ломать постройки за чертой города и носить огромное количество материала для возведения насыпи, другие сбрасывали в пропасти стволы громадных деревьев вместе с ветками и каменные глыбы. (31) Ров уже сравнялся с землей; тогда стали строить башни, и за 9 дней эта работа была выполнена воинами с величайшим воодушевлением. Александр выехал осмотреть сделанное, хотя его рана еще не затянулась. Похвалив воинов, он приказал подвести машины, из которых туча стрел полетела в осажденных. (32) Движущиеся башни особенно устрашили их, так как они не знали такого рода сооружений и полагали, что такие громадины движутся без какой-либо видимой помощи людей, но по воле ботов. Они не могли поверить, что смертные могут метать стенобитные копья и тяжелые бревна, выпускаемые из машин. (33) Итак, отчаявшись в возможности защищать город, они отступили в крепость. Так как осажденным ничего не оставалось, как сдаться, то к царю отправились послы с просьбой о пощаде. (34) Они добились ее, и царица пришла с большой свитой знатных женщин, возливавших из золотых сосудов вино в жертву Александру. (35) Сама она повергла маленького сына к коленям царя и получила не только прощение, но и сохранение прежнего почетного положения: она была признана царицей. Некоторые считали, что это было скорее данью ее красоте, чем состраданием. (36) Во всяком случае у сына, потом родившегося у нее, было имя Александр.

Глава 11

(1) Посланный отсюда с войском к городу Норе[329] Полиперкон победил не подготовившихся к сражению городских жителей; преследуя врага внутри укреплений, он взял город. (2) Много других малоизвестных городов, покинутых жителями, перешло к царю. Их жители, вооружившись, заняли скалу Аорн[330]. Молва гласила, что Геркулес тщетно осаждал эту скалу и был вынужден прекратить осаду из-за землетрясения. (3) Александр не знал, что ему предпринять, так как скала со всех сторон была крута и обрывиста. Но пришел к нему с двумя сыновьями старик, знавший эти места, обещая показать ход на гору, если ему заплатят за труд. (4) Царь решил дать ему 80 талантов и, оставив одного юношу заложником, послал старика выполнить то, что он обещал. (5) Начальником отряда легковооруженных был назначен царский писец Муллин. Этому отряду хотелось взобраться на вершину горы по обходному пути, чтобы обмануть врага. (6) Гора не поднималась вверх, как обычно, пологими и спокойными склонами, она возвышалась, как столб: основание ее было широкое, кверху она постепенно сужалась и переходила в остроконечную вершину[331]. (7) Подошву этой горы омывает река Инд; она очень глубока, берега ее обрывисты; с другой ее стороны были пропасти и глубокие овраги. Их предстояло завалить; другого способа овладеть горой не было. (8) Лес был под рукой, царь приказал его рубить так, чтобы можно было Рросать одни стволы: ветки с листьями мешали бы переноске. Сначала сам царь сбросил обрубленное дерево; в войске поднялся крик, выражавший воодушевление; никто не отказывался делать то, в чем царь показал пример.

(9) На седьмой день пропасти были завалены, и царь приказал стрелкам и агрианам лезть наверх; кроме того, он отобрал из своей когорты 30 самых отважных юношей. (10) Начальниками над ними были поставлены Хар и Александр, последнему царь напомнил, что оба они носят одинаковое имя. Сначала ввиду столь явной опасности было решено, что самому царю не следует идти на риск. (11) Но как только был дан сигнал трубой, царь, как человек выдающейся храбрости, обратился к телохранителям, приказал следовать за собой и сам первый стал подниматься в гору. Тогда никто из македонцев не остался на месте. Покинув стоянку, все устремились за царем. (12) Многих ожидал печальный конец: они сорвались с отвесной скалы и утонули в протекавшей здесь реке, что было ужасным зрелищем и для тех, кто не подвергался опасности. Когда они увидели, что эта печальная судьба угрожает им самим, то к состраданию присоединился страх, и они стали оплакивать не погибших, а самих себя. (13) А между тем они зашли уже туда, откуда могли возвратиться только победителями, иначе им предстояло погибнуть: варвары скатывали на поднимавшихся македонцев огромные камни; сбитые с ног люди стремительно падали вниз, так как нетвердо стояли на скользкой почве. (14) Однако Александр и Хар, которых вместе с 30 отборными воинами царь выслал вперед, взошли на гору и уже начали биться с врагом врукопашную. Но так как варвары стреляли сверху, то македонцы чаще падали сами, чем ранили других. (15) Александр же, помня о своем имени и обещании, сражается отважно, не соблюдая осторожности; получив с разных сторон сильные удары, он падает. (16) Хар, увидев, что тот лежит, бросился на врага, не помня ни о чем, кроме мести, и многих поразил копьем, а некоторых мечом. На него одного поднялось множество рук, и он бездыханным пал на тело своего друга. (17) Совершенно естественно, что царь, подавленный гибелью отважных юношей и других воинов, подал сигнал к отступлению. (18) Спасением для македонцев было то, что они отступали постепенно и без паники и что варвары, удовлетворившись тем, что отбили врага, не преследовали отступавших.

(19) Однако, хотя Александр и решил отказаться от замысла, так как овладеть скалой не было никакой надежды, он все же сделал вид, что будет продолжать осаду; он приказал занять дороги, подвести осадные башни и на смену утомившимся воинам прислать других. (20) Хотя инды и узнали о его упорстве, все же два дня и две ночи пировали, хвастаясь не только своей самоуверенностью, но и победой, причем, по своему обычаю били в барабаны. (21) Однако в третью ночь не стало, слышно барабанного боя, а по всей горе запылали факелы, зажженные варварами для того, чтобы им было безопаснее убегать темной ночью по каменистому бездорожью. (22) От Балакра, посланного на разведку, царь узнает, что инды покинули скалу и бежали; тогда он дал знак всем разом поднять крик и этим нагнал страх на беспорядочно бегущих врагов. (23) Многие, как будто их уже настигал враг, стремительно падали со скользких камней и неприступных утесов. Те, кто оставался невредимым, бросали на произвол судьбы многих людей, повредивших себе при падении какую-нибудь часть тела. (24) Царь, оказавшись победителем скорее над местной природой, чем над врагами, создал впечатление большой победы, устроив богатые жертвоприношения и другие религиозные церемонии. На скале были сооружены алтари Минерве и Победе. (25) Проводникам, которым он приказал вести легковооруженных, было добросовестно уплачено, хотя они сделали меньше, чем обещали. Охрана горы и прилегающей