Сидел над очком, пока остальные завтракали. И только когда после третьей серии ударов металлического стержня по рельсу пеоны двинулись к воротам, ведущим на ферму, присоединился к одной из колонн.

Пять охранников сидели за столами, проверяли бирки, сверялись со списками, заносили номер в компьютер, указывая, к какой бригаде приписывался тот или другой пеон, направляли его к соответствующему бригадиру. Когда бригада укомплектовывалась, бригадир уводил ее к сараю с инструментами, после чего все приступали к работе.

Декстер подошел к столу, показал свою бирку, держа ее, как и все, указательным и большим пальцем, наклонился и кашлянул. Охранник быстро отвернул голову, запомнил номер и взмахом руки предложил ему проходить. Меньше всего ему хотелось, чтобы в лицо густо дышали соусом чили. Декстер поплелся к своей бригаде. В этот день ей поручили окапывание и полив рощи авокадо.

В половине восьмого Кевин Макбрайд в одиночестве завтракал на террасе. Грейпфрут, яйца, гренок, сливовый джем сделали бы честь любому пятизвездочному отелю. В четверть девятого к нему присоединился серб.

– Я думаю, вам имеет смысл запаковать вещи, – сказал он. – После того как майор ван Ренсберг покажет вам поместье, полагаю, вы согласитесь с тем, что у этого наемника есть только один шанс из сотни проникнуть сюда и ни одного, чтобы выбраться отсюда. Так что вам нет смысла оставаться здесь. Вы можете сказать мистеру Деверо, что я выполню свою часть соглашения, как мы и договаривались, в конце месяца.

В половине девятого Макбрайд бросил дорожную сумку на заднее сиденье открытого джипа южноафриканца и сел рядом с майором.

– Так что вы хотите увидеть? – спросил глава службы безопасности.

– Мне сказали, что у незваного гостя нет никакой возможности проникнуть на территорию поместья. Можете объяснить, почему?

– Послушайте, мистер Макбрайд, проектируя все это, я исходил из двух условий. Первое, это рай на практически полном самообеспечении. То есть здесь должно быть все. И второе, это крепость, святилище, убежище, способное отразить любую угрозу или вторжение. Разумеется, мы не говорим о военной операции с воздушным и морским десантом, бронированной техникой, артиллерией. Против этого нам не устоять. Но какой-то наемник, действующий в одиночку? Никогда.

– Как насчет подхода с моря?

– Давайте я вам покажу.

Ван Ренсберг включил первую передачу, и они тронулись с места, подняв облачко пыли. Южноафриканец подъехал к самому краю обрыва.

– Сейчас вы все увидите. – Он вылез из джипа. – Поместье окружено морем, и только в самых низких местах высота обрыва двадцать футов, по большей же части – пятьдесят. Море сканируется радаром, замаскированным под тарелку спутниковой антенны, так что мы знаем о приближении любого судна.

– Перехват?

– Два быстроходных патрульных катера, один всегда на воде. Вокруг полуострова запретная зона в одну милю. Допускаются только грузовые корабли и только по согласованию с нами.

– А под водой? С аквалангом?

Ван Ренсберг пренебрежительно хмыкнул.

– С аквалангом? Сейчас вы увидите, что из этого выйдет.

По рации он связался со скотобойней, отдал короткий приказ. Они пересекли поместье, подъехали к портовым кранам. Макбрайд наблюдал, как корзину внутренностей выгрузили на металлический желоб, и ее содержимое заскользило вниз, чтобы упасть в море с высоты тридцати футов.

Несколько секунд ничего не менялось. Потом первый треугольный плавник разрезал воду. Шестьдесят секунд море бурлило. Ван Ренсберг рассмеялся.

– На питание нам грех жаловаться. Мяса много. Мой работодатель не ест мясо, но охранники едят. Многие из них, как и я, из Южной Африки, и мы никогда не откажемся от хорошего стейка.

– И что?

– Когда забивают домашнюю скотину, барашка, овцу, свинью, бычка, внутренности свежими бросают в море. С кровью. В море полно акул. Белые, тигровые, черноплавниковые, акулы-молоты, каких только тут нет. На прошлой неделе один из моих людей упал за борт. Катер тут же развернулся, чтобы подобрать его. На это ушло тридцать секунд. Они опоздали.

– Его не смогли поднять на борт?

– Большую часть подняли. Но не ноги. Он умер двумя днями позже.

– Похороны?

– В море.

– Значит, акулам он все-таки достался целиком?

– Надеюсь, насчет моря вам все ясно? С Адрианом ван Ренсбергом шутки плохи.

– А как начет горного хребта, через который я попал к вам?

Вместо ответа Ренсберг протянул Макбрайду полевой бинокль.

– Посмотрите. По краям его не обойдешь. Отвесные склоны уходят в воду. Спуститься днем невозможно. Человека на склоне сразу засекут.

– А ночью?

– Допустим, он спустился. И что дальше? Путь вам преграждает забор с колючей проволокой. До особняка больше двух миль. Не забудьте про охраняемую защитную стену. Он не пеон, не охранник. Его быстро обнаружат… а потом с ним разберутся.

– А как насчет речки, которую я видел? Не может он попасть в поместье по ее руслу?

– Правильно рассуждаете, мистер Макбрайд. Позвольте показать вам нашу речку.

Ван Ренсберг поехал к аэродрому, достал из кармана пульт дистанционного управления, подал сигнал на включение электромотора, приводящего в движение ворота. Они выехали на взлетно-посадочную полосу, остановились у того места, где вода вытекала из-под нее, вылезли из кабины, подошли к краю взлетно-посадочной полосы.

Кристально-чистая вода шевелила водоросли, растущие на дне.

– Что-нибудь видите? – спросил майор.

– Нет, – ответил Макбрайд.

– Они в тени, под взлетно-посадочной полосой.

Не вызывало сомнений, что это фирменный трюк южноафриканца. Для этого он привез с собой кусок говядины. Бросил в воду, и она просто вскипела. Макбрайд увидел, как стая пираний вырвалась из-под взлетно-посадочной полосы и сотни острых зубов вонзились в мясо.

– Достаточно? Я покажу вам, как мы обеспечиваем себя водой без ущерба для безопасности. Поехали.

На ферме ван Ренсберг провез Макбрайда вдоль всего русла реки, показал, где вода отбирается в ирригационные системы или на другие хозяйственные нужды. Каждый водоотвод заканчивался тупиком.

Главное же русло плавно изгибалось и возвращалось к взлетно-посадочной полосе. У самого ее конца, но по другую сторону забора вода с обрыва сбрасывалась в море. Причем русло в этом месте сужалось, так что скорость воды заметно увеличивалась.

– Около самого края на дне установлена пластина с длинными заостренными штырями, – пояснил ван Ренсберг. – Любого, кто попытается уйти этим путем, вода понесет к морю между двумя бетонными стенами. Острия пустят ему кровь. А что потом? Разумеется, встреча с акулами.