Стремительно бледнея, она в ужасе зажала себе рот ладонями.

– Мой резерв пуст! Слишком много перемещений за день. Я… Все пропало! Боги, все пропало! Мне же нельзя было… Проклятье… – Слезы полились ручьями, Карла медленно осела по стенке контейнера на землю.

О благородные предки, избавьте меня от этого.

– Тебе нужно к врачу.

– Нет-нет! Я же в розыске!

Дерьмо! Почему все всегда складывается так криво?

– У тебя же вроде любовь к этой сволочи? – злорадно выплюнула я. – Ну так выбирай: сдохнешь сегодня или родишь ребенка и снова все забудешь, когда твоего благоверного подлечат? Среди нас акушерок нет.

Карла плакала навзрыд.

– Вообще-то… – встряла Митра. – Я… могла бы… э-э… попытаться. Я присутствовала на трех родах. – И шепотом добавила уже для меня: – Мы успеем позвать врача Пылающей. Время до вечера еще есть, а вот носиться по городу и искать акушерку уже некогда. Тем более госпожа Тарэзэс отказывается.

Эта пигалица, щеголявшая с кольцом в носу, и на родах присутствовала?

Ну, раз так…

– Отлично! Карла, ты прямо сейчас едешь к нам домой и там рожаешь, – бескомпромиссно постановила я и повернулась к смелой девчонке. – А ты… имей в виду, вызвалась – расхлебывай! А на меня даже рассчитывать с этим делом не смей! Я к вам на артиллерийский залп не приближусь! И если что-то пойдет не так – пеняй на себя!

Теперь настала Митрина очередь мертвецки побледнеть. Я же обошла ее, резко захлопнула дверь контейнера, задвинула все щеколды и припечатала их сверху шумоподавляющей структурой. Не сомневаюсь, Тарэзэса рано или поздно обнаружат, грохот завала и магические взрывы наверняка слышали, но мне требовалось, чтобы нашли его как можно позднее.

– Все, уходим!

Тиреград. Зоревы шиханы

Флориан Келерой

На площадь мы выбегали под стоны Карлы, висевшей на наших плечах. Я кинулась наперерез закрытому экипажу, вынудила кучера остановиться и приказала гнать в особняк. Корчащуюся от боли роженицу мы втащили в кабину и спустя двадцать минут бешеной тряски по мостовым Тиреграда выволокли у собственной калитки. Серая от волнения Митра без умолку повторяла: «Надо послать за врачом, госпожа», «Скорее врача»…

– Скорее-скорее! – раздраженно передразнивала я ее, когда навстречу выскочила Эдварда с метлой в руках.

– Что случилось?! Кто это?! – выпучила она на нас огромные миндалевидные глазищи.

– Это моя подруга. И она рожает, – огрызнулась я.

– Какого… жаркого Солнца?! Вы что, свихнулись?!

Определенно.

– Говорю же! Моя подруга рожает!

Вслед полетела отборная воленстирская брань, а Митра уже распахнула двери. Кое-как мы доволокли несчастную до нижней спальни, откуда я срочно ретировалась, ибо вид вспотевшей трясущейся Карлы и ее огромного пуза меня… деморализовывал.

В гостиной, сжимая все ту же метлу, ждала Эдварда. Не позволив ей и рта раскрыть, я выпалила:

– План поменялся! Я размозжила башку Тарэзэсу, и мы уезжаем сегодня вечером все вместе – ты, я и Фрэнки! Кстати, он еще не вернулся?!

Где сумка? Оставшиеся деньги?

Воленстирка напряженно следила за моими метаниями.

– Как с утра ушел, так и нет его.

– Надо собрать наши вещи! – продолжала я носиться туда-сюда. – А Фрэнка найти! И врача позвать. Бездна! Я должна все успеть! Ваша врачиха, вероятно, еще на лекции в кластере. А Фрэнк…

– Эй-эй! – Эдварда перехватила меня за плечо уже в проеме и пристально посмотрела в глаза. – Не надо, Фло. Оставь его. Он не твоя ноша.

Я упрямо дернулась.

– Нет! Я не могу его оставить! Я обязана…

– Ты ничем ему не обязана. Оставь его. Иначе мы все сгинем.

– Нет! Я найду его!

Эта кудрявая овца, конечно, всех бы бросила, даже родную сестру! Но я из другой породы! Я обещала и должна…

– Тихо! Тихо, Фло. – Эдварда впилась в меня пальцами – синяки останутся – и проникновенно молвила: – Успокойся. Твой брат тебе сейчас не нужен. И ты ничего ему больше не должна. А вот этой девочке давай поможем.

– Вот и помоги! – выпалила яростно. – А я не умею принимать роды и помогу как могу! Где мой меч? Деньги, кольцо? И образцы Жука? Надо забирать все!

– Еще кто-нибудь, пожалуйста! – перекрикивала стоны Митра. – Все идет как-то слишком быстро! Эдварда! Вымой руки и иди сюда!

Эдварда наконец отпустила меня. Я уже готова была выбежать на улицу, но тут… будто в невидимую стену врезалась и застыла, так и не переступив порога.

Разделенное сознание приняло внешний сигнал.

Зинь-зинь… Дзи-и-инь – неслышный обычным слухом перезвон настойчиво пробивался в возбужденный разум. А?! Его тональность постоянно менялась. Дз-з-зинь! Дз-з-зинь!

Воленстирка нахмурилась.

– Что опять?

Дзи-и-инь! Дзи-и-инь!

А вот теперь все действительно препаршиво. Под кожей закопошились ледяные мурашки. Зато эмоции тут же погасли, как костер, на который одномоментно вылили цистерну воды. Пших и… остается лишь выжженное пепелище… обреченная пустота и ступор.

– Что?!

– Движение по внешнему периметру – восточное направление, – глядя невидящим взором в пространство, равнодушно сообщила я. Сегменты контура неустанно докладывали о нарушениях и пробоях. – Движение по внешнему периметру – западное направление, южное, юго-западное… Проклятье! Здесь вообще не должно быть людей! Перемещение вдоль дороги… Перемещение…

– Вас выследили! – бросилась к окну Эдварда. – Надо уходить немедленно!

– Солнце! Вы там вообще где?! Она же сейчас РОДИТ! Может быть!

Динь-динь-динь-динь!

Моргнув, я переключилась на тонкий диапазон и… сглотнула. Твою ж…

Участок был окружен.

– Леди Флориан Келерой! – загремел многократно усиленный громкоговорителем голос Шамрага. – Я знаю, моя «неприкасаемая» скрывается на территории арендованного вами особняка. Отдайте ее, и я не стану предъявлять вам лично никаких претензий. Уверен, вы разумная девушка и оцените всю щедрость такого предложения, ибо в противном случае я возьму дом штурмом, вытащу оттуда вас обеих и Митру в придачу. Что-то мне подсказывает, участь, на которую вы обрекаете себя, нарушая наши законы, вам весьма не понравится. А учитывая особенности вашего характера, мне даже вас жаль… Эдварда! – Свой ультиматум генерал продолжил оглашать на воленстирском. – Неужели ты подумала, что я куплюсь на ту жалкую инсценировку в «Ржави»? Тебе от меня никуда не деться, твоя жизнь и честь навсегда принадлежат мне. Дом окружен, сдавайся, не усугубляй свое положение, раз за эти годы ты так ничего и не осознала, пожалей хотя бы сестру, иначе я обвиню ее во лжи. Хочешь сломать малышке жизнь печатью азаари? Пустынное пламя! Я устал разочаровываться в тебе, Эдварда! Устал! Десять минут вам на принятие решения, после чего мои воины начнут штурм. Думайте! Время пошло!