вуаля! И кстати, надо выпросить у Елизарова какую-нибудь непыльную статусную должность, чтобы подальше от столицы и с пользой для государственных дел.

Пятнадцать-двадцать лет у меня есть, чтобы подготовиться к серьезным столкновениям… пока не знаю, с кем. Но мой главный противник находится в столице. И он будет пристально следить за мной и моими будущими детьми, не позволяя сделать шаг влево или вправо.

— По какому плану, Колояр? — Щербатов, кажется, заинтересовался. — Если ты задумал всерьез бодаться с людьми, которые легко закатают тебя в землю, то все это — мальчишество. Обыкновенное самовнушение человека, получившего в руки древний артефакт и думающего, что с ним можно горы свернуть. Ну, что ты так смотришь? Я встречался с князем Демидовым пару месяцев назад. Он лично приезжал сюда посмотреть на земли, переданные ему в аренду. Знаешь, ты весьма дерзок, зятек. По краю ходишь.

— Ты о чем, княже? — я спокойно воспринял новость о Демидове, потому что никогда не забывал, как мы расстались. За свою обиду уральский князь постарается отыграться, и я не обольщался.

— Между вами возник правовой казус, — Щербатов замолчал, потому что после негромкого стука в дверь в кабинет вошла княгиня Валентина и сказала, что ужин давно на столе и все только ждут только нас. Борис Данилович мягко попросил потерпеть еще пять минут. Дождавшись, когда мы останемся одни, продолжил: — Формально ты прав, я не спорю. Договор о расторжении вассальной службы составлен грамотно, но есть еще один нюанс. Ты намеренно завязал кровью на себя артефакт.