если бы ангелы, конечно, умели плакать. У нас нет слезных органов. Как многих других.

— Потерпи. Скоро станет легче.

— Уйди… — прошипела я. — Ненавижу тебя.

— Неправда. Мы оба это знаем. Но если тебе так легче, Лора, то…

— Не смей называть меня так! — потребовала я через силу, но вспомнила, что и имя Ларо — не лучший вариант, ведь его придумал именно он. — Вообще никак меня не называй!

— Хорошо. Ты полежи. Скоро будет полегче.

Мужская рука попыталась коснуться моих волос, но я дернулась в попытке продемонстрировать ярость.

О, да!

Я была в ярости. Она просачивалась через боль, через кошмар обрушившихся воспоминаний. Этот гадкий ангел посмел ворваться в мою человеческую жизнь! Ворвался, а потом бросил. Довел до безумия. И время спустя вернулся, чтобы приходить и уходить, когда вздумается. А я… я ждала, как верная собачонка!

Небо и Миры! Он и в Поднебесье всё это время был рядом. Наблюдал, играл со мной!

Ненавижу! Правда ненавижу!

…Не знаю, сколько прошло времени. Мне показалось очень много.

Когда я смогла открыть глаза и не почувствовать при этом взрыв боли, кабинет Амэя не изменился. Только под головой лежала подушка. Перекладывать меня Высший ангел не стал. Не посмел. Сам он сидел в кресле. Молодой. Мрачный. В глазах застыл вопрос. Он ждал, как я себя поведу.

— Сколько прошло времени? — спросила я плохо слушающимися губами.

— Много. Сейчас день.

— Ясно, — я попыталась подняться.

— Не торопись, — посоветовал Амэй, дернулся, чтобы вскочить и помочь, но я подарила та-акой звериный взгляд, что он остался на месте.

Мне было трудно. Просто встать. О том, чтобы развернуться и уйти, речи вообще не было. Всё, на что меня хватило, это подняться с пола и упасть на диванчик в углу. Я не хотела находиться в ЕГО апартаментах, но сил их покинуть пока не было.

— Мне жаль, что всё так обернулось, — проговорил Высший ангел. — Непросто всё вспомнить в один миг. Особенно, если раньше ни о чем не подозревала.

Я усмехнулась и вряд ли эта усмешка ему понравилась.

— Ошибаешься. Я помнила. Кое-что. В основном о той самой жизни. Что-то пробивалось само. Что-то снилось в Мире Грёз и Обманов, когда сторожила Матильду. Но твоего лица сознание не сохранило. Черты размывались. Так что нечего говорить, что тебе жаль. Лучше бы пожалел о том, что вмешался в мою человеческую жизнь. Ты не имел права. Ты был хранителем, а не… — я заскрежетала зубами.

— Если сейчас тебе удобнее злиться, пусть будет так, — ответил на это молодой Амэй. — Но, когда успокоишься, поймешь, что это была не какая-то блажь. Это была жизнь. Наша с тобой жизнь, Лора. Мы были счастливы. Ты ведь теперь всё помнишь. От первого до последнего мига.

— Не обольщайся, — процедила я. — Это пласты воспоминаний. Они вернулись, но я их не проживала. Я их не прочувствовала. Воспоминания не мои, а словно… чужой сон.

Это была не совсем правда. Но сейчас мне нравилось думать именно так.

Я злилась на НЕГО. Так сильно, что вскочила б и разнесла кабинет, если б могла.

— Не буду спрашивать, как ты сюда попала, — перешел Амэй на деловой тон. — Хотя и так догадываюсь. Но предпринимать ничего не стану. Что случилось, то случилось. Будем считать, никто не виноват.

Я с трудом удержалась, чтобы не зарычать.

Виноват — он. Во всем!

Я открыла рот, чтобы сказать гадость (ведь лишь это мне было доступно), но в ушах зазвучал взволнованный голос Торра.

— Они выдвигаются, Ларо! На войну! В смысле, к гадалке твоей безумной! Ты просила сообщить, чтобы мы это… своих клиентов не потеряли разом!

— Вот, зараза! — выругалась я и посмотрела на браслет. По желтой кнопке Эсмеральды ползли красные пятна, свидетельствуя о надвигающейся опасности.

А я…. Я сейчас не могла даже ползти, не то, чтобы идти или лететь на помощь.

— Кто в беде? — спросил Амэй встревоженно. Ну а как же! Его драгоценный эксперимент никто не отменял. А я и мои клиенты — неотъемлемая часть всей этой клоунады.

Я не потрудилась ответить. Обойдется.

— Тайрус! — позвала бывшего наставника и нынешнего куратора в Мире Гор и Туманов. — Ты мне нужен! Срочно!

— В чем дело, Ларо? — зазвучало в ушах.

— Эсмеральда в беде. Кнопка желто-красная. К гадалке едут по приказу Клима Риро во главе с клиентом Торра. А я…. Я далеко. Не успею при всем желании. Можешь…

— Защитить бедовую старуху? — Тайрус усмехнулся. — Могу. В наших общих интересах, чтобы ваши с Торром клиенты не поубивали друг друга.

— Спасибо, Тайрус. Я твоя должница.

— Сочтемся, — усмехнулся ангел, и связь завершилась.

* * *

Я посмотрела на внимательно наблюдающего за мной Амэя.

— Могла бы сказать, — попенял он. Я способен решить всё быстрее Тайруса.

— Не сомневаюсь. Но мы сами справимся. Куратор у меня именно для того, чтобы подстраховать в нужный момент. И он меня устраивает. От тебя мне ничего не нужно. Вообще ничего.

Амэй проигнорировал последние фразы.

— Так что там за история с клиентами? Как связан подопечный Торра с твоей гадалкой?

— Тайрус отчитается, если ты ему прикажешь. Мне не по статусу.

— Ох, Лора. Считаешь, это остроумным?

— Нет, — я мотнула головой. — Я ничего не считаю. Кто я такая? Рядовой ангел. И, думаю, мне пора… хм… куда-нибудь… отсюда.

Я попыталась-таки встать. Главное, дойти до лифта и убраться с этажа Высших. А там… Забьюсь в какую-нибудь дыру и посижу, пока тело не обретет способность твердо стоять на ногах.

Но зря я думала, что злость и упрямство станут отличными союзниками. Я почти дошла до двери кабинета. И даже потянулась к ручке. Но колени подогнулись, и стало яснее ясного, что апартаменты бывшего любовника я покинуть пока не в состоянии.

— Осторожнее, — Амэй, умудрившийся подойти ко мне бесшумно, подхватил в падении и… понес, как пушинку. Нет, не на диван, а в глубину собственных владений.

— Поставь! — потребовала я сердито.

Правда, теперь недовольство было направлено больше на себя, чем на Высшего ангела. Безумие, но едва он прижал меня к себе, внутри всё перевернулось, а память нарисовала та-акие картины из прошлого, что стало ужасно неловко. Между нами столько всего было! Ух, сколько же жарких воспоминаний о времени, проведенном наедине, теперь жило у меня в голове!

— Не будь ребенком, Лора, — посоветовал Амэй слегка усталым голосом.

— Я не…

— Еще хуже ребенка, — перебил он, внес меня в просторную комнату с широким… окном и усалил на диванчик перед ним.

Я вытаращила глаза, ибо за стеклом простиралось море. Настоящее море, которое билось о каменные плиты