В составе компаний-производителей самым большим разочарованием Баффетта была компания Dexter Shoes из Мэна, которую он купил в начале 90-х примерно за $440 миллионов в акциях. Учитывая жесткую зарубежную конкуренцию, Dexter отчаянно боролась за свои заводы в США, но в итоге из этих усилий получилось лишь сильное снижение доходов и позже крупные потери. Делая непривычное для себя заявление, Баффетт в своем ежегодном отчете сообщил, что определенно переплатил за Dexter и что еще сильнее ошибся, заплатив за покупку акциями. Он добавил, что не считает, что в ситуации виноват исключительно менеджмент Dexter.

Но случались и другие ситуации, в которых менеджмент был определенно проблемой и приходилось прибегать к увольнениям. Некоторые проблемы возникали в компаниях, которые он покупал у семей, где у старших и очень компетентных менеджеров, изначально стоявших у руля, не было детей со схожими способностями (что может быть причиной, по его мнению, по которой старшее поколение решило продать компанию). Он столкнулся с такими проблемами в Fechheimer, производителе униформы из Цинциннати, которую Berkshire купила в 1986 году, когда компанией управляли два брата в возрасте старше шестидесяти лет. Один из братьев уволился, а второй, исполнительный директор, заболел. Сын исполнительного директора занял пост, но не смог справиться со своими обязанностями и был уволен. Годы шли, а исполнительного директора так и не могли назначить. Наконец, в 1999 году Баффетт все же сделал попытку повлиять на компанию, назначив менеджера одной из своих страховых компаний Брэда Кинстлера главой Fechheimer. «Он просто великолепно справляется, – говорит Баффетт с облегчением. – Возможно, нам стоит пробовать подобные вещи чаще».

Энергичность, с которой Баффетт начинает чинить эту машину или вообще делать что-нибудь для Berkshire, не соответствует его семидесяти годам. Тем не менее его возраст – объект волнения для акционеров компании. Это понятно, учитывая, что такое Berkshire. Во-первых, это прекрасная коллекция активов, ценность которых не уменьшится, даже если Баффетта не станет. Во-вторых, это его навык инвестирования денежного потока от этих активов – и этот талант, вероятно, незаменим.

Тема возраста получила особое внимание прошлым летом, когда Баффетт лег на операцию по удалению нескольких полипов (все доброкачественные) в кишечнике. Он быстро поправился, возобновив утренние пробежки на беговой дорожке, и вернулся к своим гамбургерам, картошке фри, щедро посыпанной солью, изредка фруктовому мороженому Dairy Queen и вишневой коле.

Тем не менее операция заставила прессу еще раз пересмотреть то, что он сказал в своем ежегодном отчете о переходе прав менеджмента. Если бы Баффетт скончался сегодня, его 46-летний сын Говард, председатель фирмы сельскохозяйственного оборудования в Ассумпшене, штат Иллинойс, а также фермер, стал бы независимым председателем совета директоров Berkshire. Огромная работа, которую начальник проделывает сейчас, будет разделена между двумя людьми. Луис Симпсон, шестидесяти четырех лет, управляющий инвестициями дочерней компании Berkshire, GEICO, вероятно, возьмет в свои руки и управление портфелем Berkshire. Работа по надсмотру за действующими дочерними предприятиями перейдет кому-то из внутренних лиц, уже выбранному Баффеттом, имя которого пока публично не разглашается. В октябрьской статье Wall Street Journal указал, что три исполнительных директора дочерних предприятий Berkshire могут стать возможными кандидатами: Аджит Джейн, 49 лет, который работает с Баффеттом над созданием скрытых, крупных страховых сделок; Тони Найсли, 57 лет, глава GEICO; и Ричард Сантулли, 56 лет, исполнительный директор Executive Jet.

Баффетт говорит, что любой из них может справиться с работой лучше, чем он сам, – «но не дайте этому заявлению вас обмануть». У него в любом случае есть решение: «Забудьте о дроблении акций; мы просто разделим мой возраст».

Очень сложно размышлять о преемниках серьезно, потому что Баффетт (и его врач) считают состояние здоровья прекрасным, и он планирует продолжать работать до бесконечности. Баффетт любит свою работу – обожает! Так же как и Джек Уэлч, конечно, но у General Electric есть правила об уходе на пенсию, а у Berkshire – нет. Баффетт послал Уэлчу шутливое напоминание об этом недавно, после того как Уэлч, которому уже шестьдесят пять, прокомментировал в Financial Times по поводу возраста: «Нет ничего хуже, чем увидеть старого, слюнявого председателя, восседающего на своем посту».

Баффетт послал факс с этим предложением Уэлчу и подписал от руки: «Джек, мы не терпим подобные разговоры в Berkshire. Я оставлю Чарли на сцене – он имел в виду вице-президента Мангера, которому семьдесят семь, на сцене ежегодной встречи Berkshire, – чтобы акционеры знали: могло быть и хуже».

Может быть, несколько странно спрашивать 77-летнего директора, не считает ли он, что его 70-летний друг уже потерял хватку, но именно это мы и сделали недавно – спросили у вышеупомянутого Чарли, который считается самым проницательным человеком среди всех, кто знает Баффетта. Видит ли он, спросили мы Мангера, какое-нибудь ухудшение в ментальных силах Баффетта или в его способности нестандартно мыслить? Сначала Мангер дал абсолютно типичный односложный ответ: «Нет». Недолго подумав, он добавил, что сегодняшний Баффетт, может быть, «немножечко лучше», чем Баффетт прошлого. «Потому что он больше знает, – говорит Мангер. – Конечно, я видел, как многие люди стареют, и знаю, что все может произойти очень быстро. Некоторые несутся со скоростью 150 километров в час и потом – как апельсиновое дерево – быстро вянут. Так что тут нельзя предугадать. Но я не вижу ни малейших ухудшений в ментальных способностях Уоррена». Мангер добавляет, что Berkshire создала репутационное преимущество. «Это сокращает путь, – говорит он. – Мы, по сути, заключили сделку по покупке Johns Manville, даже не встречаясь ни с кем из компании».

Тем, кто знает его, также кажется, что Баффетт все еще продолжает сыпать свежими идеями. Он не слишком часто сталкивается с инновациями в продуктах, если только не считать его привычку помогать See’s в выборе нового вкуса леденцов. Но Berkshire постоянно имеет дело с акционерами, и вот где появляются инновации: Баффетт дает им «руководство владельца», в котором утверждаются принципы действия Berkshire; позволяет лично определить (основываясь на количестве акций во владении), куда должны идти благотворительные взносы Berkshire; даже структура ежегодной встречи, которая позволяет акционерам пять часов задавать вопросы директорам компании, Баффетту и Мангеру, – любой вопрос, связанный с бизнесом, какой они захотят.

И, конечно, ежегодная встреча в Омахе сама по себе уникальна. Туда приезжает около десяти тысяч акционеров, многие из-за границы, чтобы развлекаться целые выходные: бейсбольный матч, на котором Баффетт делает первую подачу, обычно плохо; бесконтрольный шопинг («Я надеюсь», – говорит Баффетт) в ювелирном магазине «Borsheim» в Омахе, который принадлежит Berkshire; а еще несколько часов обучения от Баффетта и Мангера – именно это является ключевым моментом встречи.

В общем, Berkshire – компания, которая прежде всего думает о своих акционерах – хотя может быть один момент, в котором Баффетт и некоторые из его приверженцев не согласны. Кроме Баффетта я не встречала исполнительного директора, не считающего, что его акции недооценены. У Баффетта, однако, бывают периоды, например в 1998 году, когда акции Berkshire поднялись выше $80 тысяч, он посчитал, что акции переоценены. Баффетт много размышлял об этом, потому что ему не нравится, что акционеры Berkshire будут покупать или продавать акции по ценам, заметно отличающимся от того, что он считает зоной справедливости. «Я больше беспокоюсь, что акции Berkshire будут оценены слишком высоко, нежели слишком низко, – недавно сказал Баффетт. – Выйдет ли она из-за этой ереси из первой десятки «Самых любимых»?