Ему не нравится, когда я называю его ласково. Наверное, и раньше не нравилось. Зачем же он притворялся?

- Зачем ты лгал мне? – спросила я тихо. – Зачем играл в любовь, которой не было? Какую выгоду ты искал?

Он вскинул на меня глаза, и на секунду мне показалось, что сейчас я услышу правду. Я узнаю, почему стала объектом такого пристального внимания у одной из могущественных семей Тирона, и самой королевы.

Но тут Аселин шарахнулся, глядя на что-то позади меня.

Я резко оглянулась и успела увидеть, как леди Филомэль сначала метнулась прочь, а потом остановилась и вернулась, с видом мученицы. Но я прекрасно ее понимала – наверное, у меня сейчас был такой же вид. Потому что к нам подходил граф Майсгрейв.

- Не дождался, пока ты вернешься, - сказал он необыкновенно любезно, взял меня за руку и поцеловал кончики моих пальцев. – Ужасно соскучился и решил тебя поторопить. Я не помешал? – он с улыбкой посмотрел на внука, и того передернуло второй раз.

Я тоже не была рада появлению колдуна. Особенно тому, что он выскочил, как черт из табакерки, в тот самый момент, когда Аселин, казалось, собрался впервые быть откровенным. Нет, меня не передернуло, как его, но я застыла, чувствуя, как одеревенело лицо, пока граф Майсгрейв нежно поглаживал мою руку, щекоча ладонь кончиками пальцев.

А он будто наслаждался, поддразнивая нас всех.

- Жаль, что королева запретила тебе появляться на празднике, - пожалел он Аселина, но пожалел таким тоном, что впору было вызывать на дуэль за оскорбление. – Мы с Эмили намерены славно повеселиться этим вечером. А потом и ночью, - промурлыкал он, и рука его переместилась на мою талию. – Хотя… Дорогая, смотрю на тебя и думаю, что не дождусь ночи, - он наклонился и поцеловал меня долгим поцелуем в шею.

Мне стоило огромных трудов, чтобы не отшатнуться, а что касается Аселина – он почти бегом бросился по тропинке, мимо Филомэль, которая подобрала юбку и помчалась следом. Оба они исчезли в темноте за считанные секунды, и мы с колдуном остались одни.

Граф тут же отпустил меня. Он стоял рядом, заложив руки за спину, а я не могла заставить себя повернуться к нему. Лгал, следил, а теперь ещё и паясничал. Полный комплект раздражающих выходок от Вирджиля Майсгрейва.

- Почему вы не смотрите на меня? – спросил он. – Вам есть что скрывать? Вы хотели остаться с Аселином наедине?

«А что скрываете вы?», - мысленно воскликнула я, сделала глубокий вздох и повернулась к нему лицом. Пусть не думает, что я боюсь или смущена.

- Аселин и леди Филомэль встретились мне случайно, - сказала я ровно, не отводя глаз. – Мы всего лишь обменялись парой слов, когда появились вы. Из кустов. Как вор. А потом, как плохой актер, разыграли этот спектакль. К чему это было нужно, милорд?

 Он помолчал, а потом сказал, усмехнувшись:

- Почему вы думаете, что это – спектакль? – он усмехался, но я не чувствовала веселья. – Эмили, - позвал он, и я вздрогнула – так печально прозвучал его голос, - почему бы вам не допустить хоть на минуту, что я искренен с вами?

Это говорил мне самый отъявленный лгун, которого я когда-либо встречала. Благоразумие удерживало меня от разоблачений вранья, но притворяться глупышкой было всё труднее. Наверное, я бы не сдержалась и выпалила всё, что сводило меня с ума, но тут колдун снова обнял меня и поцеловал.

Поцелуй был совсем таким, как в церкви, на венчании. Но теперь вокруг не было зрителей, кроме тонкого месяца, который сразу же стыдливо спрятался в тучи. Одуряюще пахла жимолость, и точно так же кружил голову поцелуй в ночи, похищенный почти насильно.

Граф чуть отстранился от меня, словно давая мне возможность возмутиться, оттолкнуть его, но внезапно мне расхотелось это делать. И совсем не Аселин был тому виной. Я вспомнила о нем, как о тени из сновидения – и сразу позабыла.

Остались только сад, ночь, аромат цветов и мужчина, который желал меня. Который любил меня?.. Нет, любил – это не подходит Вирджилю Майсгрейву, королевскому единорогу, развратнику и…

- Я с ума схожу рядом с вами, - услышала я вдруг хриплый шепот колдуна. – Простите, но я хочу ещё.

И прежде, чем я успела возразить или вырваться из его объятий, он снова поцеловал меня. Что-то невероятное происходило этой ночью в королевском саду, потому что не один граф Майсгрейв сошел с ума. Эмили Майсгрейв (или Валентайн, или Бэлл – я уже сама запуталась в себе) тоже будто обезумела. Разумом я понимала, что не хочу этих поцелуев, не хочу этой близости, но руки мои сами обвили плечи колдуна, и я растворилась в его ласках, подставляя ему для поцелуев губы, а потом и шею, и не препятствуя, когда он скользнул рукой в глубокий вырез моего платья, поглаживая и сжимая мою грудь.

Безумие, сладостное безумие…

Закрыв глаза я переживала каждое прикосновение, как небесное откровение. Что же это такое? Очередное колдовство? Маленькая провинциалка попалась на крючок к столичному щеголю?.. Но нет, всё не то… Не так… Ночь, сад, аромат цветов…

Поцелуи графа распаляли, я горела в его объятиях, теряя волю и способность мыслить. Теперь он прижимал меня сильнее, целовал яростнее, я слышала его тяжелое дыхание, иногда он шептал мое имя – задыхаясь, словно умоляя… И я готова была уступить… Уступить прямо здесь, под открытым небом… в саду и ночью…

Неизвестно, чем закончилось бы это наваждение, но осторожное покашливание его разрушило. Вирджиль Майсгрейв обернулся резко, не выпуская меня, и рыкнул:

- Какого черта! Провали… - и замолчал.

- Какая идиллия, - услышала я голос её величества королевы. – Майсгрейв, ты меня пугаешь. Может, прекратишь пожирать свою жену? Мне не нужны жертвы в эту ночь. Пусть даже это будут жертвы любви.

Я выглянула из-за плеча колдуна одним глазом. Прямо перед нами стояла королева в окружении фрейлин. Придворные дамы несли фонарики на палочках, ночные мотыльки бились о стёкла, пытаясь добраться до огня. Глупые создания! Они не знали, что сгорят, когда достигнут своей цели! И такая же глупая Эмили, полетевшая бездумно на пламя колдовского огня… Мне стало жарко и стыдно.

Королева засмеялась, прижимая к груди крохотную собачку, которая таращила круглые глаза-пуговицы. Фрейлины услужливо поддержали свою повелительницу. Засмеялась даже леди Хлоя, которую я заметила в королевской свите. Только смеялись лишь губы красавицы Бельфлер, а глаза смотрели зло.

- Вас и на минуту нельзя оставить без присмотра, - шутливо укорила нас с колдуном королева. - Приберегите свою любовь до дома, дорогие Майсгрейвы, а здесь извольте вести себя прилично.

- Не сдержался, ваше величество, - чуть развязно ответил граф. – Прошу прощения.

Я промолчала, предоставив беседовать им. Потому что мне явно нечего было сказать. Хороша я была сейчас в глазах королевы и придворных. Вчера – невеста одного, сегодня – жена другого. Вчера выговаривала королеве, что она сделала меня игрушкой колдуна, а сегодня едва не отдалась этому колдуну на глазах у всех.