ялик на пружинном ходу. Андерсон, решив, что это патруль, уже хочет сбежать, но Карлайл успевает шепнуть:

– Свои.

Пройдя немного по воде, они запрыгивают на борт, лодка делает крутой разворот и уходит от берега. Океанская гладь словно отлита из серебра. Слышны лишь пощелкивание пружины и плеск волн о корпус. Впереди возникает баржа – ни огонька, кроме нескольких подмигивающих индикаторов.

Лодка подходит ближе, со стуком задевает о борт. Из темноты тут же спускают веревочную лестницу. Наверху команда встречает прибывших вежливыми ваи. Карлайл знаком приказывает Андерсону не говорить ни слова, и их уводят на нижнюю палубу.

Охранники, стоящие у двери в конце коридора, докладывают о фарангах и вскоре запускают их внутрь.

За большим обеденным столом сидят люди: все смеются, все выпивают. В одном Андерсон узнает Аккарата, в другом – того адмирала, который разоряет корабли, идущие на Ко-Ангрит, третий, генерал, похоже – откуда-то с юга, в углу стоит ухоженного вида человек в черной военной форме – глядит пристально. Пятый…

Он так и ахает.

– На пол, надо показать уважение, – шепчет Карлайл, опускаясь на колени и делая кхраб. Андерсон тут же падает вслед за ним.

Сомдет Чаопрайя принимает их знаки почтения с каменным лицом.

Аккарат, посмеиваясь, глядит, как фаранги гнут спины, потом обходит стол и поднимает их с пола.

– Обойдемся без этикета. Тут все – друзья. Присоединяйтесь к нашей компании.

– В самом деле, – с улыбкой говорит Сомдет Чаопрайя. – Садитесь. Выпейте с нами.

Андерсон делает самое глубокое ваи, на какое только способен. Хок Сен говорил, что Сомдет Чаопрайя убил больше людей, чем министерство природы – кур. До назначения защитником Дитя-королевы он был генералом, о его восточных кампаниях ходят жуткие легенды. Поговаривают, что, происходи он из более благородной семьи, вполне мог бы претендовать на трон, однако вынужден оставаться в тени, хотя перед его грозной фигурой каждый падает на колени.

Сердце Андерсона гулко стучит, – если за сменой правительства стоит Сомдет Чаопрайя, возможно все. После долгих лет поиска и провала в Финляндии до банка семян теперь рукой подать, а в нем – ключ к тайне нго, пасленовых и ответы на тысячи других генетических загадок. Этот человек с тяжелым взглядом и улыбкой то ли друга, то ли смертельного врага – ключ ко всему.

Карлайл с Андерсоном присоединяются к компании за столом, слуга предлагает им вино, а Аккарат вводит в курс дела:

– Мы говорили об угольной войне. Вьетнамцы только что сдали Пномпень.

– Прекрасная новость.

Беседа течет дальше, но Андерсон едва слушает, тайком наблюдая за Сомдетом Чаопрайей. В последний раз он видел его у храма Пхра Себа в министерстве природы, пораженно разглядывающим (как и сам Андерсон) пружинщицу в японской делегации. Вблизи этот человек куда старше, чем на развешанных по всему городу портретах, где его изображают верным защитником Дитя-королевы. Пятна на лице выдают любителя выпивки, мешки под глазами свидетельствуют о бурных развлечениях, о которых ходят слухи. Хок Сен говорил, что в личной жизни тот проявляет не меньшую жестокость, чем на поле боя, и, хотя тайцы обязаны делать перед ним кхраб, любят его куда меньше, чем Дитя-королеву. Поймав на себе взгляд Сомдета Чаопрайи, Андерсон, кажется, понимает, за что именно.

Он встречал таких – высокопоставленных калорийщиков, опьяненных властью, способных поставить на колени целую страну одной угрозой перекрыть поставки сои-про. Это жесткий, страшный человек. С таким Дитя-королева вряд ли когда-нибудь сможет править сама.

Между тем беседующие ловко избегают главной темы ночной встречи – говорят об урожае на севере, о проблемах на Меконге, в верховьях которого китайцы настроили плотин, о новых кораблях, которые вот-вот выпустит «Мисимото».

– Сорок узлов при хорошем ветре! – Карлайл возбужденно стучит ладонью по столу. – Подводные крылья и грузоподъемность в сто тонн! Я бы купил себе целый флот.

– А я думаю, будущее за воздушными перевозками, за мощными дирижаблями, – увлеченно спорит Аккарат.

– При таких-то парусниках? Я бы не сказал. В прежнюю Экспансию чем только не пользовались, так почему в этот раз будет по-другому?

– Сейчас только и разговоров что о новой Экспансии. – Аккарат перестает улыбаться, бросает быстрый взгляд на Сомдета Чаопрайю – тот едва заметно кивает – и говорит уже Андерсону: – Некоторые силы в королевстве против подобного прогресса. Силы, прямо скажем, невежественные, но, к несчастью, весьма влиятельные.

– Если вам нужна поддержка, мы по-прежнему рады ее предоставить.

Наступает пауза. Аккарат, опять взглянув на Сомдета Чаопрайю, кашляет и продолжает:

– Тем не менее существуют некоторые сомнения относительно сути этой помощи. Опыт сделок с подобными вам не внушает уверенности.

– Это как спать в кровати, кишащей скорпионами, – поясняет Сомдет Чаопрайя.

Чуть улыбнувшись, Андерсон отвечает:

– На мой взгляд, скорпионов вокруг и без того немало. С вашего позволения некоторых мы могли бы устранить – ради нашего общего блага.

– Вы просите слишком многого, – говорит Аккарат.

Нарочито беспечно Андерсон повторяет свое предложение:

– Мы просим только о доступе.

– И еще вам нужен этот, как его, Гиббонс.

– Вам что-то о нем известно? – Андерсон подается вперед. – Знаете, где он?

За столом наступает молчание. Аккарат вновь косится на Сомдета Чаопрайю, тот лишь пожимает плечами, но и этого достаточно: Гиббонс здесь, в королевстве, возможно – даже в городе, и, скорее всего, работает над очередным шедевром вроде нго.

– Мы не намерены отбирать у вас страну. Тайское королевство – это не Индия, не Бирма, это государство с собственной, независимой историей, которую мы, безусловно, уважаем.

Лица сидящих за столом мрачнеют.

«Идиот. Нельзя задевать их страхи», – ругает себя Андерсон и тут же уводит разговор в другую сторону:

– Сотрудничество выгодно обеим сторонам, оно открывает огромные возможности. Мы готовы предложить королевству серьезную поддержку, если придем к соглашению. Поможем в конфликтах на границе, обеспечим продуктовую безопасность, какой не было со времен Экспансии, – все эти блага будут вашими.

Он умолкает. Генерал согласно кивает, адмирал хмурит брови, лица Аккарата и Сомдета Чаопрайи не выражают ничего.

– Прошу нас извинить, – говорит Аккарат, но это не просьба – охранники указывают Андерсону с Карлайлом на дверь. Минуту спустя компаньоны стоят в коридоре под присмотром четверых человек.

Глядя в пол, Карлайл замечает:

– Похоже, мы их не убедили. Как думаешь, почему они тебе не доверяют?

– Предлагаю им оружие, деньги на взятки – только попроси. Найдут выход на командиров Прачи – тут же их перекуплю и снаряжу. Где тут риск? – возмущается Андерсон. – Они плясать должны от радости. Самое роскошное предложение за всю мою жизнь!

– Дело не в предложении, а в тебе. В тебе, в «Агрогене» и в вашей дрянной репутации.