— Допустим, если бы я принял предложение, сделанное в этом письме, — Маннергейм глазами показал на лист бумаги, который навел его на такие непростые размышления. — Как именно вы планируете перевести моих людей на советскую сторону?

Коля посмотрел на маршала так, будто тот спросил его, знает ли он таблицу умножения.

— Обыкновенно, — хмыкнул он. — В прошлом мае я не просто перешел линию фронта, но и приволок на себе целый рюкзак важных документов. Если ваши солдаты не будут стрелять нам в спины, то мы пройдем как по асфальту, а на той стороне нас встретят. Коридор с советской стороны готов.

«Нет, он не немец, — утвердился в своем решении Маннергейм. — Он в самом деле русский агент, причем весьма высокого уровня. Предложение, сделанное мне в письме, может оказаться настоящим. А на случай провокации… Если это провокация, письмо — фальшивка, а за русской линией фронта моих эмиссаров будут ждать американские и английские корреспонденты, чтобы раструбить о сепаратном сговоре финнов на весь мир, то на этот случай можно послать человека не из правительственного аппарата, не имеющего никаких регалий, не занимающего никакого ответственного поста, но, безусловно, известного своей близостью ко мне. Это должен быть кто-то из моих друзей».

Маннергейм сложил письмо обратно в конверт и запер его в сейф. Все это время в кабинете стояла такая тишина, будто в нем, кроме хозяина, нет никого.

Маннергейм вернулся на свое место и спокойно сказал:

— Давайте договоримся так, молодой человек. Я не стану выдавать вас контрразведке, а вы будете продолжать себя вести так же благоразумно, как и все предыдущее время. Кандидатуру доверенного лица для переправки на переговоры в Москву я сообщу вам несколько позднее, как только подберу такого человека. Тогда же мы все втроем — я, вы и этот человек — обсудим время, место и способ перехода линии фронта. До тех пор вы — мой комендант. Исполняйте свои служебные обязанности. У меня в приемной сидит норвежский нефтяник. Пригласите его, пожалуйста, а сами возвращайтесь к своим делам.

В приемной Тиму Неминен действительно увидел норвежского нефтяника, которого не было там десять минут назад, когда он проходил через нее, вызванный в кабинет маршала. Вероятно, дежурный адъютант проверял его документы и личные вещи, сверялся с записью лиц, вызванных сегодня на прием, и потому норвежец дожидался в комнате дежурного.

Теперь Тиму не только разглядел норвежского нефтяника, но даже узнал в этом безупречно одетом господине своего наставника. Он скользнул по нему ленивым взглядом, изобразив не больше интереса к его персоне, чем к уже виденным картинам на стенах приемной. Штейн также ничем не выдал своего знакомства с комендантом резиденции и, вежливо дав ему дорогу, прошел в кабинет.

Маннергейм, сильнейшим образом заинтересованный в поставках норвежских нефтепродуктов, учтиво встретил посетителя ровно на середине расстояния между его столом и дверью.

— Здравствуйте, господин Штейн, — протягивая руку для пожатия, маршал радушно улыбнулся. — Как добрались?

— Благодарю вас, господин маршал. Дорога была спокойной. Пожалуй, даже скучной.

— Прошу вас, — Маннергейм указал на кожаное кресло. — Присаживайтесь. Руководство вашей фирмы сообщило мне, что у вас есть ко мне новые интересные предложения.

— Вы совершенно правы, господин маршал, — Штейн удобно устроился в предложенном кресле и дождался, пока Маннергейм займет свое место за столом. — Поэтому, пожалуйста, прикажите адъютанту доставить сюда мой портфель, который он рекомендовал оставить у него до конца аудиенции.

Маннергейм позвонил, и через минуту адъютант внес в кабинет объемистый портфель коричневой кожи. Штейн расстегнул замки и достал из портфеля аккуратный алюминиевый термос.

— Полезная вещь в дороге, — улыбнулся Маннергейм, кивая на термос. — Извините, я забыл заказать для вас чаю.

— Не беспокойтесь, пожалуйста, — в свою очередь улыбнулся Штейн. — А вещица и в самом деле незаменимая.

Штейн взялся за термос двумя руками и, крутанув по оси, разделил его на две половинки. К верхней половинке был припаян небольшой резервуар, в который можно было наливать немного кофе или чая, в нижней был устроен тайник. Штейн вынул оттуда небольшую прямоугольную коробочку из черной пластмассы и протянул ее маршалу.

— Прошу вас.

— Надеюсь, это не адская машина, — уточнил Маннергейм, осторожно принимая коробочку.

— Не бойтесь. Это диктофон. Откиньте крышку и нажмите вторую кнопку слева Маннергейм нажал на кнопку, и из диктофона раздались тихие, но совершенно отчетливые голоса. Люди говорили по телефону по-немецки. Несмотря на некоторые искажение, даваемые мембраной, можно было не только хорошо разобрать сказанное, но и узнать голоса. Одним из собеседников был Гиммлер.

— Что дальше, Вальтер?

— Вы оказались совершено правы, рейхсфюрер. Скандинавам больше нельзя слепо доверять. Я проанализировал отчеты о работе нашей шведской резидентуры. Выводы самые неутешительные. Скандинавы начинают дрейфовать в сторону от Рейха.

— Вы можете представить ясные доказательства? Я уточняю, Вальтер. Доказательства настолько ясные и убедительные, чтобы я мог их представить фюреру и ткнуть в них носом Риббентропа?

— Таких доказательств, которые можно было бы представить фюреру, у меня нет, но я готов добыть их в самый короткий срок.

— Что вам для этого потребуется? Время? Деньги?

— Ваша санкция, рейхсфюрер.

— Санкция? На что именно?

— Наши люди сели на хвост некоему Луукканену, помощнику маршалу Маннергейма Этот Луукканен курирует вопросы импортных поставок из Швеции и Рейха Он каждый месяц приезжает в Стокгольм для сверки с поставщиками данных по объемам отгрузки.

— И что этот Луукканен?

— Нам удалось выяснить, что этот самый Луукканен связан с Маннергеймом вот уже четверть века и большую часть своей карьеры провел в адъютантах маршала Маннергейм присвоил ему чин генерал-майора и ввел в свой ближний круг. Без сомнения, маршал всецело доверяет своему ближайшему помощнику.

— Вы хотите скомпрометировать этого Луукканена перед Маннергеймом?

— Нет, рейхсфюрер. Я хочу скомпрометировать Маннергейма в глазах фюрера. Такая компрометация могла бы служить предлогом для оккупации Финляндии нашими войсками и перехода власти к прогерманскому правительству.

— Немного подробней, Вальтер. Что именно вы хотите предпринять? Только не надо деталей, излагайте самую суть.

— Мы разработали оперативную комбинацию по компрометации маршала Маннергейма. Для этого я устанавливаю неформальный контакт с генералом Луукканеном, под видом эмиссара английского правительства делаю ему предложение о заключении сепаратного мира с Великобританией и Советским Союзом, выдвигаю предварительные условия для заключения такого мира и уславливаюсь с ним о времени и месте начала переговоров с представителями финляндского правительства. Луукканен просто обязан будет доложить своему патрону о такой беседе. Если маршал попадется на эту приманку, если Луукканен при следующей встрече подтвердит готовность Маннергейма вести переговоры о мире с англичанами и назовет фамилии людей, через которых он будет эти переговоры вести, то можно считать, что маршал будет достаточно скомпрометирован для того, чтобы отстранить его от руководства войсками и от решения государственных вопросов вообще.