взгляды на воспитание двух наших дочерей, родившихся с разницей в два года.

— Нет, Мира, это не совсем так, — проговорила я с мягкой улыбкой и поманила младшую дочь. — Кира, подойди сюда. Послушайте меня очень внимательно обе, — продолжила я, когда дочери сели передо мной на мягком ковре в детской. — Делиться нужно. Тут папа прав. Но только необходимым. Тем, без чего другая не сможет обойтись. Кира, у тебя же много кукол. Зачем тебе кукла сестры?

— Она красивая, — прохныкала младшая дочь, напомнив мне Сару.

— Значит, уговорим папу купить тебе такую же. Или похожую, чтобы вы их не путали. Запомните, вы — самые близкие друг другу люди. Нужно быть рядом, помогать. Ваша тетя Сара всегда далеко, и не могу на нее рассчитывать. Это меня сильно огорчает. Будьте хорошими сестрами, девочки. Это очень важно.

Дочки закивали. Я не была уверена, что до них дошел мой посыл. Но время есть. Нужно лишь напоминать, насколько важна семья.

…А вечером мы поссорились с Тимати. Я попыталась доказать, что он не должен превращать Миру во вторую маму для Киры, и разгорелся настоящий скандал.

— Ты вечно мной недовольна! — кричал супруг. — Зачем вообще замуж за меня пошла, если я не предел твоих мечтаний⁈

— Что? — не поняла я. — Ты о чем вообще?

— О твоем отношении! Постоянно меня критикуешь! Каждое действие! Каждое решение!

— Потому что ты никогда не обсуждаешь ничего со мной. Просто делаешь, даже не спрашивая мнение! — я не удержалась и тоже повысила голос.

— Я — мужчина!

— А я — твоя жена!

— Жена, которая жалеет о нашем браке.

— Неправда! Я…

— Думаешь, что я недостаточно хорош для тебя. Вечно сравниваешь с кем-то! С неким представлением об идеальном мужчине, которого сама выдумала!

— Что за бред? — я аж попятилась. Он с ума сошел?

— Знаешь, что? Мне сделали интересное предложение. Поработать в другом городе. Место денежное. Буду приезжать на несколько дней в месяц. Делай всё, как тебе угодно и удобно! Раз тебе так проще. Ну, и как затея?

Я видела, что он не горит желанием уезжать. Даже ради хорошего заработка, в котором мы впрямь нуждались. Я и сама не считала правильным жить далеко друг от друга. Для семьи будет ошибкой разделяться. Но вдруг подумалось: а может попробовать? Если проблемы не решаются, может дать им «отлежаться», а нам с Тимати остыть?

— Хорошо, — объявила я. — Нам нужны деньги. Соглашайся.

Надо было видеть его лицо. Муж был уверен, что я его отговорю. Но на попятную не пошел. Не в его это характере. Через неделю он уехал, а мы с дочками остались одни.

Сара: настоящее

— Сейчас узнаю, сможет ли леди Кроуфорд вас принять, — главная служанка произносит это с пафосом и толикой пренебрежения ко мне.

О, да. У Тины в пентхаусе хватает обслуживающего персонала. Даже дворецкая есть. Верно, дворецкая! В моем родном мире существовали дворецкие. А здесь эту роль выполняют слуги женского пола.

— Она сможет, — говорю я жестко. — Напомните хозяйке, что не стоит закрывать дверь перед носом тех, кто в курсе ее личных секретов.

Лицо дворецкой остается непробиваемым. Но я точно знаю, что она всё передаст, а Тина меня примет.

Так и выходит. Через десять минут меня проводят в гостиную, где кинозвезда сидит с ногами на диване в довольно вальяжной позе.

— Ничего не хочешь объяснить? — спрашиваю я. — Даже не пытайся отпираться. Мои теперь уже бывшие клиенты не скрывают, что ты угрожала разрушить их карьеру, если не уйдут от меня.

Так и было. На работе, куда я отправилась после утреннего разговора с Лорой, ждал очередной сюрприз. Оказалось, что я потеряла сразу десяток клиентов. Помимо тех, которые ушли раньше. Все они были актерами и ужасно боялись попасть в опалу стареющей, но всё ещё влиятельной дивы Тины Кроуфорд.

— А с какой стати мне что-то скрывать? — моя некогда приятельница пожимает плечами. — Я не просила твоих БЫВШИХ клиентов скрытничать.

— Но почему? — я не понимаю. Правда, не понимаю.

— Из-за тебя погиб Крис! — Тина не выкрикивает, а выплевывает эти слова. — Ты притащила моего мальчика к себе! И заставила ненормального любовника ревновать! Всё равно что убила своими руками!

— Серьезно? — спрашиваю я. А у самой чуть дым из ушей не валит. — Во-первых, Томми Ли мне — не любовник! Я и представить не могла, что он сотворит подобное. Во-вторых, Крис пришел без предупреждения. В-третьих, ты сама жаждала, чтобы мы с ним изображали пару, Тина!

— Ты виновата! — шипит она упрямо.

— Нет. Виновата ты. Надо было дать ему жениться на дочке Лайзы Соломон. И ничего бы ни случилось. Но ты готова была даже в тюрьму Криса отправить, лишь бы не отдать другой. А теперь винишь меня? Еще и жизнь пытаешься разрушить?

— Ты виновата. И заплатишь, — Тина не собирается сдаваться. — Я тебя уничтожу, Сара.

— А не боишься, что солью репортерам историю вашего с Крисом романа? Я могу.

— Ты этого не сделаешь, — она криво усмехается. — Ты не посадишь еще одно пятно на репутацию мальчика.

Я яростно сжимаю зубы. Тут она права. Крис мертв, и ему, пожалуй, всё равно. Однако я не могу так с ним обойтись. На имя золотка снова польется грязь. Все будут смаковать роман с актрисой, годящейся в матери. Скажут, что делал карьеру через постель. А я не могла этого допустить. Не для Криса.

— Уезжай из города, Сара, — говорит Тина. — Просто исчезни. И я оставлю тебя в покое. Иначе… буду бить и бить, пока не потеряешь всё и не шагнешь с крыши.

Я смотрю на эту женщину с презрением, понимая, что она пойдет до конца. Ей нужно кого-то винить. Кому-то мстить. И я выбрана в качестве объекта.

Но я не из тех, кто сдается, верно? У меня есть враг куда страшнее Тины Кроуфорд.

— Попытайся, — говорю я прежде, чем уйти. — Посмотрим, чем это закончится.

* * *

Ларо: настоящее

Это страшно. Когда в один миг на тебя обрушиваются воспоминания. Причем, сразу о пяти последних жизнях: о трех в Мире Гор и Туманов и двух в родной Вселенной. Последняя там была относительно простой: не слишком счастливый брак, дети, дела и заботы. А предпоследняя довольно насыщенной, включающей в себя и горечь потерь, и пребывание в психушке, и головокружительный роман с настоящим ангелом. Голова взрывалась. Казалось, расколется, ибо столько воспоминаний попросту не способно в ней поместиться. Это слишком для одного единственного сознания, для одной единственной черепной коробки. Я сжимала зубы, лежа на ковре, и разрыдалась бы от отчаянья,