Число этнически смешанных семей (на 1 тыс.) в союзных республиках СССР

Итак, среди жителей РСФСР — то есть нынешней Российской Федерации — процент смешанных браков не превышал 15 %. Другие источники указывают более значительные цифры — около 17 %.

При этом большая часть этих межнациональных браков заключалась между русскими и двумя «ближайшими народами», украинцами и белорусами, — которые тогда воспринимались не как «всерьез отдельные народы» (вроде эстонцев или узбеков), а как свои по крови, хотя и не «по культуре». Дети от таких браков полукровками себя, как правило, не считали, да и сейчас по большей части не считают. Впрочем, сейчас появилось немалое количество «расчесывателей корней», но это сугубо современное явление, связанное с нынешней тотальной непопулярностью «русского бренда».

Отметим еще, что максимум межнациональных браков всегда приходился не на окраины РСФСР, а на Москву. В 1959 году их было около 15 %, а к 1989 году возросло до 20 %.

Сразу скажу: из приведенных цифр нельзя сделать никаких определенных выводов о том, сколько именно полукровок появилось на свет в результате этих браков. Для этого нужны дополнительные данные — например, о количестве членов семьи, о паспортной национальности не только вступивших в брак, но и их предков, также учесть разницу в численности семей «русских» и «смешанных» семьях, учесть тот факт, что в мононациональные семьи попадают не только русские, но и браки нерусских одной национальности, а в смешанные — браки нерусских разных национальностей, и т. д. и т. п. По-хорошему, это тема для серьезного исследования. Тем не менее, прикинем кое-что на пальцах. Допустим для простоты, что у нас есть тысяча семей из четырех человек каждая: родители и двое детей [122]. В таком случае на 120 смешанных семей приходится 240 детей-полукровок, а на остальные 880 русских семей — 1760 русских детей. Мы получаем более чем семикратное превосходство. Далее, сделаем скидку на то, что в смешанных семьях детей зачастую больше, на сомнительность советской паспортной системы определения национальности [123] и прочую усушку-утруску-неучтенку, и примем, что превосходство не семи-, а, скажем, пятикратное. В любом случае, русское этническое ядро воспроизводило себя.

Что же сейчас?

С одной стороны, вроде бы наблюдается бум смешанных браков — особенно в крупных городах. Про ту же Москву пишут, что подавляющее большинство браков, заключенных в столице — межнациональные. Это, конечно, неправда [124] — но даже консервативные оценки указывают, что четверть заключаемых в Москве браков являются межнациональными. Учитывая чудовищный наплыв мигрантов в Москву, в это несложно поверить. С другой стороны, по тем же данным, не менее трети заключаемых в Москве браков фиктивны, они заключаются ради прописки. С третьей — довольно много детей появляется на свет вне брака, причем как раз в этом случае вероятность рождения полукровки сильно увеличивается… И так далее — опять же, «надо разбираться». И, опять же, говорить о каком-то тотальном размывании этнического ядра, как минимум, рано.

Русские были и остаются — по крайней мере, пока — народом, обладающим не только общей культурой, историей, интересами и т. п., но и крепким этническим ядром. Наличие «ауры» вокруг этого ядра отрицает его существование не в большей мере, нежели наличие у Земли атмосферы — существование земной тверди.

Теперь пора посмотреть на дело с другой стороны. Почему мы вообще должны считать существование полукровок какой-то проблемой? Чья это проблема — русского народа или самих полукровок? И если все-таки народа, то в чем она состоит?

Напомню тезис любителей татарских бабушек. Он состоит в том, что наличие большого числа людей со смешанным происхождением отрицает этническое единство русского народа. Но каким образом оно его отрицает?