Старый хитрюга принялся уверять девушку, что мир не видел столь мастерского умения владеть глефой. Катрин кивала и раздумывала, не съесть ли еще кусочек мяса, благо на тарелке оставалось. Нет, наешься, отяжелеешь…

Лорд Фиш прервал свои комплименты. Под окнами началось перестроение — сотня королевской пехоты готовилась к броску через мост. На небольшой площади стало тесновато. С боков пехоту подпирали стрелки. Прикрывать штурмовую колонну они могли лишь навесной стрельбой, но и этого должно было хватить, чтобы расстроить ряды обороняющихся. Правда, пока никаких массовых передвижений на вражеской стороне заметно не было.

Солнце блистало на наконечниках копий и шлемах построившейся сотни. Знамя с черной птицей колыхнулось и обвисло в неподвижном воздухе.

— Хорошая сотня, — одобрительно сказал лорд Фиш. — Сам Маэл командует. Пробьют щель, а там и завал мигом растащат…

Слева в переулке готовилась кавалерия.

Команды через окно Катрин не слышала. Королевская сотня двинулась вперед слаженно, с уверенностью, достигнутой долгой практикой. Солдаты не торопились, главное — удержать сплошную стену щитов. Едва первая шеренга вступила на мост, королевские арбалетчики дали залп — болты густо посыпались на противоположный берег, на баррикаду. Катрин отчетливо видела, как там кто-то упал. Воины Светлого зашевелились. Часть их оказалась у заграждения. Двигались они деловито. Мелькнула сдергиваемая мешковина…

— Б…!!!

Катрин узнала то, что закрывала ткань. Две штуковины вроде примитивных митральез,[35]на каждой блок из трех похожих на легкие фальконеты[36]стволов. Ноу-хау милосердного и продвинутого Светлого. Сюрприз.

Шпионка едва не сшибла с табурета изумленного лорда Фиша. Звук хлопнувшегося на пол кувшина с остатками пива Катрин слышала, уже скатываясь по лестнице. Мелькнуло вытянувшееся лицо хозяина дома, его тощей жены. Сидящая в дверях троица охранников подскочила на ноги. Девушка пролетела между ними…

Двор…

Улица…

Спины арбалетчиков…

— Дорогу, мать вашу!!!

Катрин проскальзывала между стрелками, расталкивала, рвалась вперед. Бурный водоворот привлекал внимание. Что-то кричали, шпионка больно ударилась коленом о край щита, задела кого-то древком глефы, отпихнула тянущуюся остановить руку…

Пустое пространство… Впереди спины штурмовой сотни. Ожидая убийственного грохота, Катрин пролетела свободные метры, врезалась в кольчужные спины. Ее сердито отпихивали. Ласковых слов она не слышала, ввинчиваясь в плотные шеренги. Где их хренов командир, этот Маэл?

Поздно. Обострившийся слух даже сквозь топот сапог уловил шипение фитилей.

— Ложись! — в ужасе завопила шпионка. Она была уже в середине плотного строя, и упасть было сложно. Катрин протолкнула себя к спасительной земле. Ее грубо облаяли, наступили на спину…

…Грохот закупорил уши, пороховой дым застил белый свет, и на Катрин начали валиться тяжелые тела…

Канониры Наместника подпустили наступающую сотню вплотную, и железная картечь полностью скосила первые шеренги. Урон был бы еще большим, если бы в распоряжении слуг Светлого были полноценные свинцовые заряды.

Катрин почувствовала, что ее придавленная спина становится мокрой. Рывком сбросив безжизненное тело, шпионка подняла голову. Клубы дыма еще не разошлись. Впереди лежали неподвижные тела. До бревен баррикады оставалось не больше десяти метров. Рядом с Катрин сидел солдат. Шлема на нем не было, ладони зажимали окровавленное лицо… Девушка обрела возможность слышать. Вокруг кашляли и стонали. Раненые и контуженые начали шевелиться. Последним шеренгам повезло, они остались на ногах и теперь потерянно топтались в вонючем пороховом тумане, задыхаясь и пытаясь сообразить, что именно произошло. Слева от Катрин поднялись несколько солдат. Один ошеломленно поднес к лицу культю руки — кисть была оторвана напрочь…

За баррикадой негромко звякнуло, проплыл тусклый огонек фитиля.

— Лежать! Всем лежать! — закричала Катрин. Горло обжег ядовитый дым дурно сгоревшего пороха.

Несколько солдат тупо посмотрели на девку.

— Ложитесь, идиоты!

— На землю, мать вашу! — неожиданно поддержал мужской рык. Показывая пример, раненый в ногу десятник неуклюже повалился на трупы. Солдаты попадали на залитую кровью мостовую…

В тумане ослепительно сверкнуло, и над головой с диким визгом пронеслась картечь. На землю опустились далеко не все копейщики. Катрин видела, как отлетел к перилам моста изрубленный картечью воин. Кровавые капли зашлепали по плечам шпионки. Почти сразу громыхнуло вновь, но выстрел второй пушки не нанес почти никакого ущерба. Те, кто лежал, остались целы, а менее сообразительных уже смело…

Дышать густым дымом было почти невозможно. Катрин рассмотрела приподнявшиеся головы и прокашляла:

— Отходим. Ползком. Забирайте раненых…

Она переползла через тело, с трудом выдернула глефу из-под другого трупа. Дернула за сапог солдата с окровавленным лицом:

— Жив?

Тот неуверенно кивнул. Кровь сплошь залила лицо, но глаза были целы. Катрин потянула его за рукав. Вместе подползли к десятнику, ухватили за руки.

— Жопу не поднимай, — прохрипела Катрин парню с окровавленным лицом.

Они волокли десятника по мертвым и полумертвым телам. Шпионка ждала третьего залпа. Но у пушек Наместника наверняка имелись проблемы с перезарядкой, и тратить заряд последнего ствола расчеты митральез не торопились. Вместо грохота свистнули стрелы и болты. Одна точно нашла цель, — в дыму кто-то закричал. Легкие разъедали пороховые газы, колени и локти разъезжались в кровавом месиве. Десятник оказался чертовски тяжелым, зато терпеливым, молчал, сжав зубы. Снова и снова свистели над головой стрелы. Катрин уже не знала, что лучше, окончательно задохнуться или оставаться прикрытой дымовой завесой…

Наконец метры, которые шпионка пролетела бегом за несколько секунд, кончились. Кто-то подхватил раненого десятника, и можно было встать…

Сотня была выкошена практически полностью. Убитых не так много, как казалось сначала, но ранены были почти все. Мелкая, неровно нарубленная железная картечь не всегда пробивала доспехи, но уж плоть секла до костей. Даже легкораненые выглядели ужасно. Психическое воздействие нового оружия несколько смягчилось дымом, густо застлавшим место бойни. Иначе битва за столицу завершилась бы непосредственно после второго залпа. Повезло и в том, что немногочисленные и рассредоточенные силы Наместника не могли себе позволить перейти в контратаку.

Армию удалось удержать. Сначала паническому бегству помешали взбесившиеся кони — в переулках воцарился лягающийся и истошно ржущий хаос, в который перепуганные пехотинцы сунуться не решились. Потом пришло время пинков, ругани и прочих ободряющих действий, призванных вернуть королевскому воинству честь и достоинство. В некоторой степени это удалось, и отошедшие под защиту домов солдаты мрачно следили за более храбрыми товарищами, оттаскивающими и уводящими в тыл окровавленных раненых из сотни Маэла.