— Тогда иди, — произнесла Ханна, недовольный вздох ясно сказал, как не хочется ей расставаться с ним. — Я буду молиться, чтобы Совет принял верное решение.

Ханна готовила ужин на костре рядом с вигвамом, когда Райдер вернулся. Лицо у него было мрачным, но признаков печали или огорчения она не заметила. Не говоря ни слова, он присел у костра. Ханна протянула ему чашу с тушеной олениной. Должно быть, он очень проголодался, потому что заговорил, лишь опустошив половину чаши.

— Сломанный Нос изгнан из племени. Больше он не станет тебе досаждать.

Ханна притихла.

— Совет так решил, хотя он индеец, а ты белый?

— Кожа у меня белая, но это мой народ, Ханна, впрочем, как и народ Сломанного Носа. Они выслушали нас как равных, а потом обсудили наши показания и свидетельство Койота, присутствовавшего при столкновении, и затем Совет вынес решение.

Ханна опустилась на колени рядом с Райдером.

— Должно быть, Сломанный Нос разгневан.

Райдер задумчиво жевал оленину.

— Очень. Он собрал свои пожитки и сразу же уехал. Когда он уходил, люди поворачивались к нему спиной, даже его родители. Изнасилование соплеменницы — страшное преступление и у сиу, и у чейенов.

— Что он теперь будет делать?

Райдер проглотил последний кусок мяса.

— Наверное, присоединится к какой-нибудь банде отребья. Вряд ли его примут в другое племя. Новости быстро распространяются по прерии, и скоро все племена будут знать о его изгнании.

— Мне не хотелось, чтобы дело так оборачивалось, — искренне призналась Ханна. — Пока ты не привез меня в лагерь Красного Облака, никаких раздоров со Сломанным Носом у тебя не было.

— Не вини себя, Ханна. Сломанному Носу никогда не нравилась моя белая кожа. Он нашел бы другой предлог, чтобы досадить мне.

Ханна задумалась:

— Теперь ничто не мешает нам покинуть деревню?

— Я уже говорил с Красным Облаком. Он согласился, что я многое могу сделать для индейского народа как посредник на переговорах. Я постараюсь приспособиться к миру белых, — притянув к себе Ханну, он поцеловал ее в лоб. — Конечно, нам придется пожениться еще раз, теперь уже по законам белых. Я не хочу, чтобы возникали сомнения по поводу законорожденности моего ребенка.

Ханна счастливо улыбнулась.

— Я и так себя чувствую замужней женщиной, но с радостью произнесу обет перед священником. Моей семье будет приятно узнать, что наш брак освящен церковью.

— Я ничего о таких вещах не знаю, но уверен, ты мне все объяснишь. Пойдем на наше ложе, отдохнем, путешествие в Денвер, что нас ждет, утомительно, — блеск его серебристых глаз говорил, что на уме у него не простой отдых.

Он встал и потянул за собой жену, затем поднял ее на руки и внес в вигвам. Положив на постель, он вытянулся рядом. Когда Райдер поцеловал Ханну, она положила руку ему на грудь, останавливая.

— Подожди, Райдер. Я хочу поговорить с тобой.

— Поговорить? — его напряженный голос подсказал ей, что меньше всего ее муж расположен сейчас к разговорам.

— Да. Насчет Женщины-Что-Ходит-Вперевалку. Я хочу взять ее с собой. Никого из родных у нее не осталось, и ей приходится рассчитывать лишь на милость и сострадание чужих людей. Не думаю, что Эбби станет возражать. А Женщина-Что-Ходит-Вперевалку поможет мне, когда у нас появится малыш.

Райдер был поражен, что Ханна беспокоится о старой женщине и даже желает, чтобы она жила с ними.

— А что думает об этом сама Женщина-Что-Ходит-Вперевалку? Захочет ли она оставить свой народ?

— Она потеряла мужа, сына и единственную дочь. Я очень полюбила ее. Мы обо всем уже говорили. Она согласна. Женщина-Что-Ходит-Вперевалку не настолько стара и, думаю, сможет проехать весь путь до Денвера верхом. Она ждет не дождется, когда родится наш с тобой ребенок.

— Пусть будет, как ты хочешь. Уверен, когда мы построим дом, ты будешь рада помощнице.

— Спасибо, Райдер, — сказала Ханна, притянув к себе его голову, чтобы дотянуться до губ.

Он поцеловал ее пылко и проникновенно, со всей страстью, переполнявшей неистово бьющееся сердце. Язык упивался сладостью ее рта, в то время как руки снимали одежду. Затем жаркая дорожка поцелуев прошла по ее рукам, груди, животу, бедрам и по нежной плоти между ними. Все тело Ханны порозовело от возбуждения, но на этот раз ей не захотелось лежать на спине, и она приподнялась над Райдером, чтобы можно было смотреть в мерцающую глубину его глаз.

— Я хочу сделать для тебя то, что ты делаешь для меня, — робко прошептала она, хотя совсем не чувствовала робости.

Райдер улыбнулся и откинулся на спину, позволив ей делать все, что она захочет, и Ханна принялась наслаждаться телом мужа. Ее язычок обследовал плоские соски мужчины, зубы оставили пылающий след на животе и бедрах. Когда пытка блаженства почти лишила его чувств, ее рот завладел его членом. Райдер вскрикнул, почувствовав обжигающий жар губ Ханны. После нескольких минут мучительной неги, он опрокинул ее на спину и отплатил той же монетой. Когда она едва не лишилась чувств от восторга, он проник в нее. Луч лунного света, проскользнувший сквозь дымовое отверстие в вигвам, был единственным свидетелем произнесенных шепотом слов страсти и гортанных криков удовольствия. Но по мере того как ночь подходила к концу, лунный свет бледнел, зато разгорался ослепительный свет любви, наполнявший вигвам.

Ханна неловко сидела в седле, чувствуя, что беременность значительно осложнила ей путешествие. День был гнетуще жарок, с Черных Холмов дул обжигающий ветер. Беспокоясь о Ханне, Райдер старался, чтобы они почаще останавливались на отдых там, где только могли найти тень и воду. Женщина-Что-Ходит-Вперевалку ехала с ними. Она была рада, что оказалась кому-то полезна и не осталась в деревне обузой для племени.

Устроиться на ночь они старались у воды, чтобы смыть с себя грязь и пыль дневного пути. Они уже находились рядом с границей Колорадо, когда оказались у широкой реки. Ханна отправилась выкупаться. Жен-щина-Что-Ходит-Вперевалку принялась разводить огонь, а Райдер пошел добыть дичь им на ужин. Темнело, но Ханна не считала, что ей следует поторопиться. За все время путешествия не произошло ни одного столкновения с опасностью, будь то дикий зверь или плохой человек, и Ханна забыла, что Райдер предупреждал ее, чтобы она не удалялась от места привала. В последние два дня он казался более настороженным и осторожным, чем обычно, но ничего подозрительного не обнаруживал. Кроме того, стоянка была видна с берега реки. Да и что может случиться, если Райдер поблизости?

Прямо в рубашке Ханна вошла в воду, темную и мутную, но все-таки освежающую после утомительного дня, проведенного в седле. Жаркое лето и скудность дождей высушили реку, на ее середине воды было по пояс. Она с удовольствием плескалась, не замечая пары темных глаз, жадно наблюдавших за ней с берега. Ханна уже собралась выйти из воды, как неожиданно почувствовала опасность. От страха волосы зашевелились у нее на голове. Она обернулась, рассматривая темные заросли.