– Не может такого быть, – шептала она, по ее лицу текли слезы. – Не может быть.

Кира оперлась на стол и внимательно пригляделась к женщине. Краснота лица сменилась бледностью, руки дрожали, на лбу выступил пот, она прерывисто дышала. Это не ложь и не страх. Это боль. Разочарование, принятие поражения. Она легонько тронула несчастную за руку, уже зная, что пальцы женщины окажутся ледяными.

– Да ладно! – Киру осенило. – Вы его любовница? Догадывались, что он вам изменяет, но он отбрехивался, и вы верили… А теперь убедились.

Женщина бессильно рухнула на ближайший стул. Теперь понятно, отчего она так волновалась. Да, она чувствовала. Уже догадывалась. Она знала, что возлюбленный ей изменяет. Признавать не хотела. Может быть, даже видела в камеры, как он крадется по этажу, но не могла понять к кому. Кира налила воды из стоявшего на подоконнике графина и протянула Людмиле стакан. Села рядом. Молча смотрела, как женщина успокаивается, реже шмыгает носом, слабее кусает губы. Взгляд делается пустым и усталым.

Специалист по психопатологии отметила отекшие в классических туфлях лодыжки, не слишком выраженные, но явно пигментные пятна на лице. Вздохнула и покачала головой.

Через решетку ветвей на улице мигали синий и красный проблесковые маячки. Подъехала машина полиции. Кира порадовалась тому, что не они будут транспортировать задержанного в УВД.

– Давно у вас курортный роман? – спросила она Людмилу.

– У нас не роман, – отозвалась та. – Мы собирались пожениться.

Кира вздернула одну бровь, промолчав, но в очередной раз поразилась удивительной способности человеческой психики дотягивать желаемое до действительности.

– Мы два года встречаемся, собирались заявление подавать. Только я отцу боялась сказать. Он… Он считает, что на мне никто не женится. Я уже старая. Говорит, надо было в двадцать лет замуж выходить, а я свою молодость на не того мужчину растратила. Он не хотел жениться. Я много лет ждала… Ждала. Аборт от него сделала. Отец издевался, что я только ждать и терпеть пригодная. А месяц назад я рассказала о нас с Артемом и о свадьбе. А теперь свадьбы не будет, видимо. И отец снова посмеется надо мной. – Кира подумала, что Людмила хорошо держит удар. Женщина быстро взяла себя в руки. Вот только смотрела теперь, как из ямы пожизненного заточения. – Это я Артема сюда работать устроила. У него нет никакого опыта работы в охране. Но я хотела, чтобы… чтобы под присмотром был. Думала, будет работать рядом и вечером гулять со мной. Я ему и график такой сделала, чтобы у нас выходные совпадали. Чтобы у него даже возможности не было на какую-нибудь отдыхающую повестись. Эти одиночки-разведенки приезжают и вечно себе приключений ищут. Как это говорят: «Отдохнуть и за витамином Х». А когда доступно, легко и само в руки падает, какой мужик устоит? А здесь Коктебель – территория свободы. Они чуть ли не голые ходят. Даром что нудистский пляж не огорожен.

Она оправдывала изменника. Действительно его оправдывала.

– На самом деле я однажды видела его с ней. В парке. Они под деревом целовались, как подростки, она, Сенежская эта, смеялась. Ну я тогда скандал устроила. Артем сказал – я не понимаю, что происходит. Якобы она его работа и вообще мне показалось. Потом я по камерам смотрела, но там не видно, как он к ней в номер заходит. Камеру все время кто-то вниз нагибает. Наверное, он сам и поправлял.

– В целом вам даже повезло. – Кира не очень сочувствовала женщине. – Взгляните на это как на заботу о вас высших сил. Брак с мужчиной, которого надо ограждать и охранять от других женщин, – тревожен и безрадостен. Всю жизнь его из чужих постелей вытаскивать? Ради чего?

– Вам легко говорить, молодой и красивой. А мне тридцать семь, и красавицей я никогда не была. Но мне тоже семья нужна и мужик под боком. Он бы только женился, а там я бы нашла, чем его занять, чтобы некогда по бабам ходить стало. – Она тяжело вздохнула. – И нет, не повезло мне. Я отцу сказала, что свадьбу назначили.

– Ну, это переживете. Ну посмеется. А лучше скажите, что вы сами передумали и бросили его. – Кира встретилась взглядом с женщиной и присвистнула. – Вы же беременны?

– Уже заметно? Мне казалось, живота совсем нет, – горько усмехнулась Людмила. – Почти на пятом месяце. Теперь только рожать.

Кира похлопала женщину по руке.

– Наверное, вы все-таки хотите самого ребенка, а не удержать им мужчину?

– Конечно ребенка! Я до безумия хочу ребенка. Да, я специально залетела от Артема. Знаете, как я жалею, что десять лет назад избавилась от беременности, по молодости и глупости послушалась тогда… – Она махнула рукой. – Я хочу ребенка. Ребенок же наверняка будет меня любить. А я буду очень хорошей матерью, – самозабвенно говорила Людмила, шмыгая носом.

– Вы будете самой хорошей матерью. И что-то мне подсказывает, что и ваш отец обрадуется внуку или внучке. И еще больше обрадуется, если к внуку не приложится зять. – Кира старалась говорить мягко и внушающе.

– Вы думаете? – Женщина посмотрела на Вергасову, словно от ее разрешения что-то зависело.

– Поверьте как психологу, – улыбнулась она. – Так что смело говорите отцу, что бросили Артема, как только узнали о беременности. А когда все утрясется, вы успокоитесь, сосредоточитесь на воспитании ребенка, вот тогда и появится мужчина, который полюбит и вас, и ребенка. Станет заботиться об обоих. Так очень часто случается. Вы освоитесь в другой роли – в роли матери и хозяйки. А женщины в этом состоянии очень привлекательны для мужчин, которые хотят семью, уюта, спокойствия.

В глазах Людмилы загорелась искра надежды, вера в будущее, ожидание счастья. Она увидела малыша и мужчину, играющего с ним в кубики, счастливую себя.

Внутри Киры встрепенулся демиург, которому вдруг представилась возможность поуправлять чужой жизнью, и, предвкушая жертву, он уже выпускал коготки из мягких лапок. Специалист по психопатологии щелкнула его по носу и, сжав волю в кулак, сохранила непринужденное выражения лица. Она совершенно искренне пообещала:

– Все будет хорошо.

Глава 24

В следующий раз Кира встретилась взглядом с Артемом Исаевым, когда того усаживали в машину транспортировки задержанных. Он сверлил ее взглядом, не обещавшим ничего хорошего. По всей видимости, вендетту, при случае, объявит ей, а не системе правоохранения. Специалист по психопатологии потерла ушибленный локоть и, не моргнув, выдержала тяжелый прямой и агрессивный взгляд.

– Он на чем-то сидит. – Она развернулась к Григорию, подписывающему какие-то документы. – На наркоте или таблетках.

– Я тоже заметил зрачки. Разберемся, – согласился подполковник.

Облачившись в перчатки и бахилы, Григорий осматривал комнату Исаева. Кира ничего не трогала, но тоже осмотрелась.

– А вот и таблеточки. – Она ткнула пальцем в банку рядом с чайником. – Сомневаюсь, что мужик будет принимать фолиевую кислоту. – Парень в белом