В купе сунулся Генри, свистнул Звона – прогулка на сей раз оказалась очень короткой – и снова исчез. Мария-Антония решила приберечь вопросы до окончательного его возвращения, но спрашивать не потребовалось.

– Скототорговцы, – выдал он, вернувшись и устало упав на лавку. – Целый вагон. Даже в нашем несколько купе заняли. Тони, я тебя умоляю, не высовывайся ты наружу…

– Ни по какой нужде? – не удержалась принцесса.

– Без меня – ни по какой, – серьезно ответил он. – А лучше бы и со мной не выходить. Они пьяные все в стельку, а бабу… прости, женщину чуют за сто миль: они ж их полгода не видели, а телка за бабу не считается… – Генри помолчал. – Нет, ясно, если приспичит, тут уж никуда, но только мне скажи, я провожу. Опасно.

– Я скажу, – заверила девушка. Ей не нужно было объяснять, что такое пьяные мужчины, разделавшиеся с долгой и тяжелой работой и отправляющиеся на заслуженный отдых. – Не беспокойся.

В этот вечер уснуть не помогал даже ставший привычным уютный перестук колес, так гомонили подвыпившие фермеры, а еще постоянно ходили туда-сюда по вагону, и проводник не брался их утихомиривать: может, боялся, а может, ему приплатили за беспокойство… Только за полночь – начавшая расти луна показалась в темном прямоугольнике окна – Марии-Антонии удалось задремать. Генри давно спал, отвернувшись лицом к стене и накрыв голову подушкой: виднелся только нестриженый затылок да загорелая шея. Ему не привыкать было ночевать и не в таком шуме!

Мария-Антония вздохнула: было душно, даже собаки тяжело дышали, вывалив языки, – за день вагон накалился на солнце, а ветер был таков, что задувал весь дым прямо в окно, поэтому Генри его и прикрыл. Вряд ли ветер уже переменился, но девушка была готова скорее терпеть дым, нежели духоту. Будить спутника ради такого пустяка не хотелось, и принцесса попыталась сама приподнять раму. Это удалось ей не с первой попытки, но наконец свежий ветер ворвался-таки в тесное купе.

Удовлетворенно вздохнул Гром, Звон перестал пыхтеть и положил голову на лапы. Принцесса прилегла на свой лежак, подставив лицо струе воздуха, несущего запах дыма и прерий, ставшего уже привычным и почти родным, потерла запястье – зацепилась рукавом, когда пыталась открыть раму, – и провалилась в сон.

Сон ее был короток и тревожен: трубили рога, вызывая на битву, и шум сотен голосов сливался воедино, и топот тысяч ног эхом отдавался среди древних стен… Тот, кто должен был пробудить зачарованную принцессу, шел с войной, ибо не ему, совсем не ему родичи предназначали заколдованную девушку, но он решил сам и хотел взять ее силой. Вот откуда этот грохот и звон, и равномерный стук – это, должно быть, таран бьет в ворота!

Мария-Антония открыла глаза: кругом было темно. Лежать было жестко, и, пощупав под собою рукой, она поняла, что это не более чем обычная лавка, едва прикрытая вытертой тканью. На ней было не платье, а какие-то обноски, а на соседней лавке похрапывал, должно быть, ее сторож. И сверкнули в полутьме собачьи глаза, стоило девушке спустить ноги на пол: ее охраняли, и охраняли хорошо!

«Это не враг, враг бы связал меня или бросил в темницу, а это всего лишь тесная комната, да и сторож крепко спит, – пронеслось у нее в голове. – Должно быть, это мои родные решили спрятать меня, переодев крестьянкой, а раз так…»

Сторож действительно не проснулся, даже когда она встала, и это лишь уверило принцессу в ее правоте и обрадовало: она не хотела убивать спящего. Собаки не должны были тронуть ее, они охраняли от пришельца, которого так боялись ее родители, и это оказалось правдой: Мария-Антония спокойно переступила через одного пса, потом через другого, но те лишь проводили ее взглядами и беспокойно заскулили, но остались лежать.

Она, повозившись, открыла дверь, удивляясь, отчего это пол под ногами вздрагивает, будто там, в подземельях, работают в своих кузнях маленькие цверги!

Выйдя из темницы, девушка попала в узкий коридор: по одной его стороне шли двери, должно быть, запиравшие точно такие же темницы, какую только что покинула она сама, а с другой… с другой были окна. Принцесса осторожно выглянула наружу и тут же отшатнулась: там с бешеной скоростью неслось что-то темное, вроде бы бескрайнее поле, и растущая луна мчалась над ним, да не одна, а сразу несколько!

«Колдовство!» – решила принцесса и тронула ближайшую дверь. Если там тоже находятся узники, быть может, удастся договориться с ними? Она освободит их, а они помогут ей выбраться из замка и встретиться с тем человеком… С каким человеком?..

Мария-Антония помотала головой, отгоняя внезапно нахлынувшую дурноту, и попробовала следующую дверь – первая оказалась заперта.

Принцессе повезло лишь на третий раз – дверь скользнула в сторону, и глазам ее открылось преудивительное зрелище: в маленькой клетушке сидело шестеро здоровенных мужчин, все как один одетых в синие засаленные штаны на лямках и потрепанные рубашки. Им всем не мешало бы помыться и побриться, но главное, что удивило принцессу: на маленьком столике громоздилась здоровенная бутыль, распространявшая отчетливый запах спиртного, а рядом расположилась всевозможная закуска – ветчина, сало, колбасы и сыр, щедрые ломти хлеба…

– Ого! – сказал один из мужчин. – Вот так дела! Тебе чего, пичужка?

– Ну так! – ответил второй и надкусил изрядный шмат ветчины. – Чего им всем надо, а?

– Господа, – произнесла Мария-Антония тем голосом, что способен был перекрыть любой пьяный гогот, – не соблаговолите ли проводить даму? За известное вознаграждение, разумеется.

– Пичужка-то потерялась! – возгласил тот, что первым заговорил с ней, и поднялся во весь рост. – Как не проводить!

Он шагнул в коридор, и девушка невольно попятилась: она приходилась мужчине ростом едва по плечо, а то и меньше, он выглядел так, будто был способен сломать ее пополам двумя пальцами, и, наверно, на полголовы превосходил Генри… «Какого Генри?» – изумилась принцесса.

– Пошли, что ли, – сказал гигант, улыбаясь. Улыбка у него была хорошая, ее не портило даже отсутствие переднего верхнего зуба. Светловолосый и голубоглазый, он походил на кого-то из отцовских рыцарей, чьего имени Мария-Антония никак не могла вспомнить, хоть и пыталась. – Тебе куда надо? До ветру или обратно к маменьке?

– Такие с маменьками не ездят! – раздалось от общего стола. – Ты гляди, одета парнем, да и вообще по ночам шляется. Тащи ее сюда, Дейн, тут разберемся!

– А и то! – решил он и взял Марию-Антонию за плечо. – Пойдем к нам, у нас и покушать найдется, и выпить, даже и сладенького для девушки спроворим!

– Благодарю, – ответила она с достоинством, не двигаясь с места: стронуть ее было задачей непростой даже для сильного мужчины, – но я хотела бы покинуть это место, и если вы поможете мне…

Мужчины разразились хохотом.

– Смешная какая! – сказал гигант, которого назвали Дейном. – До ближайшей станции еще часов десять, куда уж тут… покинуть!

– Так пусть с нами пока посидит, – вступил еще один.