20 января к Марии-Антуанетте явился служащий ратуши и сообщил, что ей разрешено свидание с мужем. Это свидание состоялось в столовой. Королева, ведя детей, вошла, король сидел за столом. Он долго рассказывал о том, как проходил судебный процесс. Больше всего его поразило присутствие среди судей его кузена герцога Орлеанского. 361 депутат — абсолютное большинство, определяемое именно такой цифрой, — приговорил короля к смертной казни. Таким образом, судьбу его решил... всего один голос. Если бы не голос Филиппа, то Людовик XVI мог бы избежать гильотины.

Маленький дофин, который через несколько часов должен был стать новым королём Франции, подошёл к отцу.

— Сын мой, — обратился к нему Людовик XVI, — дай слово, что никогда не станешь никому мстить за мою смерть!

В десять вечера король поднялся. Пора. Королева, прощаясь с мужем, упала в обморок...

Забрезжило утро. Лёгкий туман окутал тюремный дворик, в который въехал отряд всадников. Они будут сопровождать карету короля до места казни.

— Как жаль, что мне не пришлось в последний раз обнять жену, — печально произнёс король, садясь в карету. — Передайте ей привет.

Под окнами заиграли трубы. Королева посмотрела на часы. Восемь утра. Карета, громыхая по мостовой, покатила к гильотине на площади Революции.

Через час снова запели фанфары. Забил барабан. Охранники во дворике громко вразнобой заорали: «Да здравствует Республика!»

Мария-Антуанетта всё поняла и опустилась на колени перед своим маленьким сыном.

— Я приветствую вас, ваше величество, — тихо сказала она.

Теперь Мария-Антуанетта, некогда эрцгерцогиня Австрийская, затем дофина французская и королева Франции, получит новое имя — вдова Капет.

Ей, как и полагается, выдали траурное платье, клеёнчатые туфли, и даже веер из чёрной тафты. Она отказывалась выходить на прогулки, чтобы не проходить мимо двери камеры своего мужа. Долгие часы она сидела в кресле и вязала.

После удара ножа гильотины, отправившего в вечность Людовика XVI, наступила тревожная тишина. В конвенте никто не говорил о дальнейшей судьбе королевы. По-видимому, там решили пока оставить её в покое, но не выпускать из рук, чтобы заставить Австрию быть более покладистой, если начнутся переговоры о мире. Верный друг, бывший австрийский посланник в Париже Мерси постоянно напоминал венскому двору о том, что Мария-Антуанетта теперь лишена титула королевы и, следовательно, остаётся лишь австрийской эрцгерцогиней, как и прежде, до брака, а посему моральный долг императора — потребовать её выдачи. Но Франц не сильно беспокоился о своей близкой родственнице, к тому же австрийская военная партия делала всё, чтобы сорвать любые переговоры с Францией. Все другие европейские монархи были ничуть не лучше императора. Все они громогласно заявляли, что потрясены тем, что творится в революционной Франции, но ни один из них не ударил и палец о палец ради спасения пленённой королевы.

«Весь мир покинул меня!» — скажет она знаменитую фразу. Никто её не спасёт, в этом она всё больше убеждается. И Мария-Антуанетта, эта решительная, не сломленная тюрьмой женщина, решается на опасное дело — ускорить собственное освобождение.

Неожиданно на помощь ей пришёл один из её стражников, комиссар Коммуны Тулузен Тулан. Этот яростный революционер 10 августа штурмом брал Тюильри, за что получил медаль. Поэтому ему, неподкупному «рыцарю Революции», и была доверена охрана королевы. Вероятно, он был в неё влюблён. В этом нет ничего удивительного. Сколько раз Марии-Антуанетте приходилось пускать в ход свои чары, милый, ласковый голос, улыбку, чтобы вызвать горячие симпатии мужчин. Тронутый горем прекрасной женщины, Тулан решает её спасти.

Через тринадцать дней после казни короля, 2 февраля, к бывшему генералу, Варнаву Жарже, жена которого была придворной дамой Марии-Антуанетты, явился симпатичный молодой человек с живыми глазами, статный, подтянутый, и сообщил ему, что он от королевы. Генерал не поверил. Во всяком случае он решил быть настороже с этим «посланником». Но тот протянул ему записочку.

«Вполне можете доверять подателю этой записки, — писала Мария-Антуанетта, — он будет говорить с вами от моего имени. Его чувства мне известны и остаются неизменными вот уже пять долгих месяцев».

Генерал попросил, чтобы Тулан помог ему проникнуть в крепость для обсуждения с королевой плана побега.

Через Тулана она передала генералу ещё одну записку: «Если вы на самом деле решились прийти ко мне, то поторопитесь. И будьте осторожны, чтобы вас здесь не узнали. Особенно опасайтесь одной женщины, которая сидит здесь вместе с нами».

Эта женщина была мадам Тизон. Чутьё подсказывало королеве, что та — «подсадная утка», шпионка конвента, и она оказалась права. Только благодаря бдительности мадам Тизон заговор провалился.

Переодевшись в костюм фонарщика, который ежедневно приходил в тюрьму, чтобы зажечь во дворике фонари, генерал Жарже посетил королеву в крепости, где и изложил разработанный им план. Он с королевой, переодевшись в форму депутатов ратуши, покинут крепость после совершенного ими «инспекционного обхода». Детей переоденут в платье детишек фонарщика — он часто приводил их с собой на работу. Всех снабдят выкраденными из ратуши паспортами.

Тулан привлёк к заговору ещё одного стражника — комиссара Лепитра, бывшего учителя, и тот согласился, но не ради любви к королеве и её домочадцам, а ради... денег. Он потребовал за свои услуги довольно крупную сумму, которую ему пообещал заплатить генерал Жарже. Ему, правда, долго не удавалось раздобыть столько денег, но в конце концов Лепитр получил первый взнос — 200 000 ливров — и заявил о своей готовности выкрасть паспорта. И тут — новое несчастье. Комиссия ратуши по выдаче паспортов усиливает контроль над их выдачей. Лепитр откровенно трусит. Жарже понимает, что выехать из Парижа на четырёх каретах, как предполагалось по плану, будет абсолютно невозможно. Тем более что шпионка Тизон обо всём догадывается и в любую минуту может их выдать. В общем, всех вывезти из Тампля не удастся. Можно попробовать только одну Марию-Антуанетту.

Но она наотрез отказывается покинуть детей. Лучше смириться со своей участью!

Итак, ещё один заговор сорвался. Мария-Антуанетта в отчаянии. Ей больше не на что надеяться. Ни на Венский двор, ни на австрийско-прусскую победу над французскими войсками. Верный Жарже по её приказу покинул Париж, Тулан по распоряжению Коммуны отстранён от должности. Здесь сыграла свою злодейскую роль мадам Тизон. Теперь королеве помощи ждать неоткуда. Никто и ничто её не спасёт. Если прежде такая попытка была лишь опасной, то сейчас — это полное безрассудство, самоубийство.

И всё же безрассудный или безумный человек в Париже нашёлся. Это — барон де Бац, бывший банкир короля. Он уже предпринимал несколько попыток спасти короля, но все они окончились полным провалом. Теперь он был готов попробовать освободить королеву.

Проницательный барон одним из первых разглядел главную слабость революции, язвочку, которая вскоре разрастётся до бескрайних размеров. Это — коррупция. Революционеры — бедняки и голодранцы вдруг получили право распоряжаться громадными государственными средствами при раздаче военных поставок, при реквизициях, при распродаже владений и поместий эмигрантов, и всё больше денег оседало у них в карманах. Но аппетит, как известно, приходит во время еды. И никто из них, кроме Робеспьера или Дантона, не мог устоять перед искушением.