– Нас сейчас начнут бить, – пояснил Глеб, – а мы будем давать сдачи. Если сможем. Так что пока отступаем.

– Может быть, послать переговорщиков и договориться?

– Не получится, – князь довольно усмехнулся, – однажды Сигизмунда уже так надурили. Послали переговорщиков, и пока те тянули время, войска отступили. Второй раз он не купится. И угадай, кто осуществил этот блестящий маневр?

– Ты.

– Так нечестно, – надулся воевода, – ты должен был помучиться, угадывая. Мы тогда были молодыми, Сигизмунд был стройным, а я – высоким, почти как ты.

Огромный богатырь только усмехнулся в усы, он-то всегда был готов к схватке.

Садко растерялся не меньше других: увидеть стяг с белым орлом под Смоленском он не ожидал никак.

– Я ведь говорил – надо выдвинуть передовые дозоры, это Глеб настоял на строжайшей секретности.

Воинство под стягами с белыми орлами приближалось; кто бы ни был у врага воеводой, но действовал он решительно и смело, а выучка у ратников была отменная. На самом деле, купец был рад подобному исходу, Белое королевство он считал врагом настоящим, в отличие от Тридевятого царства. Вече хотело войны? Оно ее получит.

– Стена щитов, – рявкнул Садко, – всем быть готовыми!

Рядом соскочил с коня запыхавшийся посыльный.

– Воевода приказывает отступать, сохраняя строй и порядок.

– Приказывает он, – взорвался Садко, – у нас овраг за спиной, куда нам отступать – в канаву эту, что ли?! Нет, ребятушки, если мы сейчас пятиться начнем, нас всех как зайцев перебьют. Нам теперь – только вперед! Вперед, ребятушки, за Новгород! За республику! Ура!

Садко выхватил меч и ринулся вперед. Он отлично понял, что Глеб хочет избежать схватки, вот только цели у них были разными. Князь стремился упрочить свою власть, ему схватка с Белым королевством совершенно не нужна. А Садко терпеть захватчиков на родной земле не собирался и позволить воеводе сбежать, без боя отступив, он тоже не хотел. Сейчас с ними богатыри морского царя, самое время показать, чего действительно стоят новгородцы.

Полк формировал в основном сам купец, большинство в нем составляли люди из его команд, поэтому никто особо не сомневался, и воины устремились вслед за своим командиром.

– Ах ты, змеюка подколодная! – бушевал Глеб, увидев, как его левый фланг вместо того, чтобы отступать, ринулся вперед, да еще и с боевым кличем на устах. Правый же фланг выполнил приказ в точности, а вот два полка в центре замерли, не понимая, за кем им следовать.

– Похоже, Садко имеет свои мысли насчет сегодняшнего боя, – все так же усмехаясь себе в усы, проронил Черномор – гигант оставался совершенно спокоен.

– Я ему еще устрою, – князь потряс маленьким кулачком куда-то вдаль, – попадется он мне! Это он специально назло мне устроил, он с самого начала был против войны с Тридевятым царством!

– Зато война с Белым королевством его не сильно смущает.

– Мой дубоподобный друг, ты выбирай моменты, когда можно шутить, а когда не стоит! Мы не выстоим против королевского войска.

– Никогда не узнаешь, не попробовав, – расплылся в улыбке богатырь.

Передовые шеренги воинов меж тем схлестнулись на поле с диким лязгом, воинственные крики сменились звоном мечей. Так началась самая неожиданная битва в истории этих мест: схватка, в которой противники даже не являлись врагами; бой, который был не нужен ни одной из сторон; однако эту битву никто не мог позволить себе проиграть.

Новгородцы мало того что были в меньшинстве, так еще и разделились в начале битвы. Полк правой руки послушно отошел назад, а вот полк левой руки устремился прямо на врага. Именно там сразу стало жарко.

Садко лично руководил стремительной атакой. Задумка была втянуть войско в битву, не давая Глебу возможности отступить. Купец был убежден, что поступает правильно. Воинство Сигизмунда было слабее объединенных сил, которые могло выставить Тридевятое царство. У Сигизмунда не было богатырей. К тому же республика не имела общих границ с королевством, что делало возможную месть затруднительной. Вече решило, что только в борьбе можно закалить воинство республики? Вот вам и война, все как и желали. Да еще и не нужно ссориться с опасным и сильным соседом. Теперь осталось только победить; главное, чтобы Глеб не струсил и не сбежал с остальными. Князь столько раз повторял, что для нового войска нет ничего важнее, чем выиграть первую битву, что Садко не верил в то, что воевода отступит. Все, что купец-командир мог, он уже сделал, теперь оставалось только драться. Бойцом Садко не был, но, как и многие купцы-новгородцы, мечом владел неплохо. Не раз приходилось защищать ладьи от разбойников и варягов. Новгородцы были куда крупнее своих противников и атаковали яростно, но паны брали хорошей выучкой и умением держать строй. Вопреки ожиданиям от первого, самого яростного натиска строй противников не разрушился, воины королевства лишь чуть подались назад. По всей линии соприкосновения закипели рукопашные схватки, даже первого взгляда хватило, чтобы понять: новгородцы проигрывают. Ярость, смелость и натиск пасовали перед умением держать строй и выбивать самых опасных нападающих. Большинство ударов республиканских воинов приходилось на подставленные щиты. Краем глаза Садко заметил, как в промежуток между его полком и остальным войском устремилась конница: его отрезали от остальных. Что же медлит Глеб?!

– … разорви его конем, – бушевал воевода, – я ему хвост откручу, когда поймаю! Что он творит! Нет, ты видел?!

Черномор только медленно кивнул в ответ. Богатырь оставался островком спокойствия в море паники и замешательства, что охватило командование республиканским воинством, когда события стали развиваться совсем не так, как ожидалось.

– И ведь отступать нельзя, – князь буквально кричал, его лицо раскраснелось от волнения, – если так глупо проиграть первый бой – то это все, конец всему! Уже никто не поверит, что мы что-то можем! Люди в себе разуверятся…

– Так победи! – Богатырь смотрел спокойно на суетившегося коротышку, и это бесило того еще больше.

– Какой ты, леший тебя дери, умный! Победи!.. Это он мне говорит! У меня тут пехота одна, еле-еле обученная, против ветеранов Сигизмунда. А Сигизмунд не дурак, ой не дурак, я его знаю, не первый раз встречаемся. А у него еще и воинов вдвое больше, и это минимум вдвое, а там, глядишь, у него еще и резервы найдутся… И даже если бы этого мало, так у него еще и конницы много. А эта ходячая осадная башня мне советует победить! Умный, как болотник! Где вас таких делают, чтобы сразу и большой, – Глеб развел руками, показывая необъятные размеры богатыря, – и умный!

Черномор только усмехнулся, не обращая внимания на подначки товарища. Вывести из себя старого богатыря было попросту невозможно.

– Тогда беги, – пожал он плечами, – если трус.

– Это я-то трус?! – еще больше рассвирепел воевода. – Я, между прочим, разумно осторожен! Разумно! Хотя откуда вам в вашей сырости знать такие слова… Разум – это не рыба какая!