– Ты пахнешь страхом… меня что ли боишься? Правильно, что боишься.

– Не тебя, – коротко ответила Тэсс.

Судя по раздосадованному взгляду Джера, она не обманула ни его, ни себя. Более того: теперь она потихоньку начинала злиться. И отчетливо поняла, что не станет больше тянуть.

– Объясни.

Тэсс молча склонилась над сумкой и вынула злосчастную газету. Вздохнув поглубже, она просто вложила ее Джеру в руки. Снимки – два женских лица – оказались прямо у него перед глазами, как и огромный заголовок, напечатанный тяжеловесными черными буквами. Джер покачнулся, и Джин торопливо шагнул к брату.

– Нет…

Следя за лицом Джера, Тэсс все ждала новой вспышки гнева, но ничего не произошло. Его глаза лишь метались по газетным строчкам. Взгляд при этом казался остекленевшим.

– Это случится через несколько дней, – тихо произнесла Тэсс. – Я не знаю, как… я не знаю, почему… но кем бы она ни была, мы должны этому помешать.

Недостаточно просто снять их мундир. Что-то всегда будет тянуть назад.

Он стоял на пороге квартиры и внимательно смотрел Ласкезу за плечо – в темноту коридора. Его дыхание совсем не сбилось, но, судя по неровному румянцу, на этаж он все же поднимался бегом. И старался сделать это побыстрее.

– Мне нужно видеть…

– Самана, – тихо перебил Ласкез. – Его нет.

Глаза блеснули. Губы изогнулись в нервной улыбке.

– Ты в курсе… а меня ты узнаёшь?

Та же прическа – только волосы потемнели и приобрели естественный здоровый вид. Та же бледность и прямая спина, но совсем иной облик, – из-за другой одежды. Сидящей так идеально, будто он никогда ее не снимал. Словно вторая кожа.

Черная форма. С красными отворотами, красной повязкой на плече, красными нашивками. Фуражка с кокардой – округлый знак в окружении восьми стрел. Сотня.

Ласкез не видел, но понял: за то время, что этот человек приближался к многоэтажной «клетке», она словно вымерла. Жильцы, которые гуляли, покинули двор, поскорее увели детей и животных. Те, кто был дома, заперлись на все замки. Вряд ли они решились даже прильнуть к глазкам. Человек принес с собой страх. Хотя раньше никогда его не вселял. А ведь они зачем-то собирались его спасать…

– Да, ло Паолино. Я вас узнал. У меня достаточно хорошая память, чтобы помнить своего управителя.

– Славно.

Он явно собрался перешагнуть порог. Ласкез оперся ладонями о дверной косяк и подался вперед, не давая этого сделать.

– Зачем вы здесь?

Их взгляды встретились. Паолино замер как вкопанный. Лицо оставалось непроницаемым, но румянец стал стремительно сходить с щек.

– Что-нибудь не так, Ласкез?

Все было не так с самого утра. Роним ушел без предупреждения, небо было серым, то и дело начиналась гроза, а еще Ласкез чувствовал тревогу. Его беспокоила тишина по соседству, в квартире Мирины Ир, а также регулярно движущиеся в сторону залива самолеты и корабли. Черные самолеты и корабли с алыми парусами.

– Может быть… – с усилием начал он, – то, что на вас надето?

– Я просто…

Ласкез не мог чувствовать запаха лжи. Но что-то подсказало: сейчас будет именно ложь. Он не собирался её слушать.

– Вы не украли эту форму, чтобы сбежать. И это не парик. Вы снова один из них.

– Снова… – глухо повторил управитель. – И это ты знаешь.

– Это… – вырвалось у Ласкеза, – может, вы сами убили наших на острове?

– Убили? – Паолино прищурился. Его кулаки сжались, он снова шагнул вперед. – Ласкез, пропусти меня в квартиру. Я не могу говорить с тобой на…

– Нет!

После встречи с Джером Роним не потребовал свое оружие назад. Это уже не радовало и не вселяло никакой гордости, а только пугало. Но сейчас пистолет пригодился. Щелчок – и дуло уперлось в острый, гладко выбритый подбородок.

– Если вы… – Ласкез тяжело сглотнул, – пришли арестовать Ронима по вашим непонятным делам, то он не преступник. А если явились, чтобы и его заставить вам помогать… – он облизнул губы, – то нет. Он стал другим, у него другая жизнь, другое имя, другое все. Поняли?

Паолино слушал. Он стоял, не пытаясь отодвинуться от дула, послушно приподняв голову и поджав губы. Его взгляд был довольно красноречивым. Ласкез поспешил, приняв это за злобу или страх.

– Другое имя. Другая жизнь. Другое все.

Он готов был поклясться: управитель просто пропал в тень, которую сам же отбрасывал. На короткий, ничтожный миг, которого оказалось достаточно, чтобы подступить вплотную. Спустя еще мгновение Ласкез понял, что падает.

– Как думаешь, мой мальчик, а кто дал ему это «другое»?

Падая, он приложился коленями о каменный пол лестничной площадки и стесал правую ладонь. От удара под дых – несильного, но резкого – перед глазами разбежались ярко-красные искры. Но, едва справившись с приступом кашля, Ласкез поднял голову. Управитель, стоя над ним, в задумчивости рассматривал пистолет, который держал теперь в руках.

– Его. Да еще служебный. Он настолько доверяет тебе?

Ласкез вглядывался в бледные пальцы. В приюте они казались ему слишком тонкими, почти женственными. Да еще и это жемчужное кольцо, которого теперь нет… Он почувствовал тошноту. Ему стало страшно.

– Да, – как можно тверже произнес Ласкез. – Он. Мне. Доверяет. – Помедлив и сглотнув, он прибавил: – Вам тоже. Он хотел спасти вас. Точнее…

– Вы хотели, – тихо поправил Паолино. – Вы все хотели. Да. Знаю. Глупость. Я всегда спасал себя сам.

Ласкез по-прежнему не мог подняться. Он оторвал от пола пораненную руку, тупо уставился на кровь, выступающую мелкими каплями.

– Моя сестра видела о вас сны, – тихо сказал он. – Плохие сны. И вы нарисовали на карте маршрут своей кровью. Корабль шел по нему. Зачем?

Управитель подал ему руку. Ласкез остался сидеть. Тогда Паолино тяжело вздохнул и опустился на корточки напротив. Медленно положил пистолет на пол.

– Первое: я пришел… – он сильно понизил голос, – как же давно так не говорили в Син-Ан… с миром. Второе: в Галат-Дор Странник должен был привезти вас, не чтобы вы спасали меня, а чтобы спрятались. И третье: мне… мне нужно просто поговорить с Саманом. О месте, куда я еду. Опасном месте, о котором он может что-то…

– Он ничего не знает, – резко прервал Ласкез. – Об Аканаре. Ведь вы едете в Аканар?

На лице Паолино отразилось удивление. Но он кивнул, не раздумывая.

– Да. Я еду в Аканар.

– Моя соседка говорила…

Управитель прищурился.

– Мина Ирсон?