– Так ускорь! – агрессивно рявкнул Люк, мгновенно переходя от благодушия к злости. – Я дважды просить не буду, пойду к более сговорчивому человеку.

– Виски? – Пес толкнул к нему бокал, и Люк едва поймал его. Руки дрожали, но во всем теле было легко и пусто. Он опрокинул алкоголь в себя, поставил бокал на стол.

– Все сделаю, – смирно сказал Билли. С грустью, почти со слезами. – Но стоить будет много.

– Не беспокойся об этом, – вальяжно успокоил собеседника Люк, которого начало накрывать второй волной эйфории. – Хороший у тебя порошок. Придержи его.

Герцог встал, чувствуя кипящий в теле драйв. Его потряхивало, и, когда он вышел на второй этаж, его оглушил поток звука, блеск позолоты, запахи и шум голосов. Голова закружилась, Люк потянулся за сигаретой, пошел по стеночке вдоль коридора, качаясь и то и дело прислоняясь к красным обоям. Тело сжималось от шквала удовольствия и просило еще. Свернул в какой-то закоулок с диваном, пепельницей и высоким окном, открыл с усилием створку, высунул голову наружу, тяжело дыша, закурил и захохотал в пустоту двора. Чертов, чертов порошок! Земля и стена дома напротив то приближались, то отдалялись, как будто он взлетал и падал вниз на качелях.

– Ты здесь?

Он обернулся. Сияние рыжих кудрей, темные порочные глаза, алые губы, расплывающееся лицо. Тело напряглось, сжалось желанием, и он прислонился к подоконнику, расставил ноги, притянул женщину к себе, видя, как пульсирует яркими красками качающийся вокруг мир.

Клевер, клевер золотой. Синие бабочки на обоях.

Умелые губы, женский хмельной вкус, калейдоскоп звуков, запахов – до тошноты. Сигарета, обжегшая пальцы, – он кинул ее куда-то на пол, наблюдая за тонкими руками, расстегивающими рубашку, заползающими под ремень брюк. Запрокинул голову – мир пошатнулся, закачался туда-сюда, – застонал, положил ладонь ей на макушку и нажал, заставляя опуститься на колени, нетерпеливо качнул бедрами. Хочу. Скорее.

…Мир прекрасен. Да. Едва уловимая горечь где-то у сердца. Ну и сука же ты, Люк.

Еще одна зажженная сигарета, пепел, падающий на пол, медленно, красиво. Ох, как горячо. Да. Да. Быстрее. Дым, стекающий змеями, поднимающийся призрачными цветами, резкие, ослепляющие огни светильников – тело сжимает третья волна эйфории, и он снова стонет, закрывает глаза, чтобы не видеть, упирается рукой в подоконник за спиной, затягивается глубоко и нетерпеливо, жестко двигает бедрами.

Клевер, клевер золотой… Хорошо. Хорошо. Да, Марина, да. Да-а-а-а.

Женщина что-то испуганно говорила, и в голове ее слова перекатывались эхом. Мир перестал кружиться и вдруг снова стал четким, таким четким, что он ясно увидел тончайшие усики золотых бабочек на обоях в другой стороне зала.

– Клевер… у тебя… глаза светились?

Слишком громко. Люк поморщился, застегнул ширинку. Погладил Софи по рыжим кудрям. Пошли откат, слабость и ломота в мышцах, а значит, скоро он захочет еще одну дозу.

– Показалось, – голос наждаком царапал горло. – Вызови мне такси.

– Не останешься? – деловито спросила женщина, поднимаясь и проводя кончиком пальца по уголкам губ. – Тебе ведь этого мало.

«Мало, да».

– Нет, – прохрипел Кембритч, отталкиваясь от подоконника и пытаясь собраться. Надо суметь спуститься с лестницы и не сломать себе шею. Рыжеволосая поколебалась, взяла его под руку – так, чтобы никто не понял, что это она его поддерживает, – и повела вниз, через игровой зал, в фойе.

– Ты знаешь, сколько дал мне денег? – спросила Софи на прощание, склонившись у открытой двери автомобиля. – Я теперь год могу не работать. А ты за раз вынул из кармана. Ты всегда был добр ко мне, Клевер. Ты вернешься?

Его светлость не ответил – ему сейчас было не до чужих терзаний. Ноги подгибались, и кто-то внутри уже нашептывал: «Сходи к Билли и купи еще». Он знал этот голос, пока почти неслышный и слабый, знал, как он может окрепнуть, вырасти и заменить собой его, Люка.

– В мотель, приличный, – сипло сказал он таксисту и откинул голову на спинку сидения. – Даже если я буду просить, обратно не заворачивай. Понадобится – выкидывай меня из машины, но не возвращайся. Заплатишь за номер и заберешь у меня все деньги.

Водила покосился на него как на придурка. Люк дышал тяжело, его потряхивало, руки потянулись снять полумаску – казалось, что под ней кожа горит огнем, – но он остановил себя.

– Эй! – грубовато окликнул его шофер. – Ты не окочуришься тут?

Он мотнул головой, просипел: «Трогай».

Смазанные туманом огни проносящегося мимо города. Окраина. Тяжелое дыхание, трясущиеся руки, отголоски эйфорических вспышек по телу. Это ты настоящий, дерьмо, которое предпочитает кайф всему остальному. Тебе ведь понравилось, да? Ты все вспомнил?

Водила пересчитал деньги и дотянул дрожащего пассажира до мотеля. Расплатился с администратором. Проводил до номера.

– Может, врача? – спросил он напоследок.

– Нет, – Люк сунул ему в руки ключ. – Запри меня.

Темная комната, кровать. Сжатые зубы. Телефон и долгие гудки.

– Тандаджи, слушаю.

– Майло, – выдох, еще один, и он вытянулся на кровати. Собрался, проговорил четко: – Что с чертовым нейтрализатором?

– Тебе его удалили перед операцией. Иначе наркоз не подействовал бы.

– Б***. Мне нужна помощь, – жалкое отчаяние в голосе. – Я принял коктрек. Помоги мне, Майло. Пожалуйста.

Комната заполнялась людьми. То и дело открывались Зеркала – работал штатный маг. Люка чем-то кололи, светили в глаза тонким фонариком, ставили капельницу. Висков касался виталист – и температура поднималась, кровь почти вскипала, по телу катился пот, выводя токсины. Потом все затихло. Кембритч с усилием поднял тяжелые веки, заморгал – было темно. Организм чувствовал себя восхитительно трезво, даже курить не хотелось.

Тандаджи, с застывшим как у идола лицом, сидел на стуле у окна и неподвижно смотрел на него. На улице было черным-черно.

– Моя вина, – сказал тидусс, – я должен был сообщить. Тебя сейчас почистили, вшили новый нейтрализатор. Но, сам знаешь, чем чаще он работает, тем меньше эффект, поэтому держи себя в руках и избегай наркоты. В любом случае на коктрек не подсаживаются с первого раза.

– Если до этого был опыт – подсаживаются, – сказал Люк тяжело, сел на кровати. – Я испугался, Майло, – он поморщился, вспомнив, как паниковал. – Что все повторится снова. Что я буду жить от дозы до дозы.

– Положим, долго жить я тебе бы не дал, – ровно сообщил Тандаджи. – Ты слишком много знаешь.

Люк хрипло засмеялся, потер ноздри пальцем.

– Умеешь ты придать мотивации, начальник.

Тандаджи невозмутимо пожал плечами.

– У тебя есть пять минут, чтобы рассказать мне, что произошло. Потом вернется штатный маг. Тебя добросить куда-нибудь?