— Продавайте за какую угодно цену по своему усмотрению. При условии, что сейчас заплатите мне приличную сумму.

— Двести фунтов.

— Пятьсот.

— Триста.

— Четыреста.

— По рукам!

— Наличными! — поспешила добавить Сабрина. Ростовщик нахмурился:

— Мне понадобится некоторое время, чтобы собрать такую большую сумму в гинеях. Вы могли бы зайти через несколько дней?

— Деньги мне нужны сейчас. Утром я должна уехать из Лондона.

— Что за спешка? — вновь с подозрением покосился на нее он.

Сабрина снова встала и выразительно похлопала ладонью по краю стола:

— Сейчас! Повторяю, деньги мне нужны сейчас! Сию минуту!

— Все сейчас да сейчас, — проворчал ростовщик. — Я должен выяснить, что можно сделать!

Он медленно поднялся из-за стола и со стоном выпрямился. Очевидно, у него был радикулит или артрит.

— Посидите немного. Я сейчас.

Ростовщик только успел выйти, как зазвонил колокольчик над входной дверью и на пороге возникла весьма странная пара. И без того рослый мужчина был в сапогах на высоченных каблуках, в длинном, плохо сшитом плаще и черных перчатках. Лицо его чуть ли не до самых глаз закрывал широкий шерстяной шарф. Рядом с ним стояла роскошно одетая дама, по щекам которой катились крупные слезы, а грудь сотрясали рыдания.

— Я просто… просто не знаю как… Как теперь… — причитала она, не обращая внимания на сидевшую Сабрину. — Что же мне делать? Фамильные ценности… Боже, какой скандал!

— Прошу вас, виконтесса, не надо отчаиваться! — утешал женщину высокий господин. — Я затем и привел вас сюда, чтобы решить все проблемы еще до того, как о них узнает муж.

Хотя лицо высокого джентльмена было закрыто, Сабрина сразу же узнала голос. Нет, она не могла ошибиться! Это сэр Миллпост! Известный сплетник и собиратель мерзких слухов! Господи, как же ей не повезло!

Сабрина беспомощно оглянулась по сторонам в поисках места, где можно было бы спрятаться. Но комната была слишком мала. К тому же вошедшие уже заметили ее.

— Это еще кто? — недовольно спросил Миллпост, угрожающе подняв трость, будто хотел ударить нежелательного свидетеля.

— Такой же клиент, как и вы, — ответила Сабрина язвительным тоном, коль скоро ничего другого ей не оставалось.

— Нет, нет! — истерично вскрикнула дама. — Мы должны немедленно уйти отсюда!

Она повернулась и быстро пошла к двери. Сабрина успела заметить, что дама молода и довольно интересна.

Миллпост двинулся было за ней, но в последний момент оглянулся и внимательно посмотрел на Сабрину.

— Ба! Да мы же с вами, кажется, знакомы! — воскликнул он.

Она выдержала взгляд немигающих змеиных глаз Миллпоста и холодно ответила:

— Вы ошибаетесь, сэр. Мы нигде не могли встречаться! Миллпост не стал спорить и вышел.

— Кто это был? — спросил у Сабрины вернувшийся ростовщик.

Она пожала плечами:

— Понятия не имею!

Интересно, узнал ли ее Миллпост? Ответить на этот вопрос Сабрина не могла. Но решение как можно скорее уехать из Лондона еще более окрепло.

Несколькими минутами позже она почти бежала домой, неся в сумочке больше золотых монет, чем когда-либо вообще держала в руках. Снова и снова Сабрина пыталась уверить себя, что Миллпост не узнал ее. Как и большинство друзей Шарлотты, он не считал простолюдинку достойной внимания. Тем более что Сабрина никогда не сидела за столом на званых вечерах графини Лавлейс, где непременно присутствовал Миллпост. Если же сейчас ее лицо показалось знакомым старому интригану, то он вряд ли придал этому значение. Кроме того, никто, кроме кузена Роберта, и слыхом не слыхивал о ее бегстве из дома дальней родственницы. Кстати, последнюю тоже мало кто знал в столице.

И Сабрина прибавила шагу, чтобы не опоздать на свой последний, как она думала, ужин с виконтом Дарлингтоном…

— Почему ты не ешь суп? — упрекнул сестру Кит.

— Сегодня он мне не нравится.

— Не нравится суп? — включился в разговор Джек. — Тогда надо придумать что-нибудь другое.

Он сделал знак лакею, чтобы тот убрал супницу и сменил тарелки.

— Может, вы хотите отбивную? Салат? Запеканку? Свежих ягод, наконец?

Сабрина холодно посмотрела на виконта с противоположного конца длинного стола и отрицательно покачала головой:

— Нет, спасибо, милорд! Мне ничего не хочется.

— Неужели ни одно блюдо на моем столе не может пробудить у вас аппетит?

Джек явно искушал Сабрину. И она это понимала. Виконт пребывал в приподнятом настроении, и Сабрина, успевшая в какой-то степени изучить лорда Дарлингтона, не сомневалась, что причиной тому — удовлетворение плотского желания. В том, что сегодняшний день Джек провел в любовных утехах, Сабрина почти не сомневалась…

Ей вдруг показалось, что в комнате очень душно. А может быть, виной тому было бархатное платье, в которое она нарядилась для этого ужина?

Заметив, что Джек и Кит ждут от нее ответа, Сабрина улыбнулась обоим:

— Я, пожалуй, действительно съела бы отбивную. С кровью! Джек вытер губы салфеткой, скрыв этим довольную улыбку, ибо заметил, как на щеках Сабрины снова заиграл румянец.

Дарлингтон, наверное, и сам не знал почему, но этот румянец еще больше поднял ему настроение. А может быть, причиной были густые волнистые волосы, зачесанные вверх и собранные в эффектную прическу. Или гладкая кожа, отливающая при свете свечей мягкой позолотой. Очень шло ей и бархатное платье с глубоким вырезом. Но не хватало жемчужного ожерелья, обнимающего стройную шею и спускающегося к полушариям грудей.

— Вы должны носить жемчуг, дорогая, — заметил Джек, отодвигая бокал с вином. — Тем более что фасон платья этого требует!

Сабрина посмотрела на виконта. Он был сегодня особенно элегантен в новом камзоле с кружевными манжетами, сорочке с белоснежным жабо и бриллиантовыми запонками на рукавах.

— Я и не знала, милорд, — через силу улыбнулась Сабрина, — что на наш сегодняшний домашний ужин надо было одеться как на бал.

— Ради вас, дорогая! Попробуйте вот это виноградное вино. Я его особенно люблю.

Сабрина послушно отпила глоток. Джек одобрительно кивнул…

Благодаря стараниям Сьюбери он отлично знал, куда днем ходила Сабрина и зачем, но надеялся сам вытянуть из нее все подробности.

— Чем вы сегодня занимались, дорогая? — спросил Джек как ни в чем не бывало.

— Всякой ерундой.

— А именно?

— Читала книгу.

— Понятно. А вот мой день оказался куда более разнообразным.