дословно, то: “Прости, но я ни о чем не жалею.” Еще сообщил, что его мама жива. Понимаешь… Я знала немногих мужчин, но когда они начинали вдруг так извиняться…

Подруга вдруг резко ко мне развернулась, требовательно протянув ладонь.

Пришлось выдать ей телефон, хотя не хотелось, но с беременной спорить...

— А ты, конечно же, в ответ делаешь вид, что лежишь без сознания и ответить не можешь. — Муля быстро пробежалась глазами по строкам его сообщений и поджав губы, нахмурилась. Я замерла. — Да. И мне тоже не нравится. Набери ему прямо сейчас!

Получив аппарат обратно в руки я ткнула пальцем в контакт, набирая номер Кота. А вдруг он занят сейчас? Точно же, занят. У него там расследование, задержание, может быть даже погоня и перестрелка. Марк одной рукой держит монстра, а другой мне отвечает: “Алле!”

Но ответа не последовало. А ведь я себе так хорошо все представила.

Руки вдруг затряслись. Все же нервы ни к черту. Мне даже начинает уже казаться, что эти громкие гудки звучат издевательски. Мучительные минуты ползут, словно черви, а я стою столбом посреди чужой кухни и под пристальным Мулиным взглядом пальцем жму на любимую аватарку Кота. Раз за разом, с маниакальным упорством (достойным лучшего применения).

С трудом заставила себя остановиться. Собрала мысли и быстро ему написала (наконец-то!): “Очень хочу тебя услышать и просто обнять. Отзовись.”

А злобная маленькая колючка — Илона-серая-мышка шептала на ухо: “Он наверное с Гирой уже. Потому и “Прости, ни о чем не жалею”, конечно”. Да только перед глазами вдруг встала яркая картина к истории из жизни Абрашек, о которой я узнала этим утром.

Если любишь, — то веришь, Илона. Я тебя выгоняю навеки, прости, злобная мышка.

— Да! — от звука знакомого голоса я подпрыгнула, чуть не уронив телефон.

— Кто это? — поинтересовалась осторожно, уже все понимая, конечно. Злое предчувствие холодной змеей скользнуло глубоко в душу.

— Не узнала? Ну хоть что-то хорошее, буду богатым. Где ты? — Макс был в своем репертуаре. Как всегда — бесподобно прямолинеен.

— Неправильно спрашиваешь… — колени предательски задрожали, ноги подкашивались и я села, судорожно придвинув к себе громоздкий стул. — Что с Марком, где он?

На том конце связи примерно минуту молчали. Потом я услышала целый ряд тихих и нечленораздельных ругательств. Адресована эта тирада была явно не мне, но я терпеливая очень: — дождусь своей очереди, что поделать.

— Пока еще ничего. Вы расточительно выбрали у меня весь лимит портальных переходов, так что жди тарантас и готовься не выход. Тебя заберут.

— А я никуда не поеду! — тут же ответила, не сомневаясь. Хватило мне всех этих встреч с мимикримами, никому уже больше не верю.

— И правильно, — он сразу же согласился. — Ну его, этого Марка, самому надоел.

Прозвучавшие следом гудки отбоя сигнала грянули гимном несправедливости. Я оторопело смотрела на глумливо погасший экран разговора. Он издевается? Очень похоже…

Только меня так просто не вывести из игры, я сама кого хочешь могу довести до белого каления, между прочим. Перетопчется.

К счастью, у меня в контактах остался записанным номер Маруси.

Выдохнула — вдохнула, сосредоточилась.

Передо мной на столе словно из воздуха вдруг появилась чашка с горячим и ароматным какао. И когда Муля успела? Благодарно подняла на нее глаза и отхлебнула, одной рукой уже набирая контакт.

— Ну чего тебе? — тот же мужской голос нервно ответил мне на звонок. Макс сегодня как Шива, один за всех кошек России? — Уже передумала?

— Макс, а ты помнишь про наш уговор? — с ним только так: внезапностью на внезапность

— Ты имела в виду обмен котиками? — он заметно оживился и громкий звуковой фон оживленной городской улицы на том конце как-то сразу утих.

Я расслабилась. Кроме нас с Максимиллианом тогда в кабинете не было никого. Это точно кошара, подлог невозможен.

— Да. И он в силе, я так… на всякий случай напомнила. Жду тарантас. Громко фыркнул и промолчал, отключившись опять.

Да что у них там происходит?

— Допивай, я тебе дам с собой бокс в блинчиками. И не спорь, хватит бегать голодной, у тебя недобор веса, если мне память не изменяет.

Спорить с Мулей? Утопия.

— Чувствую себя беспризорницей, — я честно старалась какао допить, хотя горячий напиток упорнопросилася наружу.— Все вещи дома, но заехать за ними нельзя. Постоянно ношу чью-то одежду, ночую в чужих квартирах. Ем что подадут. Скоро буду просить даже прокладки. У меня нет даже своей зубной щенки!

— Поныла? — и ни тени сочувствия в этом голосе. В этом вся Муля. тебе очень плохо? Вставай на 4 точки и резво ползи, так даже крепче опора. — Да, я попрошу мужа тебя у нас обустроить, как-то мы не подумали.

— Пустое... — усилием воли я допила-таки это мучение. И сразу же стало чуть легче. Магия? Тяжко вздохнув, я пошла мыть посуду. Полезное дело, отлично настраивает на рабочий лад. — Мне надо было включать свою голову раньше. Как думаешь, там что-то страшное?

Мои слова прозвучали пугающе-буднично. Начинаю постепенно привыкать к постоянному страху и ужасу. Человеческая природа пластична.

— Судя по тому, что ты нам рассказала, поводов для беспокойства у тебя предостаточно. — Подруга отобрала у меня намыленную губку, ощутимо подтолкнув к выходу из кухни. — У него это первое взрослое чувство, похоже. Как первый шаг: всегда можно рухнуть на ровном месте и очень больно удариться.

— У меня тоже… — тихо пробормотала и уже выходя оглянулась. — Спасибо вам, Муль. Благодаря вам я до сих пор еще не свихнулась…

©Нани Кроноцкая 2022-2023

Конец первой части