И порол бы твою да грудь я белую,

И смотрел бы я твоё да ретиво серцо!..»

Тут стал же Добрынюшка Некитич млад,

Он стал тут ростегивать шубочку собольею;

55. Он ростегивал пугофки вольячьния,

Отворачивал латы булатныя.

Увидафши он на груди крест серебряной,

Соскочифши з груди он могучие,

Он брал тут Илью да за белы руки,

60. Поднимал он Илеюшку на резвы ноги:

«Извини меня, Илья да Илья Муромец,

Извини меня, Добрынюшку Некитичя;

Ф том звини, что я победил тибя:

Быт<д>ь же ты мой да мой крестовой брат,

65. Ты крестовой мой брат да ты мой старшэй брат!»

Они стали тут братья, покрестовались,

Покрестовались братья и розъехались:

Добрынюшка поехал во чисто полё,

Илья Муромец поехал во Киев-град.

70. Он приехал во Киев к князю Владимеру.

У Владимера сидел да тут Попович млад.

Они много сидели и беседовали;

Он сказал про Добрынюшку Некитича,

Что видел Добрыню во чистом поле,

75. Похоронил его косточки могучия,

И теперь уже Добрынюшки живого нет.

Олёшенька Попович-от женицсэ стал;

И стал он просить князя Владимера,

Штоб женицьсе на вдове Омельфе Тимофеевне,

80. На жене Добрынюшка Некитича.

И стал тут Олёшенька сватацсэ.

Но Омельфа Тимофеевна не йдёт взамуш;

Она помнит веть речи Добрыни Никитича,

Когда поехал Добрыня во чисто полё:

85. «Если не буду я дома черес десеть лет

(А теперь прошло времени пятнаццать лет),

Ты тогда можеш взамуш идти, —

Хош за старого пойдёш, хош за младово,

Но не ходи ты за Олёшеньку Поповича,

90. Потому я Поповича не люблю фсегда!»

Ну, стал тут Попович, посваталсэ;

Но не шла за него Тимофеевна.

Он просил Попович князя Владимера,

Еще попросил он Илью Муромца,

95. Чтобы те помогли ему сосватацсэ

На той же вдове Омельфе Тимофеевне.

Пошол тут Владимер-княсь стольнокиефской,

Пошол он к Омельфе Тимофеевне:

«Ты что же, Омельфа Тимофеевна,

100. Ты не йдёш же взамуш за Олёшу Поповича?

Ты иди же, Омельфа Тимофеевна,

Ты иди же за Олёшеньку Поповича;

Добром ты пойдёш, дак он добром возьмёт;

А не йдёш ты добром, я оддам силою!»

105. Говорыла Омельфа Тимофеевна:

«Уш ты ой еси, великий княсь Владимер стольнекиефской!

Я не желаю изменить своему супружеству,

Супругу же Добрынюшки Некитича;

После времени пройдёт хоша и десеть лет,

110. После десети пройдёт и пятнаццать лет, —

Он велел мне тогда выходить в замужество.

Он велел выходить мне за старого,

За старого велел и за младого,

Только не велел выходить за Олёшу Поповича:

115. Не любил он Поповича в жызни сей!»

Говорыл в ответ ей да Владимер княсь:

«Уш ты ой еси, Омельфа Тимофеевна!

Чем тибе вдовой сидеть? Иди в замужество:

Ты в замужест(в)о иди за Олёшу Поповича!»

120. Говорыла Омельфа Тимофеевна:

«Будет воля твоя, княже, вёликая;

Я послушаю тибя типерь во первый рас:

По твоей же по просьбе по княжеской

Я выйду за Олёшеньку Поповича».

125. Они назначили день, и день свадебной,

Они назначили сватьбу и черес десеть дён.

Прошло время то: фсё да собиралисе,

Собиралисе, на свадьбу снарежалися.

Они стояли на свадьбе за дубовым столом,

130. Они фсех тут на свадьбе угощали же, —

Фсем чары с вином подавалисе.

Вдруг фходит калика перехожая,

Он входит во грынюшку во светлую

На ту же на свадёпку весёлую.

135. Он ходит и князю челом же бьёт,

Челом ему бьёт да ниско кланая(яе)цса:

«Уш ты ой еси, князь Владимер стольнекиефской!

Ты позволь мне-ка сесть да на печной столб

Посмотреть мне на младую супружницу,

140. На младую супружницу Поповича!

Да позвольте мне гусли сыграть же здесь.

И гусли те дайте мне Добрынюшки Некитича

Помянуть мне прах Добрынюшки Некитича:

Сыграю я в гусли, звончаты гусли,

145. Звеселю я Олёшеньку Поповича,

Звеселю я Олёшыну молоду жену!..»

Принесли тут прохожому золоты гусли.

Тут начал прохожой поигрывать,

И начал прохожой фсё выигрывать.

150. Догадалса Илеюшка Муромец,

Догадалса притом и Владимер-княсь,

Што зашол им во грынюшку и не прохожей же,

Не прохожэй калика, не долгополой жэ,

Но пришол к ним Добрынюш(к)а Мекитич млад.

155. Догадалась же Омельфа Тимофеевна

По игре в гуслях Добрынюшки Некитича;

Попросила она князя Владимера,

Штобы дал он ей чарочку серебрену,

Штобы серебрену чару ф полтора ведра.

160. Тут подал Владимер чарочку серебрену.

Наливала Омельфа Тимофеевна,

Наливала эту чару зеленым вином,

Зеленым же вином да полтора ведра, —

Подавала эту чару калики прохожому,

165. Подавала эту чару да на печном столбе.

Принимал эту чару калика перехожэй же,

Принимал эту чару он одной рукой —

Выпивал эту чару к одному духу.

Он снял свой перстень золотой с руки,

170. Он положыл в эту чарочку серебрену:

«Ты увидиш, Омельфа Тимофеевна,

Ты увидиш этот перстень, коей нам с тобой,

Коей нам же с тобой да обручальной был!»

Увидафши Омельфа Тимофеевна,

175. Она взяфши тот перстень на руку свою,

Она обратилась к столу, к столу дубовому:

«Поздравляю тебя, Олёшенька: женилса — не с ким спать!»

Сама пошла она к печьки муравленой,

Она брала же Добрынюшку Некитича,

180. Она брала ево за белы руки,

Целовала его в уста сахарные, —

Подходила она с им да к дубову столу.

Поклонились они Олёшеньки Поповичю:

«Поздравляём тибя, Олёшенька: женилса — не с ким спать!»

185. А еще же промолвил князю Владимеру

И промолвил притом же он Ильи Муромцу:

«Вы поздрафьте Олёшеньку Поповичя,

Вы поздрафьте Олёшу, что не с ким спать!»

На то тут Олёшенька россердифши был;

190. Выбегал тут Олёшенька на улицу,

Побежал тут Олёшенька во