— Скажи, далеко ли отсюда жилье? В какую сторону надо идти? — заторопился Чмырь и с надеждой добавил: — Ведь оно недалеко? Ты же сюда не на вертолете прилетела!

— Жилье? Здесь нет жилья. Эта дорога называется чистилищем, и ведет она в Ад, ты уже прошел полдороги. Там ты узнаешь настоящие мучения, а здесь лишь легкая разминка.

— Я не хочу туда, — заплакал Чмырь. — Верните меня в зону! Ведь я еще не умер.

— Какая тебе разница? Днем раньше, днем позже. Завтра ты поссоришься с заключенным по прозвищу Амбал, выхватишь заточку, а он ее тебе всунет в одно интимное место. Ты изойдешь кровью и умрешь, окажешься здесь и снова пойдешь в направлении Ада. Тебе это нужно? Ведь ты уже прошел половину пути — осталось не так уж много. А завтра тебе придется начинать заново.

— Я жить хочу! — продолжал ныть Чмырь.

— Зачем ты цепляешься за жизнь? Жизнь — мгновение, а здесь — вечность.

— Я исправлюсь! — умолял Чмырь, ползая у ног старухи. — Я по-новому буду жить!

— Не верю я тебе, — вздохнула старуха. — Не говорю — прощай, а лишь — до свидания!

Чмырь пришел в себя, трясясь от испуга, — он умирал от жажды, и ему показалось, что ботинки до сих пор полны песка, Он потянулся, чтобы их снять, — наваждение исчезло, на ногах ничего не было. Ботинки стояли на обычном месте под кроватью. Но жажда осталась — Чмырь поспешил к бачку с водой и долго не мог напиться. Никогда обычная вода не казалась ему такой вкусной.

На следующий день Амбал в столовой задел Чмыря плечом, когда тот нес миску с супом, так что все ее содержимое Чмырь вылил на себя. Видевшие это заключенные замерли в ожидании драки — знали буйный характер обоих. К их удивлению, Чмырь молча пошел в туалет — приводить себя в порядок, а вскоре стали замечать за ним странности; он увлекся духовной литературой, по воскресеньям не пропускал проповедей приходящего священника, перестал откликаться на прозвище, реагируя только на имя.

— Во, чокнулся! А был же нормальный! И что на него нашло? — поначалу удивлялись его поведению, а потом привыкли, приклеив ему новую кликуху — Чокнутый.

Боже мой, и кто это нас посетил! — с издевкой воскликнула Линда, открывая дверь. — А я уже надеялась, что никогда никого из вашей компании не увижу!

— К сожалению, кроме меня, ты больше никого не увидишь, — негромко сказал Даниил.

— А, это ты! — Из-за спины Линды выглянула Юлька. — Не трогай парня — он как баранчик, куда его дружки ведут, туда — бе-е — он идет. Если ты к Таньке, то ее нет — на курсах иностранного языка она и будет поздно.

— Я вообще-то к вам троим пришел.

— Баранчик интересуется любовью а труа — это уже прогресс! — нервно хохотнув, Линда схватила Даниила за руки и втащила в комнату. — А нам-то какой интерес?

— Давайте поговорим серьезно и оставим неуместные шутки. — Даниил поморщился. — Я хотел выяснить…

— Серьезно?! Кла-асс! — прокричала Линда. — Ты пришел, как этот… парламентер? Где твой белый флаг? Не беда — сейчас получишь. — Она схватила белую ночнушку и всунула Даниилу в руки. — Это будет твой флаг!

— Угомони ее! — попросил Даниил Юльку, швыряя ночнушку обратно на кровать. — Я так разговаривать не могу.

— А кто тебе сказал, что мы с тобой или с кем-нибудь из твоих дружков-уродов говорить хотим?! — Линда подскочила к двери, широко ее распахнула, выкрикнув: — Выметайся!

— Кирилл и Марк погибли! — произнес Даниил, не двигаясь с места.

— Они мертвы?! — Линда ошарашенно посмотрела на него и закрыла дверь. — Когда это произошло и как?

Даниил рассказал все, что знал об обстоятельствах их гибели. Линда заплакала, Юлька сосредоточенно грызла шариковую ручку.

— Это я виновата! — сквозь слезы запричитала Линда. — Когда Марк перестал отвечать на мои звонки, я стала его проклинать, слала ему эсэмэски с угрозами.

— Слала эсэмэски с угрозами? — переспросил Даниил. — Мне Кирилл рассказывал, что Марку кто-то угрожал, но думал, что это делают другие люди и совсем по другому поводу.

— Это была я. — Линда вздохнула. — А как бы на моем месте повела себя любая девчонка, узнав, что беременна, а парень ее игнорирует? А я ведь знала точно, что ребенок от Марка!

— Да-а, — протянул Даниил, окидывая фигуру Линды внимательным взглядом, размышляя: «С тех пор прошло уже восемь месяцев, выходит…»

— Я сделала аборт. — Линда правильно истолковала взгляд Даниила.

— Это дело прошлое. Девчонки, а вы не помните, Кирилл или Марк ничего не рассказывал о гримуаре?

— А что это такое и с чем его едят? — удивилась Юлька. — Кирилл со мной провел лишь одну ночь, а потом стал меня избегать — я решила не навязываться, так что с ним у меня были нулевые отношения.

— Марк ничего мне такого не говорил, а после того, как вы поехали искать немецкие жетоны, вдруг исчез, общались только по телефону. Это слово он никогда не упоминал. — Линда пожала плечами. — В самом деле, а что это такое?

— Ничего особенного — книга со всякой тарабарщиной. Интерес представляет лишь для историков-профессионалов. — И Даниил перевел разговор на другую тему: — Так вы говорите, Таня поздно придет?

— Да, но ты можешь здесь ее подождать. Мы тебя угостим чаем с домашним вареньем, — захлопотала Линда. — Она очень волновалась, когда вдруг вы все трое исчезли и ваши телефоны были вне зоны связи. Понятное дело, больше всего волновалась о тебе. Ребята… — Она вздохнула. — Царство им небесное! А вот ты где столько времени пропадал и почему ей ни разу не позвонил?

— Я был далеко, и мобильный там не работал. Я пойду, к вам зайду в другой раз. — Даниил направился к двери.

— А сейчас твой мобильный уже в зоне связи? — с издевкой спросила Юля, задержав его вопросом.

— Хорошо, девочки, что напомнили, дайте мне номера ваших мобильных телефонов, а то за это время я все растерял.

— И Татьянин? — Юля с укором посмотрела ему в глаза.

— Татьянин дайте в первую очередь. — Даниил взял листок с номерами телефонов, не глядя, сунул в карман и поспешно ушел.

* * *

Павел Семенович пришел в себя в длинном сером коридоре, похожем на больничный. Он недоуменно огляделся: множество людей подобно ему сидели на стульях, выставленных вдоль стены в ряд, молчаливые, с напряженными лицами, погруженные в раздумья. Это и в самом деле было похоже на очередь к врачу, вот только обстановка здесь была мрачная и непонятно, как он сюда попал и зачем.

С левой стороны сидело не более десятка человек, зато справа очередь терялась в бесконечности коридора. Внезапно сидевшие поблизости зашевелились — в стене напротив открылась дверь, которую он только сейчас заметил, и прогремел грубый голос:

— Следующий!

Сидящий с краю человек сжался, позеленел от страха, но, тем не менее, встал и вместе со стулом прошел через дверь, которая мгновенно за ним захлопнулась с громким стуком.