Неужели они схлестнулись из-за Лани? После Сандриелы она была единственной особой, достойной внимания Поллукса.

– Ты никак залип на Лань?

– Скажешь тоже, – грубо расхохотался Баксиан. – Это только Поллуксу хватает безумия ошиваться рядом с нею. Я бы не прикоснулся к Лидии и десятифутовым шестом.

Хант смотрел на ангела, числившегося у него во врагах так долго, что он потерял счет годам. Что-то изменилось. Что-то очень важное и…

– Что там происходило с Сандриелой после моего отъезда?

– А кто говорит, что это касалось Сандриелы? – усмехнулся Баксиан.

– Почему нынче ни от кого не услышишь прямого ответа на прямой вопрос?

Баксиан наморщил лоб. Вдали предостерегающе загрохотал гром.

– Расскажи мне свои секреты, Аталар, и я расскажу тебе свои.

Размечтался! Хант, не простившись, взмыл в небо.

Ему было не отделаться от ощущения, что Баксиан продолжал за ним следить. Словно они не договорили о чем-то важном. Словно осталась какая-то неопределенность, которая вскоре догонит его и укусит за задницу.

23

Итан стоял поодаль от небольшой русалочьей группы быстрого реагирования, собравшейся вокруг капитана Кетоса и обнаруженного тела. Они находились в часе плавания от Лунатиона. Смерть Итан учуял еще на подходе к этому чистому и прозрачному отрезку Истроса. Река текла вокруг зеленого пятачка, на котором росли дубы. Сюда добирались на глиссерах, поскольку добраться по суше было почти невозможно. Итан думал, что легко добежал бы сюда в своем волчьем обличье, но запах смерти (а он учуял труп за милю) быстро развеял его уверенность.

– Женщина-шелки[2], – сказал подчиненным Тарион, вытирая потный лоб.

Даже под сенью могучих дубов жара была невыносимой.

Итан глотнул воды из фляжки. Надо было надеть шорты и сандалии, а не черные джинсы и форменные ботинки Вспомогательных сил. Он сам не знал, почему раньше не подумал.

– Убийство смахивает на казнь, – продолжал Тарион, поглядывая на труп, найденный возле самого берега.

Мертвую шелкийку утром обнаружил выдр, проплывавший мимо по делам.

Смерть была для Итана не в диковинку. Жаль, что в свои двадцать два он успел близко познакомиться со смертью, и она его уже не шокировала. Но такова жизнь волка, особенно если ты – из Холстромов.

– Ей выстрелили горсианской пулей в правое бедро, чтобы не приняла тюленье обличье, затем обрекли на медленное истекание кровью, чиркнув по левой бедренной артерии. Множественные разрывы указывают на то, что убийца находился рядом и постоянно вскрывал своей жертве рану, дожидаясь, пока она не умрет от потери крови.

«Ктона упаси от такой смерти», – подумал Итан, а вслух сказал:

– Или пока убийца не получит ответов.

Подчиненные Тариона повернулись в его сторону. Итана сюда взяли по одной причине – его волчьего чутья. В его мнении русалы, судя по всему, не нуждались.

– Возможно, – согласился Тарион и многозначительно скрестил руки.

«У меня схожие ощущения, но ты помалкивай». Именно так Итан расценил этот жест. За годы игры в команде по солнечному мячу он хорошо научился распознавать язык жестов и читать выражение лиц.

– Составляйте протокол осмотра, – сказал своим Тарион. – Затем попытаемся установить ее имя.

Русалы отправились выполнять распоряжение. Тарион отошел в сторону и стал принюхиваться.

– Слушай, а ведь ты играл в солнечный мяч, – послышалось слева от Итана. – Верно?

Итан обернулся. Рядом с ним стоял краснолицый русал в голубой ветровке с эмблемой разведывательной службы Голубого Двора. В руках он держал рацию.

– Играл, – неохотно ответил Итан.

– За университет. Я даже твою фамилию помню. Холстром.

Играл. Всё в его жизни нынче было в прошедшем времени. Ты был братом Коннора. Ты был частью стаи. Ты служил во Вспомогательных силах. Ты был игроком в солнечный мяч. Ты был другом Брайс. Ты был нормальным. Ты был счастливым.

– Единственный и неповторимый, – усмехнулся Итан.

– А почему бросил? Ты бы сейчас мог быть звездой в профессиональной лиге.

Итан не улыбнулся, пытаясь сохранить безучастность на лице:

– Появились другие планы.

– И они важнее профессионального солнечного мяча?

Русал очумело смотрел на него, словно забыв об истерзанном теле шелкийки.

Теперь на Итана смотрели и остальные. Он привык, когда на него пялятся. Он побеждал и проигрывал на глазах тысяч зрителей. День за днем, год за годом. Но легче ему от этого не было.

– Холстром! – окликнул его Тарион.

Хвала богам, капитан избавил его от продолжения разговора. Итан кивнул и подошел к берегу, где стоял Тарион.

– Чуешь что-нибудь? – спросил Тарион.

Итан втянул в себя воздух. Кровь, гниль, вода, железо и…

Он снова принюхался, проникнув в глубинные слои. Соль, вода, тюлений запах. Это от шелкийки. И вдруг:

– На ней человеческий запах. – Итан махнул в сторону трупа, окруженного листьями и сухими веточками. – Даже два.

Тарион молчал, играя струйкой воды, текущей между пальцами. В этом русал был схож с водными спрайтами – он умел извлечь воду даже из воздуха.

Итан стал ходить по полянке, ища следы и отмечая малейшие изменения в запахе земли, листьев и прутиков.

Он снова принюхался. Мозг волка загружал и анализировал все собранные запахи.

– Может, тебе превратиться в волка? – спросил Тарион, прислоняясь к стволу дуба.

– Лишнее, – соврал Итан, продолжая ходить.

Не мог он сейчас превратиться в волка и погрузиться в пустоту волчьей души.

Принюхавшись еще несколько раз, он подошел к Тариону и тихо сказал:

– Я повсюду натыкался на запах человеческой женщины. Но второй запах принадлежит мужчине. Странноватый запах, но человеческий. – Именно так Итан и описал бы человека-буревестника. – Но этот запах только на шелкийке. Тонкая струйка.

– И о чем это тебе говорит? – тоже тихо спросил Тарион, поглядывая, как его подчиненные составляют протокол.

– Хочешь знать мои ощущения?

– Естественно. Что тебе говорит волчья интуиция?

Итан покосился на русалов. Возможно, их слух не отличался остротой, и все же…

– Я бы предпочел говорить без посторонних ушей.

Тарион что-то задумчиво буркнул, затем окликнул подчиненных: