них короче. (37) Передают много другого, но мне кажется неудобным рассказывать об этом и замедлять начатое повествование.

Глава 10

(1) Итак, после вступления Александра на территорию Индии царьки народов[317] опешат к нему навстречу, готовые выполнять его распоряжения; они говорят, что к ним пришел третий сын Юпитера, что Отца Либера и Геркулеса они знали только понаслышке, а его видят собственными глазами. (2) Царь, благосклонно приняв их, приказал следовать за собой, чтобы использовать их как проводников. Затем, так как никто больше не выезжал ему навстречу, он выслал вперед Гефестиона и Пердикку с частью войск для покорения тех, кто не хотел подчиниться его власти; он приказал им пройти до Инда и построить там суда, чтобы переправить войско на другой берег[318]. (3) Ввиду того что нужно было переходить много рек, корабли строились так, чтобы их можно было разбирать, перевозить на повозках, а затем снова собирать. (4) Царь, велев Кратеру с фалангой следовать за ним, сам выступил с конницей и легковооруженным войском и после незначительного сражения загнал в ближайший город тех, кто вышел ему навстречу. (5) Как раз подошел и Кратер. И вот, чтобы прежде всего устрашить народ, еще яе знакомый с оружием македонцев, он приказал никого не щадить после того как будут сожжены укрепления осажденного им города. (6) Когда царь объезжал стены, он был ранен стрелой. Все же он взял город и перебил всех его жителей; гнев царя обратился даже на дома.

(7) Отсюда, покорив неизвестный народ, он прибыл в город Нису[319]. Он расположился лагерем как раз под самыми стенами в лесистом месте. Ночной холод сильнее, чем когда-либо, сковал тела людей; выходом из положения было развести огонь. (8) Поэтому, срубив деревья, зажгли костры. Пламя с дров перекинулось на старые, построенные из кедра гробницы; занявшийся на них огонь быстро распространился, пока не испепелил все. (9) А из города донесся сначала собачий лай, затем гул человеческих голосов. Так жители узнали о приходе врага, а македонцы о своей близости к городу. (10) Царь уже вывел войско и стал осаждать город, и враги, рискнувшие дать бой, были засыпаны стрелами. Одни из них хотели сдаться, другие сражаться. Узнав об их колебании, царь приказал держать их в осаде и воздержаться от резни; наконец они, измучившись от бедствий, причиненных осадой, сдались. (11) Они говорили, что ведут свой род от Отца Либера, и происхождение их действительно таково. (12) Город расположен у подошвы горы, которую жители называют Мерос[320]. На этом основании греки выдумали, будто бы Отец Либер был скрыт в бедре Юпитера.

(13) Царь, узнав от жителей о расположении горы, выслал вперед обоз, поднялся со всем своим войском на ее вершину. По всей горе растет много плюща и винограда, течет множество непересыхающих ручьев. (14) Там созревают сочные и питательные плоды, злаки растут сами собой из случайно упавших на землю семян. На этих диких скалах много лавровых деревьев, ягод и девственного леса. (15) Тогда воины, конечно, не по внушению богов, а ради удовольствия стали рвать листья плюща и виноградной лозы и, украсив себя венками, бегать по всему лесу, как в вакхической пляске. (16) Тысячи голосов, призывавших бога, покровителя этого леса, огласили горные хребты и холмы. Разгул начали немногие, но, как это бывает, он быстро перекинулся на всех. (17) Точно в мирное время воины распростерлись на траве и кучах листьев. Царю эта внезапная веселость не была неприятна. Щедро дав все нужное для пира, он позволил войску 10 дней предаваться Отцу Либеру. (18) Кто станет отрицать, что выдающаяся слава чаще является даром судьбы, чем результатом доблестей? Ведь враг не осмелился напасть даже на пировавших и отяжелевших от вина; шумом бесновавшихся и вопивших он был напуган не меньше, чем если бы услышал гром битвы. То же счастье покровительствовало македонцам, когда они возвращались от Океана[321], предаваясь на глазах врагов разгулу.

(19) Отсюда пришли в страну, называемую Дедала[322]. Жители покинули свое жилье и бежали в непроходимые леса и горы. Царь проходит через Акадиры, тоже сожженные и оставленные бежавшими жителями. (20) Необходимость заставила изменить военную тактику: разделив свое войско[323] на части, он демонстрировал силу своего оружия одновременно во многих местах; враги были разгромлены там, где не ожидали нападения, и после такого поражения покорились.

(21) Птолемей взял очень много городов, зато Александр — самые значительные; затем он вновь соединил разделенные раньше войска. (22) Перейдя реку Хоасп[324], он оставил Кена для осады богатого города (жители называют его Бейра[325]); сам же направился к Мазагам[326]. После недавней смерти Ассакана, которому принадлежало это царство, во главе города встала его мать Клеофис[327]. (23) 38 тысяч пехотинцев[328] охраняли город, укрепленный не только самой природой, но и искусственным сооружением. С восточной стороны он опоясан бурной рекой, оба ее крутых берега заграждают доступ к городу. (24) С запада и юга природа как будто нарочно нагромоздила очень высокие скалы, под которыми находятся впадины и пропасти, образовавшиеся в течение долгого времени, а там, где они кончаются, проходит ров, выкопанный с большим трудом. (25) Город окружает стена в 35 стадиев, низ ее сложен из камней, а верх — из необожженного кирпича. Вперемежку с кирпичами для связи были положены камни, чтобы хрупкий материал покоился на более твердом; применялась также земля, разжиженная водой. (26) А чтобы все это не осело, на стену были положены толстые бревна, настланные на них доски покрывали стену, так что по ней можно было пройти. (27) Александр осматривал эти укрепления и не знал, на что решиться: заровнять пропасти можно было, только засыпав их, а без этого нельзя было подвести к стенам метательные орудия. В это время кто-то со стены ранил его стрелой. (28) Стрела вонзилась царю в икру; выдернув ее наконечник, он приказал подвести коня; и, даже не перевязав раны, он верхом на коне без промедления продолжал начатое дело. (29) Однако раненая нога была навесу, кровь запеклась, и от холода рана стала болеть сильнее; царь, как передают, сказал, что он хотя и называется сыном Юпитера, но все же чувствует страдания своего больного тела. (30) И все же он не возвращался в лагерь до тех пор, пока не осмотрел всего и не указал, что надо делать.

И вот, как было приказано, одни стали