Пир, устроенный в честь обмена пленными, позволял полюбоваться и на тех, из-за кого данное мероприятие и произошло. То есть захваченных османами русских одаренных, стоящих по одному и небольшими группками тут и там в причудливом порядке, который почти наверняка чего-то означал. Простые солдаты, да и рядовые ведьмаки сюда не попали, их если и собирались обменивать, то видимо просто в соответствии с какими-нибудь списками… искусственно созданный кусочек южного рая притащили лишь тех, кто был как минимум подмастерьем, дабы визитеры могли воочию убедиться в их наличии и относительно приличном состоянии. Вот только ни поговорить с потенциальными спасителями, ни пошевелиться, ни ухватить чего-нибудь из шедевров кулинарии несчастные не могли, поскольку ошейники жестоко наказывали их за малейшее движение. Впрочем, пошевелиться толком у захваченных в плен одаренных тоже не получалось: мешали тонкие желтые цепи, одну из которых долго и упорно пробовал на прочность Олег. Путы не только фиксировали руки за спиной, но и спускались вниз, ограничивая подвижность ног и оставляя возможность передвигаться исключительно гусиным шагом. Вот и переминались бедолаги с ногу на ногу, взирая на окружающих людей грустными голодными глазами. Наскоро обследовав тех из них, на кого указал Мстислав, целитель не обнаружил ни у одного человека хоть сколько-нибудь опасных ран или запущенных болезней. Видимо османы не желали, чтобы бухнувшиеся в обморок и запачкавшие ковры кровью пленные нарушали регламент устроенного ими празднества, а потому подлечили свои трофеи. Ментальные же закладки, отсроченные проклятия или каких-нибудь спящих паразитов, если те вышли из рук мастеров своего дела которые никуда не спешили, целитель обнаружить бы при всем желании не смог. Не во время поверхностного сканирования так точно.

– Иная культура, со своими обычаями, что уж тут поделать? Если визирь, являющийся в этом месте голосом и рукой султана, не может позволить себе вести достойный его положения образ жизни, то значит, он беден и слаб, – развел руками молодой волхв. – А это мало того, что делает его мишенью для остальной аристократии османской империи, но и бросает тень на самого правителя…

– О да, милостивые господа, последние несколько столетий аскетизм в данной части света не в чести, оставаясь уделом бедняков, да некоторых особо радикальных фанатиков из числа служителей бога, которые, никогда не встанут выше главы какой-нибудь захудалой мечети в глухой деревне посреди никчемной пустыни. – Мстислав вежливо и, кажется, даже искренне улыбнулся подошедшей к ним брюнетке типично европейской внешности, самой примечательной деталью которой являлся огромнейший бюст, нагло попирающий собою законы природы и гравитации. Причем его можно было рассмотреть весьма детально благодаря тому, что выбранное сей особой в качестве одежды маленькое черное платье с подлом на уровне колен, глубоким декольте и вырезом во всю спину не только плотно облегало женское тело, но и весьма заметно просвечивало. Однако пусть её одеяние скрывало не намного больше, чем раздельные купальники плещущихся в бассейне малолетних рабынь, ошейника на шее данной особы не было. Более того, она сама его при желании могла тут надеть почти на кого угодно, доказательством чего являлась аура полноценного магистра. В глотке Олега, внезапно оказавшегося лицом к лицу с этой волшебницей, внезапно пересохло. И отнюдь не от вожделения. Просто он её узнал, поскольку они раньше друг друга видели…Недолго. Пока чародей не разрушил портал, ведущий в один древний тайник, запирая её внутри ловушки и отрезая протянутую руку. – Позвольте представиться, господа, я Мирабелла Грей, британский советник при дворе его светлости визиря Демисолиуса. Впрочем, возможно мы уже знакомы? Вы пробуждаете во мне некие смутные воспоминания, вот только подробности так и норовят ускользнуть…

– Да, миледи, мы раньше видели друг друга, пусть и мельком, – Мстислав осторожно поцеловал воздух над протянутой ему изящной женской ручкой. Вот только теперь движения утратили всю свою грацию и стали какими-то дерганными, а на лицо его медленно выползала гримаса искреннего удивления. Кажется, он далеко не сразу понял, кто перед ним. – Я имею честь быть одним из учеников архимагистра Саввы, во дворце которого вы гостили незадолго до…эм…

– Моего сожжения, – кивнула британская волшебница, которую относительно недавно казнили в Москве. Причем с соблюдением всех необходимых для мероприятия такого уровня формальностей, призванных предотвратить возвращение вражеского мага из мертвых. И даже в присутствии самого императора, из-за чего данный процесс попал на первые полосы многих крупнейших газет мира. Однако же английский магистр ментальной магии и алхимии, очевидно, наплевала на все усилия русских священников и кудесников, раз стояла здесь и сейчас вполне себе живая. – Теперь понятно, почему вы кажитесь мне знакомыми. Ах, как я не люблю умирать, вот каждый раз воспоминания берут и путаются…

– Леди Мирабель! – Поприветствовал её на английском языке идущий мимо темнокожий чародей, слегка склонив голову и вызвав перезвон десятка колокольчиков, украшающих его завитую колечками бороду. – Прошу простить, что отвлекаю, но вы случайно не видели Махмуда Копье? Мы не успели вчера с ним доиграть шахматную партию, прежде чем его вызвали к визирю, дабы наградить за поимку так донимавших наши обозы русских егерей, но почему-то я сегодня нигде найти его не могу.

– О, думаю вы можете считать себя победителем, – отмахнулась англичанка. – Визирь наградил Махмуда лучшим жеребцом из своей конюшни, а после повелел обезглавить его, ибо ваш друг во время совершения подвига посмел принять облик своего господина, дабы стать приманкой. А это тяжелое преступление.

Словно бы разом потеряв интерес и к русским боевым магам, и застывшему подобно соляному столпу темнокожему волшебнику, английская волшебница развернулась, чтобы погладить неслышно подкравшегося к ней со спины тигра. Большая полосатая кошка, морду которой принялись чесать и безжалостно теребить пытаясь растянуть щеки в разные стороны, громко замурлыкала и тиранулась массивной башкой о голые ноги женщины, едва её не свалив и вызвав сначала негодующий вскрик, а потом вспышку довольного смеха и новый сеанс обнимашек. Закончились они тем, что волшебница просто уселась на спину полосатого хищника, свесив ноги на бок, а после погнала своего скакуна к группе высокопоставленных офицеров, которые сосредоточенно наливались вином, полностью игнорируя тот факт, что им вообще-то алкоголь пить религия не позволяет. Впрочем, окружающие им замечаний не делали, даже те, кто относился к духовному сословию османской империи. Впрочем, возможно они просто не имели ни малейшего отношения к мусульманам. Вообще состав присутствующих, как и их внешний вид, был удивительно разнообразен и ориентируюсь на одежду или, скажем, наличие оружия Олег бы далеко не всегда мог сказать, кто это перед ним. Например, в одном месте увешанный медалями здоровяк с переполненной жизненной энергией аурой подозрительно похожей на богатырскую, несущий за спиной огромнейший двуручный ятаган, с лезвия которого на окружающих смотрело отражение нескольких пар явно нечеловеческих глаз, почтительно поклонился какому-то лысеющему толстячку в синем халате с белой полосой поперек живота, что никак не мог быть кем-то выше подмастерья. А в другом сразу два обладателя точно таких же одежд и сравнимой магической мощи откровенно лебезили перед каким-то негром, носящим военным мундир со стилизованными изображениями якорных цепей и вроде бы ничуть не превосходящим их в магическом таланте.