— Нападки?! — снова сорвался Хейген. — Мои нападки на членов Совета! Вы только послушайте этого человека! Разве не он позволял себе делать оскорбительные нападки на Барни и на меня сразу же, как только он, даже не сочтя нужным никого из нас предупредить, пересек порог этого зала?

Палмер бросил на него удивленный взгляд.

— Ты это серьезно, Эдди? Я действительно пытался тебя оскорбить? Интересно, как? — Тут он нахмурился. — Ты случайно не имеешь в виду то, что я сказал об информации, которую получил от некоего хорошо тебе известного источника? Это что, можно считать оскорбительными нападками на тебя лично?

Хейген плотно сжал губы, превратившиеся в прямую тонкую ниточку. Затем скрестил руки и, ни на кого не глядя, откинулся на спинку своего стула. А Палмер повернулся теперь к Кинчу.

— Барни, у тебя было ощущение, что я позволяю себе оскорбительные нападки по отношению к тебе?

Но Кинч всегда умел держать себя в руках и не поддаваться чувству гнева. Он просто ухмыльнулся.

— С чего бы мне так считать?

— Вот именно, — охотно согласился Палмер и снова открыл свой портфель. Итак, давайте поговорим о кредитах вашему «Джет-Тех». Для начала позволь мне дать тебе один совет, Барни. Теперь, когда ты являешься членом Совета директоров нашего банка, «Джет-Тех» вряд ли может рассчитывать на какие-нибудь… э-э-э… так сказать, предпочтения. Более того, мы собираемся даже несколько сократить ваше финансирование, вернув его к привычному старому уровню. Как по-твоему, Барни, в этом есть логика и здравый смысл?

Ухмылка Кинча стала еще шире.

— Имеешь в виду, Вудс, что мне лучше всего уйти из вашего Совета?

— Учти, ты сам сказал это, не я. — И ухмылка Палмера была, как он искренне надеялся, такой же широкой, как у Барни.

— Именно для этого вы и сделали меня членом вашего Совета два года тому назад? — продолжая ухмыляться, поинтересовался Кинч. — Чтобы раз и навсегда подрезать «Джет-Тех» крылышки?

— Ни в коем случае, — категорически возразил Палмер.

— Да, но именно так и получается.

— Увы, к сожалению.

— Ну а если, предположим, мы найдем новые источники финансирования? Например, «Нэшнл сити», или «Чейз», или «Бэнк оф Америка». И полностью прекратим наши деловые отношения с вашим ЮБТК. Вудс, не забывайте: «Джет-Тех» — это крупная, очень крупная корпорация стоимостью по меньшей мере в четырнадцать миллиардов долларов. Мы всегда вовремя платим по счетам, и, кредитуя нас, ЮБТК постоянно богатеет. Ну и что будет, если мы все это возьмем и прекратим?

Палмер пожал плечами.

— Лично мне бы совсем не хотелось этого, Барни. Но не следует забывать: ЮБТК пострадает так же, как и ваш «Джет-Тех». После того, как те, новые, банки предложат вам ставки, которые они, собственно, и должны предложить, совершенно не исключено, что вам очень, очень захочется снова вернуться к старым друзьям. Но… Тут надо будет смотреть и все взвешивать.

Кинч на секунду задумался.

— А что, может, сто́ит попробовать?

— Прежде всего, поговорите об этом со своими ревизорами и аудиторами, Барни. Так что, может, и сто́ит.

Кинч тихо хохотнул.

— А вас не так легко запугать, так ведь?

Палмер улыбнулся ему в ответ.

— Да и вас тоже.

«Зато Эдди Хейген пугается, словно трусливый заяц», — добавил про себя Палмер. Интересно, правы ли те, кто постоянно намекает на то, что Эдди тесно связан с мафией? Во всяком случае, он собственными ушами слышал это от Гарри Элдера. Затем это подтвердила Элеонора. А его старый армейский друг Джек Рафферти, так надоевший ему в Германии, высказал все это весьма решительно и открытым текстом. То, как совсем по-разному вели себя Хейген и Кинч на сегодняшнем отнюдь не простом заседании Совета, довольно наглядно свидетельствовало, что Кинча, скорее всего, волновало только получение льгот и привилегий для компании «Джет-Тех». А вот у Хейгена, похоже, имелась целая куча грязного белья, и он, очевидно, жутко боялся, что кто-нибудь вдруг узнает об этом и предаст дело огласке. Тогда ему конец! Окончательный и бесповоротный…

Палмер был рад, что столь неожиданно вернулся и лично присутствовал на этом заседании Совета, хотя бы потому, что теперь точно знал: две противостоящие ему группы еще не успели объединиться. Иначе от его артистичных экспромтов просто не было бы никакого толка, и события в таком случае вполне могли бы пойти в совершенно ином направлении.

— Ну а теперь давайте продолжим с остальными пунктами повестки, — продолжил Палмер и намеренно сделал небольшую паузу. — Насколько я понимаю, Барни, ты откладываешь обсуждение своего первоначального предложения до того, как руководство «Джет-Тех» детально проконсультируется с вашими ревизорами и аудиторами, так?

— Похоже, что так, Вудс. — Кинч лениво усмехнулся и откинулся на спинку стула. — Вы тоже переговорите со своими ревизорами и аудиторами. Пусть они подскажут вам, как сильно вы нуждаетесь в нашем «Джет-Тех».

Палмер согласно кивнул.

— Что ж, неплохая мысль. Принимается. Только учти, что бы они мне не сказали, я все равно буду стоять на своем: мы не можем допустить, что бы нас обвинили в предоставлении кредитов на столь беспрецедентно льготных условиях! За что?

Кинч тоже кивнул.

— Мы живем в свободной стране.

Хейген громко фыркнул и встал из-за стола.

— С вашего позволения, господа, я должен вас покинуть. Мне надо сделать кое-что очень важное. Я только что вспомнил.

— Вы что, не собираетесь присутствовать на заседании Совета до конца? Не собираетесь обсуждать оставшиеся вопросы повестки?

— Мне кажется, что бы мне не пришлось делать, это в любом случае будет куда продуктивнее, чем сидеть здесь, слушая, как вы двое мурлыкаете друг с другом. До свидания. — И он решительно направился к двери.

— Эдди, ты, кажется, хотел мне что-то сообщить после заседания. С глазу на глаз.

— Если захочу, ты первым узнаешь об этом. — И невысокая коренастая фигура Хейгена скрылась за массивными двойными дверями. Звуки его тяжелых шагов отчетливо слышались, даже когда он шел по ковровой дорожке коридора.

Палмер, облегченно вздохнув, на секунду расслабился. Ему, конечно, не удалось одержать чистую победу над Эдди Хейгеном, но зато удалось выиграть немного драгоценного времени.

Оставшиеся пункты повестки были достаточно рутинными: гарантирование выпуска облигаций для нового аэропорта в Оклахоме, ликвидация трех консервных предприятий в Оклахоме, рефинансирование нового объединения, образовавшегося в результате этой ликвидации, продажа закладных группы компаний Лонг-Айленда, отказ небольшому арабскому государству в предоставлении прав на расширенные поставки нефти, которая, как предполагается, будет добыта в будущем году.