Любому любящему есть, что терять, но кто согласится потерять любовь в угоду потери риска?

Не она. Нет, если это означало лишиться его.

После десерта и кофе, Куин встал и предложил ей руку.

– Пошли, – сказал он с неотразимой ухмылкой. – Проведу настоящую экскурсию по саду.

Она взяла его за руку. Девчонки захихикали, Соланж просияла, а Джерри продолжил суетиться вокруг гриля. Двор был огромный, почти в полярда, и к тому времени, как они прошли розовый сад его матери, освещенное патио превратилось в тусклые огоньки на фоне мрака ночи.

– Ты повеселилась? – спросил он.

– Более чем, – призналась она. – Твоя мать, твоя семья – все они замечательные.

– Мой папа тебе тоже понравится. Правда, в его доме все немного более хаотично. Мальчишки младше Джесси и Линн. Я подумал, что, если ты не раздумаешь встречаться со мной, мы могли бы съездить к ним на следующей неделе. Что скажешь? Если согласишься, могу договориться насчет следующего комплекта покрышек.

– Взятка? – поддразнила она, очарованная его готовностью пасть так низко.

– Я пойду на все, – бессовестно заявил он.

– Я так и не поблагодарила тебя за то, что вернул мою машину. – Ее Таурус появился около дома днем раньше, на нем не было ни одной лишней царапины. Он разбил ей сердце, в очередной раз напомнив о Куине, и она проплакала весь день точно так же, как и предыдущий, и предыдущий. Но сейчас ей уже не хотелось плакать. – Полагаю, кто-то приедет забрать Бэтти. – Как и обещал, он оставил ей красный Коронет.

– Нет, – сказал он. – Пусть пока побудет у тебя.

– Покататься на халяву? – спросила она.

– Покататься на халяву? – повторил он, тихо рассмеявшись. Он медленно остановился и притянул ее в объятия. – Солнышко, ты можешь кататься на халяву на мне сколько захочешь. – Его голос был нежным и хриплым, слова, насколько она понимала, чуточку пошлыми, но когда его губы приблизились к ней, Реган поняла, что хочет именно этого. Вот почему она плакала – из-за этой болезненной жажды быть с ним, заниматься любовью с ним, быть любимой им.

– Поехали домой со мной, – прошептал он, прикасаясь губами к ее горлу.

– В Эвергрин?

– Да. Сегодня. Хочу заниматься с тобой любовью четыре дня без остановок. Прямо как в медовый месяц. – Он обхватил ее лицо ладонями и снова поцеловал.

Она ответила на поцелуй, но потом рассмеялась:

– Чтобы получить медовый месяц, сначала нужно пожениться. – В ту же секунду, как слова слетели с губ, она почувствовала в нем перемену. Поцелуи стали более томными. Язык проникал глубже. Тело приобрело новую мощь.

– Да, – наконец прошептал он, поднимая голову. – Отличная мысль. Давай поженимся.

Она потеряла дар речи, и прежде, чем смогла обдумать, что сказать, он продолжил:

– Не говори, что мы движемся слишком быстро. Потому что это не так. – Он говорил так уверенно. – У меня такое чувство, что мы припозднились лет на десять и на четыре дня выбились из расписания. Так что не говори, что это слишком внезапно, и не говори «нет».

– Остается только «да».

– Да, – подтвердил он, и улыбка растянула его губы. – Идеально.

– Ты сумасшедший, – сказала она, улыбаясь в ответ.

– Неправда, – запротестовал он, скользнув руками по ее бокам и притягивая ближе. – Я влюблен, так же, как, когда в первый раз увидел тебя голой в той палатке.

Она почувствовала его возбуждение, и румянец окрасил ее щеки.

– Мы не можем заниматься любовью на заднем дворе дома твоей матери.

– Ну, мы могли бы… – Он рассмеялся. – Окей, мы не можем, но и на патио вернуться мы тоже не можем, пока у меня в голове все мысли только о сексе, сексе и еще раз сексе.

– Как ты собираешься от них избавляться? – Ей нравилось дразнить его; нравилось, что он так сильно хотел ее, но он был прав. Они не могли вернуться на патио, пока он выглядел так, словно был готов наброситься на нее.

– Мы могли бы поговорить о костях динозавров, – предложил он. – Обычно это меня прекрасно приводит в чувство.

– Ты хотел бы обсудить недавно обнаруженные палеонтологические доказательства существования теплокровных динозавров в полярных областях?

– Да, – сказал он, беря ее за руку и медленно направляясь к розовому саду. – Это должно возыметь эффект.

– Мы можем поговорить о ВВС.

Он скосил на нее подозрительный взгляд.

– А это точно возымеет эффект.

– Мы с твоей матерью говорили…

– Примерно пять часов без остановок, – перебил он, но она не обратила внимания.

– Она сказала, что не знает, почему ты ушел. Она сказала, что ты до сих пор летаешь, постоянно летаешь для Стил Стрит.

– Так и есть. Я ушел не из-за полетов. Проклятье, я ушел даже не из-за того, что меня сбили. По крайней мере, не совсем из-за этого.

– Что ты имеешь в виду?

Он остановился, устремив взгляд на патио, где девочки, его мама и Джерри начинали убирать со стола.

– Ты видела журналы, которые печатали эту историю после моего спасения?

– Да. Думаю, все до единого.

– Даже «Пипл»? – спросил он с любопытством.

«Реган, время признаний», – сказала она себе.

– Особенно постер из «Пипл». У меня, хм, он был прикреплен к двери шкафа в течение пяти лет.

Некоторое время он обдумывал услышанное, подняв брови и пытаясь не ухмыляться – но не сдержался.

– Это может стать отличной темой для обсуждения несколько позже – намного позже.

– Сначала нам придется выбраться из этого сада. – Ей нравилось поддразнивать его, нравилась роскошь прогулок в его обществе, разговор с ним. Нравилось знать, что у них есть сегодняшняя ночь – и завтрашняя.

– Точно, – согласился он, пытаясь снова стать серьезным. – Такое сложно объяснить, но вот против фото в «Пипл» я ничего не имею.

– У тебя там рука на полпути к ширинке, – напоминал она, умудрившись не покраснеть.

Он снова ухмыльнулся.

– Понравилось?

– Очень сексуально, – призналась она.

– Пять лет, а?

О Боже, вот теперь она краснеет.

– По-моему, ты пытаешься сказать мне что-то важное.

– Нет, – возразил он. – Не важное, просто правду. Мне не нравилось быть героем, не в таком государственном формате. Через несколько месяцев я начал понимать, что страна, войска и политики никогда не отстанут. Я перестал быть пилотом и превратился в продукт на продажу. Поэтому ушел. Но, поверь, моя мать не хочет этого слышать. Она до сих пор думает, что я герой, а не обычный парень, который просто делал свою работу и не бил баклуши на тренировках по выживанию, поэтому на самом деле выжил. И не будем ее переубеждать, хорошо?