Утром, понятно, сэр Зигфрид первым бесцеремонно осведомился, почему у меня глаза красные и спина наверняка поцарапанная, потом сэр Сигизмунд посмотрел пристально, но не спросил, почему у меня глаза красные и спина, наверное, поцарапанная, а когда я вышел к завтраку, за столом молча присматривался Гунтер, на лбу его я видел крупные пиктограммы в виде морщин: а почему у вас, сэр Ричард, глаза красные и спина поцарапанная?

Я пробурчал:

– Гунтер, хочешь, чтобы тебя всегда правильно понимали… ничего не говори. Или ответь, что такое – недоперепил?

Он вытаращил глаза, сказал нерешительно:

– С этим… лучше к сэру Зигфриду…

Зигфрид вытаращил глаза:

– Это чтоб я да недоперепил? Ты мне смотри! Слово не воробей, так просто не отмоешься. Сэр Ричард, надо бы послать человека по соседним замкам, сообщить, что хозяин сменился.

– Зачем?

– А кто его знает… Но так делается. Принято.

Я прожевал хлеб с сыром, за это время продумал что и как, ответил:

– Кому не надо, тот уже знает. Пусть оружейники поторопятся с луками. Но ты прав, я сам нанесу визит одному… одной соседке.

Они переглянулись, лица вытянулись, Сигизмунд возразил первым:

– Это волшебнице? Сэр Ричард, она вас в лягушку превратит!

– Лишь бы не в кабана, – ответил я. – Улиссу кабаном не понравилось… почему-то. Заканчивайте завтрак без меня, я пойду проверю одну мыслю, пока решимость не пропала.

Взбежал на третий этаж, в комнате, которую обозвал пунктом связи, все то же резное кресло, красиво изогнутые подлокотники, высокая спинка, созданная высокооплачиваемыми дизайнерами. Зашел с осторожностью, сел, посидел так, стараясь привыкнуть к абсурдности ситуации. В прошлый раз не особенно присматривался, чересчур прибабахнутый необычностью, но сейчас вижу, что-то здесь не так, что-то сильно нарушено, смещено, сдвинуто. Нам привычно, что на старинных пищалях фигуры единорогов, львов и прочих чудовищ, на щитах – замки, а доспехи вообще украшены уже на стадии литья затейливыми барельефами с мордами медведей, львов и драконов, ни одного клочка свободного пространства, чтобы без затейливого барельефа, но дико такое представить на стволе современной пушки, на броне танка или бронетранспортера, на современном шлеме десантника.

Здесь же ощущение, что высокотехничное оборудование попало в руки рыцарей короля Артура, что на самом деле были далеко не рыцарями, они так и пишутся везде: knights, что нам знакомо по слову «кнехт», а это всего лишь дядя с оружием, но никак не рыцарь, так вот эти дяди почти всю высокую технологию просто изломали, остальное сожгли, а что каким-то чудом уцелело и даже продолжает как-то работать, то восхищенные мастеровые украсили этими самыми единорогами, мордами львов и гарпий. Видать, чтобы еще лучше работало.

Я огляделся, даже принюхался в поисках пятен засохшей крови. Вполне могли приносить перед каждым сеансом связи в жертву девственницу, недаром же у Галантлара такая мрачная слава, но помещение на диво чистое, на гвоздях не висят бубны шаманов, пучки засушенных лягушек, обязательные ветви омелы, как же без нее…

Со вздохом откинулся на спинку. Ничего не произошло, но я всеми фибрами существа из мира высоких технологий ощутил, как где-то замкнулись невидимые мне контакты, заработал квантовый суперкомп, а через добрые секунд двадцать в трех шагах впереди на том же месте высветился столб света. В диаметре не больше чем метр, уходит к потолку и рассеивается гам, не достигая самую малость.

Долгое время ничего не происходило, я терпеливо ждал. Если у волшебницы не наладонник, то ей идти к месту вызова, а кто знает, сколько в ее замке этажей. С другой стороны, кто знает, на сколько еще хватит батарей, вдруг да сядут в таком вот бесполезном ожидании…

В столбе света появилась тень, уже напряг мышцы, готовясь оторваться от высокой спинки и тем самым разомкнуть контакт. Волшебница возникла бледная и полупрозрачная, как призрак, я вздохнул и стал ждать, когда развертка сигнала закончится. На этот раз в глаза бросилась черная пышная копна волос, крупные локоны падают на лоб, на плечи, скользят за спину, и вся черная ночь кажется продолжением ее волос. Краски исчезли, оставив только лиловость, губы казались темно-лиловыми, а кожа светлой, зато глаза выглядели чернее ночи.

Огонь подсвечивал ее снизу, глубокие черные тени легли под глазами, и мне казалось, что они сверху и снизу окружены черными как сажа, широкими дугами бровей. Но губы ее чуть раздвинуты в улыбке.

Наконец она заблистала в true color, яркая, почти объемная. Лицо почти кукольное, с безукоризненно чистой гладкой кожей, словно покрыто тремя слоями крема, глаза загадочно мерцают, высоко подведенные брови придают лицу глуповато-удивленное выражение, которое так нравится мужчинам и позволяет чувствовать свою значительность. Я улыбнулся ей как можно дружелюбнее, развел руками.

– Вы не поверите, но вы мне даже снились!

Она пожала плечами, во взгляде появилась брезгливость.

– Почему нет? Представляю, что вытворяли.

Я нагло улыбнулся.

– Пересказать?

Она произнесла холодновато:

– Меня не интересуют ваши мужские… словом, ваши. Вряд ли вы сумеете придумать что-то еще, что уже есть в очень бедном мужском арсенале. Меня интересуют области, где мужчины добились чуть больше успехов, чем, скажем, их кони.

Я наморщил лоб.

– Это игра в кости? Нет? Ладно, не буду гадать. Вы уже собрались ко мне в гости, леди Клава?

– Леди Клаудия, – поправила она. – Я вижу, вы времени зря не теряли.

– Да, – ответил я. – Винные погреба здесь отличные, я все проверил…

Она покачала головой.

– Не лгите. Винные погреба у Галантлара дрянные. Либо вы скверный знаток вин, либо врете. Я вообще-то полагаю…

– Что? – спросил я с интересом.

– И то, – сказала она хладнокровно, – и другое. Лучшее вино, что вы пробовали, это в солдатских бараках, бурдюк за медную монету. А врете потому, что всегда врете. Мужчины всегда врут.

Я развел руками.

– Вы меня опередили. То же самое хотел брякнуть о женщинах. Правда, не добавил бы, что все мужчины – подлецы. Я ведь – просто золото, уникум, почти ангел. Конечно, у меня есть что сказать о женщинах… Но если у нас такое единодушие, то, может быть, захватите свою бутылочку винца? Это будет здорово! Ко мне еще никогда женщины со своей бутылкой…

– Бутылкой? – переспросила она с недоумением.

– Простите, – спохватился я. – Это такая форма кувшина.

Она проговорила медленно:

– Люди нашего ранга не являются без эскорта…

Я покачал головой, уже чувствуя, что победил, надо дожать на своих условиях.

– Какой нам эскорт?.. Мужчина будет лишним, я же не бисексуал, хотя, признаю, у бисексуала шансы провести удачно вечер увеличиваются вдвое… Красивых девушек вы не захватите, это не в женской природе, а старая гарпия зачем людям, которые сами давно утирают нос другим? Ваш визит останется в тайне, обещаю.