– Один вопрос! Что с Пистолетцем… с Ликом?

Мать обернулась. На ее лице больше не было улыбки. Из глаз странным образом исчезла синева, остался лишь отблеск холодной стали.

– Он жив. Пока жив.

Святая отвернулась и быстро скрылась за вторыми дверями.

Мутант думал, что Сашка выведет его через первые двери. Но девушка подошла прямо к стене и надавила на одну из узорных панелей. Та повернулась, оказавшись дверью. За ней располагалась небольшая прихожая с двумя дверями, одна напротив другой, и еще одной дверью, чуть больше двух первых, в торце. Сашка открыла именно эту:

– Заходи.

Глеб зашел внутрь. Он очутился в маленькой, но очень уютной комнате: что-то вроде тахты у дальней короткой стены, стол с двумя стулья возле той, где двери, мягкий красивый диван у стены напротив, а у второй торцевой – шкаф с двумя дверками: со стеклянными вставками и сплошной, непрозрачной. За стеклянной виднелась на полках посуда, какие-то предметы обихода и корешки нескольких книг.

– Вот сюда меня поселили, – сказала Сашка, продолжая оглаживать мутанта взглядом. – Даже странно…

Глеб, оставшись наедине с девушкой, смутился, почувствовав себя неуклюжим неотесанным увальнем. Из головы будто разом вылетели все слова.

– А… это… – промямлил он. – Где можно помыться?…

– Это там, – ткнула Сашка пальцем на дверь, – я покажу, но…

В дверь постучали. Вошла пожилая женщина – тоже вся в черном – и положила на диван стопку одежды. Коротко поклонилась и беззвучно вышла.

– Вот и твоя одежда, – улыбнулась девчонка. – Пойдем, покажу, где всё.

В прихожей она показала сначала на левую дверь:

– Здесь туалет, – а потом на правую: – А здесь ванная. И душ тоже есть, представляешь? И вода горячая сама бежит, даже греть не надо! Я никогда не видел… не видела такого, только в книжках читала. В Лузе и холодная-то вода только в колонках да колодцах.

– Ладно, я пойду помоюсь, потом поговорим, – оборвал словесный поток мутант.

– Да, конечно, потом, – закивала Сашка. – Там на полочках мыло, мочалка, на крючке полотенце…

– Я разберусь, – улыбнулся Глеб.

– Правда?…

– Да постараюсь уж. Или ты со мной хочешь пойти, спинку мне потереть?

– Нет! – испуганно отпрянула девушка. Лицо ее моментально покраснело.

– Ну тогда жди меня у себя в комнате. И готовься к разговору. К очень серьезному разговору!..

Сашку как ветром сдуло. Мутант, усмехнувшись, покачал головой.

Затем он посетил туалет, а вот ванну принимать не стал, ограничился душем – очень уж не терпелось поговорить с другом. Или теперь, если точнее, с подругой. Кстати, во вторую очередь Глеб и хотел, чтобы на это свое загадочное превращение Сашок пролил… то есть Сашка пролила побольше света, внесла в этот вопрос окончательную ясность. А первоочередным был вопрос о ее спасении и странном благодушном расположении к ней Святой. Впрочем, что тут во-первых, что во-вторых, а что в-третьих, станет понятно уже по ходу беседы – мутанту казалось, что тут не все так просто и наверняка запутано в узел, который ему очень хотелось развязать.

Когда он вернулся в комнату девушки, на столе стояли два стакана с чаем и тарелка с румяными булочками.

– Ого! – сев за стол, втянул Глеб носом запах свежего хлеба. – Откуда такое богатство?

– Не знаю, – заняв второй стул, пожала плечами Сашка. – Принесли. Я не просила.

– Ладно, происхождение этого меня сейчас мало интересует, – взял мутант булочку и впился в нее зубами. Прожевал, запил чаем – тоже вполне настоящим, не хуже, чем у Деда Мороза, – и продолжил: – Меня сейчас волнуют другие вопросы. Как ты понимаешь, связанные с тобой.

Сашка сжалась в настороженный комочек. Платок она сняла и своим беленьким, неровным ежиком напоминала сейчас нахохлившегося воробья-альбиноса.

– Ты ешь, ешь, – улыбнулся мутант, – а то, смотри, не достанется.

Девушка робко стянула с тарелки булочку и укусила ее.

– Ну что ж, будем совмещать приятное с полезным, – отправил Глеб в рот остатки булки и отхлебнул еще чая. – Начнем. Вопрос первый: как ты здесь оказалась и почему?

– Меня поймали те патрульные… Повели сюда. Там недалеко было идти, но я не очень понимала, где мы, было темно. Зашли в какие-то большие развалины, там был ход вниз – такие широкие ступени… Потом мы оказались в большом помещении, очень светлом, с такими же лампами, – кивнула Сашка на потолок, с которого свешивалась лампочка в матовом стеклянном абажуре. – Вокруг ходили какие-то люди, уже без масок, все не мутанты. Я услышала, что кто-то говорит про «галеру», что-то про то, почему она долго не возвращается. Тут я возьми и скажи, что знаю про эту «галеру». Сказала это патрульным, но рядом как раз проходили люди, и с ними была женщина, Святая. Ну, тогда я не знала, что это Святая… Она услышала, остановилась. Стала меня расспрашивать. Я рассказала про «галеру», а когда упомянула тебя, Святая забрала меня у патрульных и повела к себе. Я ей все и… В общем, я все рассказала. Прости, Глеб!..

– Да это ладно, это ты правильно сделал! – отмахнулся мутант. – Сделала, то есть. Дальше давай!

– А дальше она меня отправила мыться, дала одежду…

– Женскую? – прищурился Глеб.

– Конечно, женскую. Я ведь сразу сказала Святой, что я девушка.

– А мне почему сразу не сказала?

– Я боялась. Я ведь не знала, кто вы такие… Сначала боялась сказать, потому что думала: ты сразу меня оставишь, как только узнаешь. А потом… потом уже просто боялась: обидишься, что обманула тебя.

– Да меня уже кто только не обманывал! – воскликнул мутант. – Но самое обидное, из двух людей, которых я считал своими друзьями, – ровно два и обманули.

– Но почему?… А Пистолетец разве…

– Почему – мне бы как раз и хотелось узнать! О Пистолетце потом, ты за себя сначала ответь.

– Так я ведь уже сказала…

– Ты сказала, почему боялась признаться. Мне интересно, почему ты изначально прикинулась парнем?

– А ты был когда-нибудь девушкой? – вскинулась вдруг Сашка. Ее глаза вспыхнули и заблестели, голос стал дрожащим и звонким, как натянутая струна. – Ты жил когда-нибудь в городе, населенном мутантами, сам будучи при этом не мутантом? Не мутантом и – девушкой?

– Ни тем, ни другим, – буркнул Глеб. – Дальше!

– А я была. Вокруг – банды отморозков, которые и своих-то не жалеют, и – я… Маму я вообще не помню, но пока был жив папа, он меня прятал. Он тоже не был мутантом, но он раньше был химиком… Он сделал такой клей – прочный, но безопасный для кожи. Он клеил себе на лицо еловую кору, чтобы не выделяться. Пока я была маленькой, он прятал меня дома. А когда я подросла – стал клеить такую кору и мне. Остриг мне волосы, одевал, как мальчика. Это спасало. Но я подросла, и у меня… В общем, теперь мне приходилось носить широкий плащ, чтобы не увидели… – Сашка опять покраснела.