— Не дергайся, — посоветовал он. Член его был напряжен. — Это все равно случится, Луиза. Давай, тебе понравится, как только начнем. С тобой можно всю ночь кувыркаться.

Рука потянулась к ее груди.

Пальцы Луизы нашарили наконец прохладное гладкое дерево приклада, которое она так искала. Застонав от омерзения, которое вызывали в ней грубые прикосновения Роберто, девушка вцепилась в помповик, и оружие в руках придало ей уверенности. По жилам пробежало ледяное адреналиновое пламя.

— Пусти меня, — взмолилась она. — Пожалуйста, Роберто.

Гнусные, цепкие лапы замерли.

— С какой стати?

— Я так не хочу. Переверни меня. Пожалуйста. И тебе будет легче. Так мне больно.

Краткое молчание.

— Дергаться не будешь? — неуверенно спросил он.

— Не буду. Обещаю. Только не так.

— Ты мне нравишься, Луиза. Правда.

— Знаю.

С поясницы свалилась тяжесть. Луиза напряглась, собираясь с силами, и, выхватив из-под кровати помповик, развернулась, взмахнув прикладом и пытаясь предугадать, где окажется голова насильника.

Роберто увидел, что она задумала, и даже успел закрыть голову руками, отшатнувшись…

Его огрело стволом по левому уху, затвор врезал по приподнятой руке. Вовсе не так сильно, как хотелось Луизе, но Роберто вскрикнул от боли и неожиданности, схватившись за голову, и покачнулся. Луиза выдернула из-под него ноги и скатилась с кровати, едва не потеряв помповик. За ее спиной всхлипнул неудачливый насильник, и от этого звука мозг ее затопила пугающе сладкая ярость, словно вся культура, все дворянское воспитание, полученное ею на Норфолке, слетели разом.

Вскочив на ноги, она перехватила ружье поудобней и со всего размаха врезала Роберто по темени прикладом.

Следующее, что могла вспомнить Луиза, был осторожный стук в дверь. По какой-то необъяснимой причине, заслышав его, девушка опустилась на пол и разрыдалась. Тело ее покрывал холодный пот, ее трясло, как в лихорадке.

В дверь постучали снова, уже настойчивей.

— Леди Луиза?

— Флетчер? — всхлипнула она едва слышно.

— Да, миледи. С вами все в порядке?

— Я… — Она подавила истерический смешок. — Минутку, Флетчер.

Она обернулась, и ее чуть не стошнило. Роберто распростерся на ее кровати, и его кровь заливала простыни огромной лужей.

«Господи Иисусе, я его убила. Меня повесят».

Долгую минуту она молча взирала на труп, потом встала и завернулась в полотенце.

— С тобой есть кто-нибудь? — спросила она Флетчера через дверь.

— Нет, миледи, я один.

Луиза отворила дверь, и одержимый проскользнул внутрь. Вид трупа его почему-то не удивил.

— Миледи… — Шепот его был полон сочувствия и заботы. Он приобнял ее, и девушка прильнула к нему, стараясь не расплакаться снова.

— Мне пришлось… — выпалила она. — Он хотел…

Рука Флетчера поглаживала ее растрепанные кудри, точно расчесывала. Не прошло и минуты, как волосы легли ей на плечи сухим и чистым плащом. И боль в груди тоже почему-то унялась.

— Как ты узнал? — пробормотала она.

— Я ощутил вашу боль. То был могучий вопль, хоть и беззвучный.

— Ох!

Вот это была жутковатая идейка — что одержимые способны читать мысли. «У меня в голове столько гадостей…»

— Это животное подвергло вас насилию, миледи? — Флетчер заглянул в ее испуганные глаза. Луиза покачала головой.

— Нет.

— Ему повезло. Иначе я самолично отправил бы его в бездну. И путь его не был бы легок.

— Но, Флетчер, он мертв. Я его убила.

— Нет, сударыня, он жив.

— Кровь…

— Раны головы всегда кровоточат несообразно. И не стоит проливать лишних слез над судьбой этого скота.

— Господи, что за притча… Флетчер, он тебя подозревает. Я не могу просто обратиться в полицию и обвинить его в изнасиловании. Он расскажет о тебе. Кроме того… — Она раздраженно вздохнула, — я не вполне уверена, кому из нас поверит тетя Селина.

— Хорошо. Мы отправимся немедля.

— Но…

— Желаете предложить иной способ?

— Нет, — грустно призналась она.

— Тогда готовьтесь, собирайте свои вещи. Я пойду предупрежу малышку.

— А что с ним? — Она указала на лежащего без сознания Робсрто.

— Одевайтесь, миледи. С ним я разберусь.

Луиза взяла пару коробок и удалилась в ванную. Флетчер за ее спиной уже склонился над Роберто.

Девушка выбрала темно-синие брючки и белую футболку, а к ним черные туфли на резине. Ничего подобного ей прежде не приходилось носить — да что там, мама просто не позволила бы. Но, решила Луиза, все очень практично. Она даже почувствовала себя по-другому. Остальные вещи отправились в купленные заодно чемоданы. Луиза еще не закончила собираться, когда из спальны донесся испуганный вскрик Роберто и всхлипы. Первым побуждением было ринуться туда и выяснить, что творится. Вместо этого Луиза глубоко вздохнула, глянула в зеркало и продолжила закалывать волосы.

Когда она наконец вышла из ванной, Роберто был надежно связан порванным на полосы одеялом. На девушку он взирал остекленевшим от ужаса взглядом, и только кляп не давал ему выть в голос.

Она подошла к изголовью и глянула на него сверху вниз. Роберто обмяк.

— Когда-нибудь, — объявила Луиза, — я вернусь в этот дом. Я вернусь со своим отцом и своим мужем. И если у тебя есть хоть капля ума, тебя здесь уже не будет.

К тому времени, когда они прибыли на Беннет-Филд, уже взошла Герцогиня. Все самолеты в Норфолке, включая «скорую помощь» из Байтема, пошли на нужды военных, чтобы перебросить новособранное войско на захваченные мятежниками острова. Треть машин выстроилась длинными рядами на зеленом лугу взлетного поля. А вокруг ангаров толпились солдаты в хаки.

У входа в административный блок стояли часовые — сержант и двое рядовых. Когда Луиза в обед встречалась с Фуреем, их еще не было.

Женевьева выскочила из экипажа и одарила часовых мрачным взглядом, на которые в последние дни стала просто-таки мастером.

— Простите, мисс, — предупредил ее сержант, — но гражданским сюда нельзя. Аэродром находится под контролем армии.

— Мы не гражданские! — возмутилась Женевьева. — Мы пассажиры!

Она обожгла сержанта взглядом, и тот не смог сдержать улыбки.

— Извини, милая, но все равно нельзя.

— Она говорит правду, — заявила Луиза.

Она вытащила из сумочки копию договора с «Далеким королевством» и сунула сержанту под нос. Военный пожал плечами и лениво перелистнул страницы, не вчитываясь.